Орсон Скотт Кард - Тень Эндера
– Никак. Меня еще никто никак не называл, – ответил малец.
– То есть ты такой дурак, что даже имя свое забыл?
– Меня никогда никак не звали, – повторил малец.
Он смотрел ей прямо в глаза, все еще лежа на земле, а вокруг толпились ребята из банды.
– Ростом с боб… – задумчиво пробормотала Проныра.
– Ну, примерно, – отозвался мальчик.
– А что?! – воскликнул Сержант. – Боб и есть.
– Вот ты и получил свое имя, – решила Проныра. – А теперь мотай к себе, торчи на своем мусорном ящике, а я пока обдумаю твое предложение.
– Мне надо поесть, – откликнулся Боб.
– Если я заполучу громилу и твой план сработает, может, тогда и тебе что-нибудь перепадет.
– Мне нужно поесть сейчас, – сказал он.
Впрочем, это она и сама видела. Проныра полезла в карман и достала оттуда шесть арахисовых орешков, припрятанных там на черный день. Боб сел, взял с ладони один и, осторожно положив в рот, стал медленно разжевывать.
– Бери! – нетерпеливо велела она.
Боб вытянул худенькую лапку. Очень хилую. Пальцы даже в кулак не сжимались.
– Не смогу удержать, – сказал он. – Не сжимается.
Проклятие! Она тратит замечательные орехи на мальчишку, который все равно вот-вот помрет.
Хотя его идея и правда заслуживает проверки, несмотря на всю свою нелепость. Это был первый план на ее памяти, который содержал хоть какую-то возможность улучшить их жизнь, возможность хоть что-то изменить в этом жалком существовании и не требовал от Проныры надевать женское платье и заниматься омерзительным женским ремеслом. И раз это его план, банда должна увидеть, что Проныра справедлива к Бобу. Только так и можно сохранить власть – босс должен быть справедливым.
И Проныра продолжала держать перед ним свою открытую ладонь с арахисом, пока Боб не сжевал все шесть орешков – один за другим.
Проглотив последний, малец снова долгим и пристальным взором впился в ее глаза, а потом сказал:
– Все-таки ты лучше готовься убить его.
– Мне он нужен живым.
– Но будь готова его убить, если он окажется не тем, кто нужен.
Сказав это, Боб заковылял через улицу к своему мусорному ящику, с трудом на него вскарабкался и стал смотреть по сторонам.
– Врешь ты все! Нет тебе четырех! – крикнул Сержант через улицу.
– Мне четыре, только я очень маленький, – ответил Боб.
Проныра сказала Сержанту заткнуться, и они отправились за камнями, кирпичами и кусками арматуры. Если назревает война, пусть даже небольшая, лучше встретить ее во всеоружии.
Бобу не нравилось его новое имя, но все же это было имя, а наличие имени подразумевало, что еще кому-то известно, кто он такой, и этот кто-то при необходимости мог его окликнуть, что было славно само по себе. И шесть арахисовых орешков – тоже славно. Он почти забыл, что такое еда и как с ней обращаться. Процесс жевания оказался довольно болезненным.
Впрочем, смотреть на то, как Проныра уродует его план, тоже было больно. Боб выбрал ее не потому, что она была самым умным вожаком банды во всем Роттердаме. Скорее уж наоборот. Из-за плохого руководства ее подопечные едва выживали. К тому же Проныра слишком эмоциональна. Ей не хватает мозгов, чтобы обеспечить хорошее питание даже себе самой, но банда ее любила. Вот только со стороны Проныра не выглядела боссом. Так что результаты ее руководства вряд ли назовешь впечатляющими.
Если бы Проныра делала свою работу как надо, она вообще никогда не стала бы слушать Боба. Она бы его и на пушечный выстрел не подпустила к себе. А если бы и выслушала и даже оценила идею, то тут же отделалась бы от него. Таковы уж законы улицы. Проныра слишком добра, чтобы прожить долго. Именно на ее доброту Боб и делал ставку. И этой доброты он сейчас опасался больше всего.
Все это время Боб внимательно вглядывался в прохожих, а его крошечное тельце тратило последние силы на тревогу за исход столь хорошо начатого дела. Боб и без того отдал ему уйму драгоценного времени. Сначала он долго наблюдал за поведением детей на улицах, следил, как они воруют друг у друга, как вырывают еду из глоток более слабых, как залезают в чужие карманы, как продают свои тела, если на них находятся покупатели.
