Александр Колосов - Злые сумерки невозможного мира

— Думаешь, заставят ее вернуться? — в душе Артёма едва слышно пискнула робкая нотка надежды.

— Думаю, что нет. Либо ты что-то напутал, либо — если все точно — скажу тебе, что твою девчонку заставить нельзя. Не та порода. Готовься к делу, лейтенант. Незнакомец твой верно сказал: слава сама выбирает, кто ей по сердцу. Любовь тоже. Авось — приложится. Выйдешь из дела — прощайся навеки.

«А что? — подумал Артём. — Что я теряю, в конце концов?»

Терять ему было действительно нечего, с которой стороны ни взгляни — гол, как сокол.

— От тебя звякнуть можно? — спросил, испытывая непереносимый зуд деятельности.

— Можно, — подтвердил Гуселетов и тут же перехватил руку посетителя, протянутую к телефонной трубке, — но не нужно. Позвони по межгороду откуда-нибудь из автомата.

— Боишься — засекут? — усмехнулся Артём.

— У нас детсад, между прочим… — напомнил Гуселетов.

31

На той стороне провода отозвался приятный женский голос.

— Слушаю вас, — сказал голос.

— Говорит Екатеринбург. Я согласен.

— Принято, сочувствую и поздравляю.

— С чем, позвольте спросить? — растерялся Артём.

— С выздоровлением, родной, с выздоровлением. Еще что-нибудь есть?

— Большой пропал. Похоже — совсем.

На той стороне возникло ощутимо напряженное молчание.

— Алло! — позвал Артём.

— Откуда звонишь? — послышался знакомый говорок, в котором скорая деловитость речи удачно скрывалась беспечностью тона.

— Из автомата, естественно, — окорбился Артём, мысленно похвалив догадливого Пал Палыча.

— Беги домой, братец, — донеслось из трубки. — Собирай вещички и никуда не уходи, за тобой вскоре будут. До встречи!

Нет, Артём совсем не надеялся, что за ним с распростертыми объятиями примчится именно Лялька… И тем не менее, когда в прихожей раскатилась соловьиная трель звонка, он опередил даже Никитку — большого любителя помурыжить посетителей квартиры у закрытых дверей под вполне благовидным предлогом повышенной безопасности. На пороге стоял Тигр.

— Собралася? — спросил он с непроницаемым выражением на своей круглой азиатской роже. — Масына подана. Разочарование накрыло Артёма плотной желтой волной.

— Ты один?

— Ага, — сказал Тигр. — Астальная пьют и ругаюсся. Помогчи?

Город проводил их печальным ропотом, поместье встретило оглушительной тишиной, еще более впечатляющей в приветственном поскуливании сторожевых собак. Первое, что сделал Артём, — попросил корейца перенести в занятую им гостевую спальню картины из апартаментов Большого. Гвозди вбил собственноручно.

— Есть будешь? — спросил Тигр, когда с этим неотложным делом было покончено.

— Принеси в кабинет, — сказал Артём.

32

Он сел в кресло и включил компьютер. На экране дисплея высвободилось требование ввести шифр: имя черноволосой красавицы — крупного специалиста в области провокации. Похоже, бывший хозяин поместья ничуть не сомневался в том, кто именно займет его место. Ох и умен был, зараза! Спустя минуту среди полутысячи видеокассет отыскались две, названия которых ничем не выделялись из окружающей их трескучести.

— Здорово, Тёма, — Большой помахал с экрана рукой и заговорщически подмигнул. — Приперло, а? Ну, да ты не журысь, хлопче! Не все так плохо на самом деле! На самом деле все гораздо хуже.

Убил бы мерзавца! Артём сплюнул и перекрестился: «Типун мне на левое полушарие!»

— Да-а, не завидую я тебе, орел! — глумился Большой, шумно прихлебывая что-то из своего коронного кубка. — Даже в том случае, если ты и вправду сидишь сейчас у меня за столом, что само по себе чрезвычайно печально.

После этого многозначительного вступления он принялся посвящать Артёма в суть дела, а суть была такова, что волосы поднялись на дыбки.

— Примерно так, — ухмыльнулся Большой, закончив стращать. — Теперь слушай, как этому можно попробовать воспротивиться. Гарантии успеха, правда, не столь высоки, как бы хотелось, но тут уж ничего не попишешь — силы задействованы такие, что без риска — никак. Да и кому б мы понадобились, будь все просто и ясно?!

Дальше пошли конкретные указания, где найти отчетные материалы экспедиций, руководимых Хрущом, дневники ходок Большого и книги, которые следовало бы прочесть, прежде чем влезать во всю эту безнадегу…

— Слышь, Артемий, — сказал Большой, становясь напоследок немного серьезнее, — позаботься о Тигре, не отпускай его от себя. Для друга он горы свернет и сам в лепешку расплющится. Скажешь — и в Ад за тобой пойдет. Не обижай его через меру, он здесь совсем один. Можешь привлечь Андрюху. Он парень — что надо, даром что торгаш. А за Ляльку не переживай. Моя сестрица, если припрет, куда круче меня самого. Слушайся нашего общего знакомого, помни, до чего меня самодеятельность довела. И еще. Ежели, вопреки всему, Срок все же настанет, рассчитайся за нас, друг! Да так рассчитайся, чтоб Аду воистину тошно сделалось!

33

Артём выключил экран, несколько минут сидел в неподвижности, переваривая услышанное. Картина гибели Мира, красочно обрисованная атаманом их маленького воинства, привела его в изрядное замешательство, но, говоря честно, слабенькая надежда на возвращение исчезнувшей подруги лично для него была куда более сильной мотивацией к действию, нежели все иные прочие. Ради Лялькиной любви поставить Ад на уши — это самое малое, на что он был готов.

Дверь скрипнула, и Артём всем телом развернулся в сторону входа. Коротышка-кореец деловито прошествовал в кабинет и поставил на стол поднос с графинчиками и холодными закусками.

— Это пока для начала, — сказал Тигр. — А каша уже заваривается…