Александр Колосов - Злые сумерки невозможного мира

Странная, непривычная для современного глаза арба выкатилась из адского миража, галдевшего в километре от российских «туристов», и с завидной резвостью начала приближаться. «Ой-ой! — подумал Артём, приглядевшись внимательнее. — Этого нам еще не хватало!»

Допотопное сооружение, изготовленное из драгоценного черного дерева, влеклось двумя черными же пантерами, величиной заметно превосходившими лучшие образцы полосатых кошек Бенгалии. На сиденье меж двух огромных колес восседала молодая красавица в черном полупрозрачном платье, скрепленном на плечах большими мерцающими брошками, в золотой диадеме, украшенной черными опалами и раух-топазами. Темное сияние исходило от ее широко распахнутых глаз с неправдоподобно длинными ресницами. Высокая грудь вздымалась волнующе часто. Соратники Большого затаили дыхание при виде подобной ошеломляющей красоты. Большой смотрел хмуро, набычась, толстые пальцы с небрежной ловкостью прирожденного уркагана поигрывали сталью клинка.

Чаровница остановила свою экзотическую колымагу возле самой черты, одним грациозным движением соскользнула на «землю». Под воздушной завесой ткани отчетливо виднелись восхитительные линии обнаженного тела, смоляные кольца кудрей ниспадали на спину пышной волной.

— Эй, вы где? — осведомилась красавица, с недоумением озираясь вокруг. — Куда подевались?

«Не видит… — удивился Артём. — Почему?» Услужливая память тут же напомнила ему о незавидной судьбе гоголевского Хомы, вызвав к жизни сосущую пустоту под «ложечкой». Похоже, что Андрей тоже врубился в ситуацию, судя по тому, что из очень бледного лицо его стало просто мраморным.

— А-у-у! — рассмеялось чудное видение. — Не прячтесь, глупые! Неужели я такая страшная? Неужели храбрые последователи Орфея испугались слабой женщины?

Гулкое молчание было ответом на провокационный вопрос.

— Ах, да! — спохватилось восхитительное создание. — Конечно, я совсем забыла про моих кошечек. Смотрите, я отсылаю их, — девушка хлопнула в ладошки, и колесница тут же откатилась шагов на полтораста. — Видите? Нам никто и ничто не помешает побеседовать с глазу на глаз.

Артём видел, Большой отрицательно мотает башкой на немой вопрос Андрея. И правильно мотает: западня видна невооруженным взглядом.

— Нет, что же это такое?! — возмутилась красавица. — Это уж вообще ни в какие рамки не лезет!

Большой стряхнул со лба гроздь крупных капель испарины, не отрывая взора от настойчивой леди; нож в толстых, как сосиски, пальцах вертелся все быстрей.

— Чего ты боишься, Большой? — взывала «секс-бомба», разгуливая по самой границе круга, так близко, что песок временами сыпался в борозду. — Покажись! Мне всегда хотелось повидаться с человеком, о котором гуляет такое множество слухов. Говорят, даже будто ты напрочь лишен чувства страха, столь унижающего род смертных. Покажись женщине, герой! Ну, дай мне на тебя посмотреть! Я выполню все твои тайные желания. Даже те, о которых ты не смел и мечтать! Меня не зря считают царицей Любви, ты знаешь об этом!

Морда Большого не выражала ничего, кроме самого напряженного внимания.

— Ну что ж! — построжала красавица. — Если тебя не прельщают услады любви, может, заинтересует судьба твоих собратьев-подельников? Я могла бы многое порассказать. Я поведала бы тебе, на чем подловили Прохора Аполлинарьевича, на чем споткнулся Лёша Ступарев… Ты помнишь Коленьку Лелюшенко? Дай знать, что ты здесь, и я расскажу тебе, что с ним сталося, сколько и как он мучался, прежде чем нежная смерть унесла его прочь на утешных крыльях покоя. Покажи, что ты слышишь меня, хорек!

Нет, ее черты были так же прекрасны, не исказилось лицо, не скрючились изящные пальчики, но такой жуткой лютостью пахнуло вдруг от ее медового облика, что даже вовсе не робкий Артём почуял, как заледенело все внутри. Сейчас его не выманили бы из круга ни ведьма, ни ангел небесный. Впрочем, обращались-то не к нему — к Большому, это Большого очень умело, с утонченной гнусью провоцировали на взрыв.

— Ты ведь считаешь себя суперменом, грязная жирная баба, — веселилась брюнетка, — так отважься, раскрой свою помойную дыру, выблюнь словечко. Чего ты боишься, хряк холощеный? Отзовись!

Большой молчал, утирая градом катящийся пот с лица. Носовой платок, которым он орудовал, по размерам приближающийся к детской простынке, уже сейчас явно нуждался в отжиме. Помощники оцепенели совершеннейше. Даже дышать через раз старались.

— Кого вы избрали себе в наставники, мальчики? Посмотрите на него! Вспомните, как он кичился своей неуязвимостью, как цену себе набивал! На что он нынче похож? Не надо, не говорите — я и сама знаю: на резиновый шарик, залитый рыбьим жиром и свинячьим дерьмом, — на самом деле она выразилась куда более откровенно. — Он же погубит вас здесь, как погубил своих прежних товарищей. Он и жив-то остался, потому что всегда сбегал задолго до серьезной стычки! При малейшей опасности он бросит вас здесь, чтобы по-прежнему иметь возможность жрать водку, тискать малолеток и направо-налево разглагольствовать о своих талантах. Кто из вас ищет беляночку, угодившую в наши края? Отзовись, и я помогу тебе вывести ее в Мир. Я готова обменять ее и ваши жизни на жизнь вашего никчемного вожака! Одно слово — и вы дома. Дома!

Артём, не издав ни звука, повернулся к Андрею, упер в его горло сверкающее жало ножа, чего тот, кажется, совсем не заметил.

— Вы что ж, играть со мной вздумали? — прошипела окончательно разгневанная чаровница, повернувшись к кругу спиной, чем лишний раз подтвердила надежность этого необычного убежища. — Ну хорошо ж! Только про девицу свою советую теперь же забыть: через час от нее и косточек не останется!

Большой предостерегающе выставил в сторону помощников огромную растопыренную ладонь.

— Считаю до трех, — предупредила красавица. — Раз. Два. Ну? Т-р-р-ри!

Повозка в мгновение ока нарисовалась рядом со своей госпожой. Она неспешно уселась на подушку, расшитую золотой нитью, заботливо расправила платье и, зычно гикнув, умчалась в направлении предполагаемого движения экспедиции.

Андрей, оттолкнув Артёма, завыл в полный голос.

— Не реви, Андрюха! — тяжело закашлявшись, вытолкнул из себя Большой. — Ничего она твоей Маринке не сделает. Знаешь, где она теперь?

— Где?

— В засаде нас поджидает. — Большой вынул сигару, вторую бросил Артёму и, прикурив, жадно затянулся дымом. — Надеется, что кинемся вперед очертя голову. Только игра все это! Огромная беспросветная ложь! Все — ложь от начала и до конца.

— Да?! — зарычал Евдокимов, приподнимаясь и хватаясь за нож. — А где гарантия, что ты нам не брешешь?! Где?! Ваше счастье, что я не из тех, кто своих сдает, а то никакие уговоры бы не помогли! Но я хочу знать, почему ты прятался от этой ведьмы! Я хочу быть уверен, что она не отыграется на Маринке! Говори, Большой, убеди меня в том, что со мной играют по-честному!