Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

«Уж не пытаешься ли ты меня задеть?» — подумал Торбен, глядя на крылатый, ангельский силуэт, парящий перед ледяными окнами.

По правде говоря, благодаря развитой интуиции ему удалось серьезно продвинуться в изучении своей странной, абстрактной дисциплины. Впрочем, уже не такой и абстрактной: ему удалось установить, что двигатели Анприн, с позиции физиков Тей нарушавшие физические законы вселенной, на самом деле использовали одиннадцать измерений пространства, производя мельчайшие сжатия и растяжение пространственно-временного континуума — сокращая расстояния перед носом судна и увеличивая их за кормой. Именно так, не испытывая никаких заметных перегрузок, перемещался корабль-осколок. Перед взглядом Торбена заплясали снежинки и локсодромические кривые: он понял. Понял! Тайна Анприн: релятивистский принцип межзвездных путешествий отныне был доступен людям Тей.

Но куда больше его заботил другой секрет чужаков.

Торбен не мог не видеть, что все семинары, проводившиеся в гнезде над водным шаром, полностью сменили свое содержание. Студентка вдруг стала учителем, а бывший преподаватель — учеником.

«Чего же вы хотите от нас? — вопрошал Торбен самого себя. — Чего вы хотите на самом деле?»

— Не знаю, меня это не волнует. Важно одно: стоит мне найти коммерческое применение технологии создания одиннадцатимерных черных дыр и разработать защиту от вторичного излучения, и я стану богаче, чем Бог, — сказал Етгер — коренастый, дерганый выходец с Опранна. Аборигены этих островов обычно славились своей грубостью и неотесанностью, но Торбену Етгер показался вполне приемлемым собеседником и разумным человеком. — Нет желания прогулять до водопадов Теннай?

В небо поднялась крошечная эскадрилья физиков, вооружившихся бутылями с вином и сладкими пончиками. Те, что были уже слишком стары, чтобы доверять своим телам, воспользовались небольшими воздушными скутерами, но Торбен предпочел лететь самостоятельно. Он наслаждался физической нагрузкой. Ему было приятно осваивать эти странные, совершенно инопланетные движения рулевым хвостом, закрепленным на летном костюме. Ему нравилось, как работают его ягодичные мышцы.

Конечно, Водопады были видны из западных окон Гостевого Дома, но подлинный восторг охватывал вас, когда, подлетев на двадцать километров, за привычным рокотом воздушного транспорта вы начинали слышать грохот воды. Любители пикников всегда поднимались на самый верх, к корням подвесных башен, чтобы ничто не мешало наслаждаться пейзажем. Водопады были окружены густыми зарослями перевернутых деревьев, выраставших до нескольких километров в условиях почти нулевой гравитации. Их зеленые стволы скрывались в сыром тумане разлетающихся брызг. Ученые приземлились на широкой площадке, вырезанной на одной из огромных ветвей. Торбен с великим удовольствием снял с себя костюм, вытянул ноги и повернулся к Водопадам.

Что вы испытываете, глядя на них, сильно зависит от того, откуда вы смотрите. Если делать это снизу, от поверхности моря, поднимая голову к ледяному своду, вы увидите довольно обычный водопад — цилиндрический поток в два метра шириной и сорок километров в длину. А вот если сидеть, закинув ноги наверх, вы увидите куда как более впечатляющее зрелище: титанический гейзер. Вода поступала с насосной орбитальной станции со сверхзвуковыми скоростями, и там, где она сливалась с основным океаном, вздымались бурлящие, многокилометровые волны, закручивающиеся пенными гребнями и вспучивающиеся пузырями точно какие-нибудь протуберанцы. Грохот стоял невообразимый, но листья созданных благодаря наноинженерии деревьев глушили его. Торбен чувствовал, как дрожит под ним ветвь, толстая, точно крепостные стены университета Джанн.

Вино было откупорено и разлито. Бисквиты, которые по старинной привычке вручную испек Ханней — в одном из своих Аспектов он был шеф-поваром, — разошлись по рукам и стремительно поглощались. Сладкое и легкое пряное вино мешалось на языке Торбена с солоноватыми брызгами очередного выкачанного пришельцами океана.

Существовали негласные правила посещения Водопадов. Никакой работы. Никакого теоретизирования. Никакого интима. Пятерых ученых как раз хватало для возникновения почти семейных отношений, и в то же время их было достаточно мало, чтобы образовать замкнутый коллектив. В основном их разговоры обращались к покинутому дому, к оставленным любимым, рождению детей, семейным успехам и неудачам, слухам, политике и спорту.

— Ах, да. Вот. — Етгер подбросил перед собой письмо, и оно медленно закружило в воздухе. Обитатели Гостевого Дома получали послания с родины на тонких, как волос, листках, отслаивавшихся от стен их комнат точно какая-нибудь перхоть. Способ доставки был даже в некотором роде красив, но неаккуратен: интимные письма порой приходили нежданно и, подхваченные порывом сквозняка, летели по коридорам гнезда. Нет ничего более неприятного, чем случайно заглянуть в чужую жизнь.

Торбен поймал и развернул шелестящий свиток. Пробежавшись по нему взглядом, он моргнул и перечитал еще раз. Затем он сложил его в восемь раз и сунул в нагрудный карман.

— Дурные вести? — Для столь мощного мужчины Етгер был на редкость чувствительной особой.

Торбен тяжело сглотнул.

— Да нет, ничего особенного.

Затем его внимание привлек взгляд Бележ. И Торбен, и все остальные проследили за ним. Водопады иссякали. С каждой секундой поток истончался все сильнее, превратившись вначале в спокойную реку, а потом и в тонкий ручеек. Грохот стихал. Со всех ветвей в воздух взмывали стаи Анприн, неотрывно следящих за умирающим водопадом. Потом жерло лифта обнажилось, и с него только изредка срывались титанические капли, отправлявшиеся в медленный полет к поверхности сферического моря. Воцарилась пугающая тишина. А затем деревья словно взорвались, когда во все стороны помчались силуэты Анприн, неистово набирая скорость, сбиваясь в тучи.

Сознание Торбена заполнилось вычислениями и образами. Заправка колонии явно еще не завершилась; этот процесс должен был занять еще несколько недель. Предполагалось, что океан поднимется почти до самого верха, и города-сталактиты превратятся в некое подобие выпирающих над его поверхностью рифов. Страх овладел Торбеном, и тот ощутил, как Фейаннен силится подняться наверх и перехватить контроль над телом. «Нет, дружок, тебе придется потерпеть», — сказал сам себе Торбен и, посмотрев на остальных ученых, понял, что и те пришли к похожим выводам.

Они устремились обратно к своему временному обиталищу, стремительно сокращая километры и прорываясь сквозь летучие легионы Анприн. По всему Гостевому Дому со стен отшелушивались трепещущие, подхватываемые сквозняками листки. Торбен подхватил один из них и, наплевав на этикет, прочел: