Владимир Васильев - И никаких фантазий !

Как-то жена Петрова решила пригласить в гости школьную подругу с семьей, но подруга призналась, что у них нет денег на проезд в городском транспорте. Сама она давно безработная, а мужу три месяца не платят зарплату на заводе.

"Да, - сказала госпожа Петрова, - зато базары и "парадные подъезды" будут сверкать, да еще какой-нибудь новый памятник откроют к дню независимости - на это в бюджете деньги есть. А то, что у налогоплательщика нет денег на проезд в городском транспорте и на хлеб, наше правительство во главе с Президентом не интересует... Бессмертные "потемкинские" деревни... Его милиция его бережет..."

Пришлось ограничиться телефонным общением. Выяснилось, что у подруги недавно умерла мать. В больнице, от воспаления легких. Практически ничем не лечили. Только тем, что приносили родственники. Да и из того, быть может, подворовывали. Никакого смысла ложиться в больницы - только деньги дерут и гробят. Лучше уж дома помирать - хотя бы среди родных. Да и стены помогают... Выяснилось также, что подруга с мужем уже несколько месяцев голодают "по Брэггу". Подруга дошла уже до пятидневного поста. Очень, оказывается, полезно и для здоровья, и для бюджета...

С этого же момента встали на суточное голодание и Петровы. "Если и не для здоровья, - подумал фантаст Петров, - то хотябы для бюджета. Опять же Шри Ауробиндо начал левитировать во время голодовки в тюрьме... Наверное, сквозняком сдуло..."

Близился "отчетный период", и надо было кропать отчеты по бюджетной и контрактной тематике. В результате Петров больше не распечатывал свое "Письмо" - не до него, да и запал исчез. Не до социально-политических проблем. С естественно-биологическими как-нибудь справиться!

Петрову-младшему срочно нужна была обувь, супруге тоже. Про себя фантаст Петров старался не вспоминать. А тут еще зубы куролесить начали. Какие-то надо было удалять, какие-то лечить, и, по заключению врача, все это затем срочно протезировать. За все про все набегало порядка двухсот долларов, и "срочно" превращалось в "никогда"... Лучше застрелиться! Но кто будет сына кормить?..

Нет уж, лучше путешествовать по ментальному плану.

Фантаст Петров снова начал тренировки с зеркалом. Но ему казалось, что это пустая затея. Собственная физиономия не пускала его в медитацию. Другое дело в темноте, с классической музыкой... Супруги Петровы иногда практиковали "музыкальные медитации" перед сном. Вот тогда фантаст Петров достигал некоего "пограничного" между сном и явью состояния, в котором его фантазии обретали реальность, или ментальная реальность пробивалась в его фантазии.

Тогда к нему и приходила Оза. Даже не сама Оза, а ее громадные глаза. Они были грустны и таинственны. Фантаст Петров пытался представить, как она там живет?.. Если, согласно теософии, ментальный план - это та реальность, где сбывается Несбывшееся, то Оза должна жить там рядом с теми, кого любит. И они должны любить ее. И вообще, там нет места для несчастья!.. Почему же так грустны ее глаза? Или врут теософы? Вернее, тешат себя иллюзиями, спасаясь от страха смерти?

Проверить это можно было только на основании личного опыта, которого у фантаста Петрова не было. Видимо, он что-то не так делал, или жил не так... Или просто не дано ему. И все эти разговоры про его якобы "избранность" и грядущее бессмертие - сказки для старого дяди, которому пора находить общий язык со смертью...

Но может быть и другое объяснение его неспособности к йоговским штучкам - у него свой Путь, которому чужды все эти сомнительные игры с собственной психикой. Ведь не исключено, что весь обширный йоговский и теософский "опыт" в психическом плане - это шизофренические галлюцинации, вызванные искусственным вмешательством в психику. Это могут быть физические и психические упражнения, соматические и психоделические средства (попросту наркотики) в сочетании с самогипнозом, с индивидуальным или коллективным гипнозом. Не случайно в большинстве случаев "нисхождения Духа Святого" внешне сопровождаются безумным поведением. В наиболее приличном варианте гипнотическим сном.

Нет, этот путь фантаста Петрова явно не устраивал. Другое дело искусство. Может быть, это тоже своего рода шизофренический бред, но какой красивый! Если что и может создать жизнеспособный ментальный план - так это искусство, в котором работают профессионалы.

Впрочем, не стоило свой путь объявлять единственно возможным, как это делали различные религиозные фанаты и политики. Фантаст Петров и не объявлял. Просто он решил написать повесть о жизни Озы на ментальном плане. Начиная с момента физической смерти. Может быть, у его фантазии достанет сил пробиться к истине? Или у истины достанет энергии пробиться к его фантазии... Оза подскажет...

Фантаст Петров еще сдерживал себя запретом: "Никаких фантазий!", но бумагу уже нарезал. Пожалуй, он заплатил неприглядной реальности достаточную дань, чтоб обрести свободу... И никакого результата. Молчали и газеты, и журналы, хотя прошло уже три месяца. Конечно, Петровы сами огласили приговор: "В стол!". Но надежда все-таки теплилась.

Звонить спрашивать - не по карману. Да и унизительно как-то. Нет, фантазии - куда более благодарный жанр. По крайней мерев них не вкладываешь столько надежд на улучшение мира.

Однако все еще было не до фантазий - писались и печатались отчеты, проходила "обкатка" результатов у Заказчиков. И "левых", и "правых". Не оставалось ни сил, ни времени. Даже с любимой младшей женой свидания становились все реже. Правда, не только по вине фантаста Петрова. Вот после Нового Года, успокаивал он себя. И изредка фантазировал устно. Особенно, при "музыкальных медитациях".

Постепенно ментальный план обретал плоть. Приближался Новый Год.

Как-то в субботу, а день был солнечный и почти теплый, в кабинет к фантасту Петрову вбежал возбужденный Петров-младший.

- Папа-папа! - заверещал он. - Посмотри с балкона. Там внизу та-а-кая машина!

Фантаст Петров последовал за сыном на балкон и увидел за полуоблетевшими приподъездными кустами "живой изгороди" действительно что-то шикарное непонятной иномарки, в которых он в упор не разбирался. Нужды не было. Это лимузинчатое диво было неопределенного темно-правительственного цвета. И прямо-таки излучало в окружающее пространство флюиды богатства и власти.

"При Андропове на белой "Волге" брали", - вдруг непонятно с чего подумалось фантасту Петрову. Было в его жизни и такое событие во времена, когда очередной генсек пытался построить "социализм по-кэгэбистски", а тираж сборника стихов Петрова пошел "под нож" как идеологически невыдержанный.

И тут раздался звонок в дверь. Петров-младший с визгом бросился в прихожую, где уже слышалось щелканье отпираемого замка. Госпожа Петрова успела первой.