Владимир Васильев - И никаких фантазий !

"Встречай меня, Оза," - подумал фантаст Петров и мысленно двинулся в черноту своих зрачков. Сердце торкнулось в клетку груди и замерло в протяжной паузе.

"Совсем, как йог, - успел подумать фантаст Петров, - добился-таки успехов..."

И шагнул в бездну.

Было тихо и спокойно. И не было вокруг ничего. Все было ИМ. Он был ВСЕМ... Он любил ВСЕ...

* * *

Фантаст Сидоров, не без изящества выйдя из метафорического виража финала, поставил последнее отточие и устало откинулся на спинку кресла. По физиономии его, которую он без особого удовольствия разглядел в зеркале напротив письменного стола, блуждала растерянная улыбка: "Как? И это все? А как же жить дальше?.."

Казалось фантасту Сидорову, будто он где-то, кого-то очень дорогого весьма неуклюже оставил. Быть может, даже не попрощавшись.

Но все были при нем.

Дочка колотила в стену кабинета-спортзала шариком от пинг-понга и выделывала при этом какие-то странные, но весьма изящные "па".

"На художественную гимнастику надо отдать, - подумал фантаст Сидоров, расстрогавшись. - Интересно, сколько сейчас это удовольствие стоит? Потянем ли?.."

Супруга, слышно было, стучала на кухне ложкой о край кастрюли. "Все свое ношу с собой, - самодовольно подумал фантаст Сидоров. И посмотрел в зеркало. Оттуда на него глянул плюгавенький мужичонка с жиденькой бородкой-клинышком, с венчиком седых волос вокруг лысины... Тьфу!.. лаза бы мои тебя не видели! - отмахнулся фантаст Сидоров. - Нет, но глаза-то! Глаза-то умные!.."

- Ужинать! - появилась на пороге кабинета госпожа Сидорова. И фантаста Сидорова вдруг словно током дербалызнуло. Он дернулся, вскрикнул и, зажмурив глаза, обмяк в кресле.

- Сидоров! Ты что? - испуганно затормошила его супруга.

- Папа-папочка! - зазвенела будильничком дочка.

Сидоров открыл глаза. На него смотрело встревоженное красивое лицо. Но он поймал себя на том, что не может сообразить, чье же это лицо. Нет, не так. О н з н а л, ч ь е э т о л и ц о, н о о н о н и к а к н е м о г л о б ы т ь л и ц о м е г о ж е н ы !...

- Это... Ментальный план? - дрожащим голосом спросил фантаст Сидоров.

- Если ты имеешь в виду экскрементальный, - уточнила госпожа Сидорова, - то попал в самую точку - он самый. Экскрементальней не бывает.

- Но ты же... Ты же... отравилась, - нашел слово фантаст Сидоров, - в двадцать один год...

- Совсем у тебя крыша поехала, Сидоров, пора кончать с писаниной, возмутилась госпожа Сидорова. - Ну, совершила глупость по молодости, показалось, что никто меня не любит, и вообще, что жизнь - бессмысленнейшая чушь и мразь... Так ведь откачали доктора... И ты... Зачем бередишь?..

В голосе ее звучала искренняя обида. А действительно, зачем?..

- Но твое лицо, - чуть слышно выдохнул фантаст Сидоров. Однако супруга услышала.

- Да уж почти пятьдесят, чать, - вздохнула она. - Какое тут может быть лицо... Мымренная физиономия.

Но она была не права. Возраст, быть может, слегка и чувствовался, но лицо было прекрасно!.. И эти глаза!.. Он совсем недавно где-то их видел. Не глаза, Очи!

- Оза? - спросил жену фантаст Сидоров.

- Да ты что, Сидоров, совсем меня перепугать решил? - воскликнула она. - И так жизнь дерьмовая!.. Сейчас скорую помощь вызову.

- Ты моя помощь, - взял ее за руку фантаст Сидоров, - самая скорая...

- Дочку твою Озой зовут! - воскликнула она в сердцах. - Дурацкое имя, да что с тобой поделаешь - поэт, сам выдумал. А меня зовут Татьяной Александровной...

- Да знаю я, - соврал фантаст Сидоров. Ему бы еще узнать, как его самого зовут. - Просто вы так похожи...

- Дурак, - заплакала госпожа Сидорова. - Совсем перепугал. И чтоб мне больше никаких фантазий! Совсем свихнешься!..

Фантаст Сидоров как бы невзначай открыл выходные данные лежавшей на столе книги. Сидоров Петр Иванович, значилось там. Просто и со вкусом...

Дочка серьезно и недоверчиво смотрела на него. Ее милые глазки, похоже, вот-вот собирались превратиться в очи.

Фантасту Сидорову показалось, что его маленькая Оза что-то чувствует. Что-то, что он сам боится осознать.

Фантаст Сидоров протянул руку и привлек дочку к своей груди рядом с тихо плачущей матерью.

- Я вас люблю, - признался им фантаст Сидоров. И это было чистой правдой. Он так чувствовал.

Так они и сидели втроем в ниспадающих сумерках. А в голове фантаста Сидорова вертелись невесть откуда взявшиеся строки. И он совершенно точно знал, что это не его стихи:

"Петрову дали новую квартиру,

Петров повесил новую гардину,

Поставил телевизор в середину..."

Но он ИХ найдет. Обязательно найдет. В любом из миров. В конце концов, миры таковы, какими мы их творим...

10.07.1995 г.