Потом он обдумывал проблему, как улучшить положение, если за дело возьмется человек с мозгами. Правда, своим выводам он доверял не полностью. Боб был уверен, что существует еще что-то, пока ускользающее от его понимания. Поэтому он старался узнать как можно больше. Он научился читать, потому что хотел знать, что означают закорючки на фургонах, лавках, вагонах и мусорных ящиках. Он даже немножко освоил голландский язык, а также всеобщий язык Межзвездного флота, чтобы лучше понимать происходящее вокруг. Всем этим занятиям мешало чувство постоянного голода, отвлекавшее Боба от дела. Наверняка он мог бы лучше обеспечивать себя едой, если бы не тратил столько времени и сил на то, чтобы глубже понять людей. Но в один прекрасный день его осенило: он их знает. Больше того, он знал их с самого начала. Не было в них никаких тайн, не было ничего такого, чего Боб не понимал лишь потому, что еще слишком маленький. А причина тому, что уличные дети действовали столь глупо, была только одна: они просто дураки.
Они глупы, а он умен. Так почему же он умирает с голоду, тогда как они продолжают жить? И тогда Боб решил действовать. Тогда-то он и выбрал Проныру из всех вожаков банд. И вот теперь он сидит на мусорном ящике и смотрит, как она губит его прекрасный план.
Начала она с того, что выбрала не того хулигана. Ей нужен был парень, который одним своим видом наводил бы страх. Ей надо было отыскать кого-то большого, глупого, жестокого, но управляемого. А Проныра вообразила, что лучше всего ей подойдет кто-то поменьше. Глупо! Ах как глупо!
Боб едва сдержался, чтобы не накричать на нее, когда увидел, кого она привела. Это был хулиган, который звал себя Ахиллом – в честь одного из героев комиксов. Он был мал ростом, жесток, хитер и ловок, но с искалеченной ногой. Проныра, видите ли, решила, что такого будет легче завалить. Дура! Идея же не в том, легче сбить с ног или труднее, – в первый раз с ног можно сбить кого угодно, ведь этого никто не ждет. Надо было искать такого, который, будучи сбитым, останется лежать!
Но Боб ничего не сказал. Не хотел, чтобы Проныра на него обозлилась. Посмотрим, что будет. Посмотрим, каким станет Ахилл после того, как его изобьют. Тогда она сама увидит, что сделала неправильный выбор, и ей придется убить Ахилла, спрятать его труп и найти себе нового громилу, прежде чем разнесется слух, что какая-то малышовая банда убивает старших.
Вот и Ахилл. Шагает вразвалочку… Впрочем, возможно, эту походку он выработал из-за больной ноги… А Проныра явно переигрывает, стараясь казаться испуганной и готовой в любой момент сделать ноги. Плохо дело, подумал Боб. Надо вести себя нормально, как всегда в подобных ситуациях. Дура! Потому-то Ахилл и озирается по сторонам. Он настороже. Так, вот она рассказывает ему про свою заначку… здесь все правильно… и пытается завести в ловушку, в проулок… Но нет, он пятится! Осторожничает. Значит, ничего не выйдет.
Нет, получилось! Получилось из-за его хромой ноги. Ахилл увидел ловушку, но из нее уже не вырваться, двое ребятишек подобрались к нему сзади, со стороны больной ноги. Проныра и Сержант сильно толкают его в грудь, он падает навзничь. И вот уже обломки кирпичей обрушиваются на Ахилла, на его хромую ногу. Их швыряют с силой – малышня хорошо справляется со своим делом. Они-то соображают, даром что сама Проныра – дура. Да, здорово. Ахилл напуган, ему кажется, что сейчас его убьют.
Боб уже слез со своего ящика. Он тоже прошмыгнул в проулок, чтобы ничего не пропустить. Но сквозь толпу мало чего увидишь. Он пробивается сквозь ряды, малышня – все они куда старше его – пропускает Боба. Они ведь его узнали, он имеет право видеть все. Боб останавливается рядом с головой Ахилла.
Над поверженным стоит Проныра, держа в руках большой обломок шлакоблока.
– Ты должен провести нас в столовку, – говорит она. – И там ты будешь нас защищать.
– Конечно, конечно, я с радостью, клянусь…
Не верь. Загляни ему в глаза, убедись сначала, что в них отражается слабость..
– За это, Ахилл, ты получишь много еды. И получишь мою банду. У нас будет еда, мы накопим сил и еще лучше будем кормить тебя. Тебе нужна своя банда. Другие старшие попробуют тебя убрать – мы их знаем! – но благодаря нам плевать ты на них хотел. Ты сам видишь, на что мы способны. Мы – армия.
О’кей, он начинает соображать. Идея и правда хороша, а он не глуп, так что постепенно проникается ею.
– Если ты такая хитрая, Проныра, чего ж не сделала этого раньше?
Ей нечего ответить. Она молча скашивает глаза на Боба. Взгляд беглый, но Ахилл его успевает заметить. Бобу ясно, о чем тот думает. Его мысли так очевидны.
– Убей его, – говорит Боб.
– Не будь идиотом, – отвечает Проныра. – Он согласен.
