Смерть нежна. Верлибры и истории - Ярослав Романович Пантелеев
–Видно отец хочет забрать тебя- Мой отец ловец душ во снах. Берегись
–Что за бред ты несешь?– спросила также равнодушно Маша
– Маша, это не бред, так и есть
– Все, отвали.
Дома Маша поела, выполнила все домашние задания, и начала читать книгу Аманду Лингер, австрийскую писательницу ,« Золотые жуки». Книга была очень интересная, но сегодня почему-то не захватывала Машу. И она выключив свет легла спать.
Ей опят приснился Коля со своим вонючим хлебом. И не только он…. Еще в центре стоял худощавый широкоплечивый мужчины в большущих, как лупах очках и улыбался
–Это мой папа, Маш. Он пришел за тобой. И тут Маша проснулась. Только вот проснулась не у себя дома. Будто из темноты нырнула в очередную темноту и тесноту.
« Мешок» догадалась Маша. Она заерзала, и в конце концов высунула голову, и вдруг увидела, что ничего нет кругом. Совсем ничего, да даже этого ничего нет. И еще мысль пробежала «Больше я не Маша», а еще пробежала тут же « Теперь я свободна, где только найти хозяина. Хозяйн- ключ к свободе.» Мысли будто были не ее, а навеянные откуда-то с севера. Вдруг из ничего образовался Колин папа. «Пойдем со мной, больше тебе здесь делать нечего». « Вот он твой хозяин» – подсказали мысли «Идти к нему и повинуйся». И Маша послушалась, она не в силах была сделать иначе. « Умница» сказал Колин папа.
Маша проснулась. И со слезами обрадованная побежала к маме и папе.
Но вскоре, это пробуждение оказалось таким же сном. Снова, открыв глаза, она увидела себя в кастрюле голой. По пояс она была в воде, а рядом плавала морковка. За кулинара был Колин папа, он улыбался и готовил ужин. Потом она опять проснулась, и на этот раз по – настоящему. Но не у себя дома, а в мешке.
И опять ничего вокруг. Не было ни времени, ни границ, не было пустоты. Маша думала, что сейчас опять проснется …
8 февраля 20 года Маши не стало. Похоронена на Новодевечьем кладбище, на севере от дома. Ее холодный трупик лежит глубоко-глубоко в теплой земле. Маша обрела Хозяина, и больше не одинока.
Новая земля
В полупустом зале кинотеатра шел фильм. О небе. Это был необычный фильм, потому что он был с одной стороны черно- белый, но при этом, о небе. Но это не было немое кино, время от времени раздавался свист прыжков парашютистов, или треск пленки, или облака шумели своими листьями.
Фильм начался ровно в восемь часов вечера. В зале было ровно двадцать человек. Мы смотрели фильм о небе.
В реальном мире никто никогда не видел таких фильмов. А мы видели. Мы были избранными.
Рома, мой сосед, по месту в зале, поделился со мной немного попкорном. На экране появилось предупреждение: «Выплюньте соль, через пять минут взлетаем». Черно-белая звезда лопнула о крыло истребителя.
«В зале не курить» – второе предупреждение. Рома затушил о передние кресло бычок.
«Надевайте маски» – третье предупреждение
«Сейчас будет громко» – четвертое предупреждение.
В следующие мгновение всех зрителей выбросила волна шторма. По экранному небу пошли волны пустоты. Кто-то заменил пленку.
Через мгновение экран взорвался, и все мы побежали к выходу. Начался пожар.
«Пропускайте вперед женщин, детей и инвалидов» – пятое предупреждение.
В воздухе пахнет серой, слышится оргия барабанов. Значит это всего лишь часть сеанса, понимает мы, и остаемся на месте. Тем временем вывеска «Выход из зала» тухнет, а места превращаются в камни. «Мы в западне» – думаем мы, и снова начинаем волноваться.
Тем временем, запах попкорна и чипсов так свойственный кинозалам, начинает испаряться. Серы тоже больше не чувствуется, пожар прошел. Барабаны перестают бить, теперь мы просто смотрим на небо, в своем естественный цвете. Это больше не черно-белый фильм, это больше не фильм, нет.
Крыша и стены зала куда-то исчезают, остаются только камни и небо. (Полотно экрана пропало еще во время третьего предупреждения).
Двадцать человек, первоиспытателей новой формы искусства. Я чувствую легкий вкус травы на языке и хочу улыбнуться месяцу ( но мне слишком хорошо, чтобы улыбаться) Я просто смотрю на небо и радуюсь что жив. Мы на улице.
Лена прервала тишину: -Пойдемте еще на карусели
–Давайте!– подхватывает Илья. «Только чур, место у окна, не занимать, я туда хочу»
–А, я хочу домой – плачет маленькая Вика
– Ну и иди, не кто не держит – говорит Лена
– Я с Викой- говорю я ребятам.
– Хорошо, Леша! Пока – говорят восемнадцать ровных пионерских голосов. И уходят в сторону мира.
Богомол вторая версия
Довольно жечь сердца глаголом
Ходить над пропастью во ржи
Не лучше ли миролюбивым богомолом
Сплести гнездо в рубахе лжи?
А где же ложь? А где тут правда?
Тут есть пространство волокна
Прочти текучей песни мантра
У баррикадного окна…
Но не бывать такой потехе
В семье погибнет богомол
И голова как лампа в цехе
Впервые освещает стол.
Сумасшедший кот на кладбище
Одинокий кот меж плит
На кладбище ловит мгновение
Не знает, он, что будет зарыт
Очень глубоко, в мое белое, как вино, стихотворение
В мой текст подобный яме зла
В мое тупое посвящение
Не миру, а тени подводных благ
Зарою глубоко, словно бабушка на зиму, в погреб, варенье
Чтобы проснувшись по весне, он замяукал с новой силой
И вновь отдался пустоте
Меж плит : такой родной, унылой.
«30.06.21»
Новый виток дадаизма
Я ли гордый дадаист
Сидящий в тени своей славы?
Порой очень больно разжать свой кулак
Так же как ослепнуть на время от вспышки фотоаппарата
Весло. Остров Пасхи. Комар в красном галстуке
Отсутствие связи времени… Замкнутость пальцев на затылке
Шарф из ягод, укрытых плющем шеи.
Возникновение нового понятия о чести
Сингулярная точность. И смех в коридоре больницы
Пауза, точка, небесная свастика
Легкий пожар, почки- их две
Сливовый пирог. Лицо в новостях
Лицо кандида. Хватит!
Не выходи на трибуну
Сегодня ты в теле, а завтра твой дао
Цветком распахнется- внеземной притягательностью
Главное следить за шариком в ямке
Сложен путь от кулака до ладони
Больно порой разжимать. Так же как и ослепнуть внезапно от ночи
Я ли горд собой в беспамятности писал песни
