Яна Дубинянская - Сны принцессы Лилиан

- У тебя кровь, - прошептала она. - На лбу...

Лбом он стукнулся, кажется, о камень; голова до сих пор гудела. Провел слева направо тыльной стороной ладони, - правда, кровь. Хоть бы просто ссадина, а не сотрясение.

- Ничего, - сказал он. - Правда, ничего... Все нормально.

В детстве Джерри раз шесть или семь ломал руки-ноги - и привык думать о них как о чем-то страшно хрупком, как древесные веточки. А сейчас вот прокатился метров десять по каменистому склону, лишь слегка амортизированному травой - и все кости целы... вроде бы. Так что действительно все нормально. Нормальнее некуда... он чувствовал себя сплошным синяком.

Только Лили, кажется не верила... Прозрачные глаза, вдвое огромнее, чем обычно, - из-за непролившихся пока слез.

- А что это вы нашли? - спросил Джерри очень громко и бодро. - Ну-ка, дайте посмотреть!

На дне оврага, утопая в высокой, по пояс, жухлой траве, стоял ржавый остов грузового автомобиля. Из пустого окна кабины выглядывали золотистые метелки злаков. Спереди болтался выцветший до белого клеенчатый треугольник какого-то вымпела. Баранку руля оплетали кусочки сухого стебля вьюнка.

Фрэнк подошел к грузовику с другой стороны и пнул его ногой. Ржавое железо загудело и задребезжало; посыпались кусочки облупившейся краски.

- Был такой парень, Берт Уэльси, - заговорил он под аккомпонемент угасающего гула. - Крутяк известный. Проворачивал делишки с городом. И бензин у него всегда был, и запчасти тоже. Нас, пацанов, иногда катал на своей тачке... на этой вот.

Он замолчал. Подпрыгнув, сорвал вымпел над бывшим лобовым стеклом машины. Долго пытался разглядеть там что-то, потом негромко ругнулся и забросил кусок клеенки в траву.

- Ну да все ту историю знают, - буркнул он.

Джерри посмотрел на Лили. Лили посмотрела на Джерри - да-да, на него, а не на этого надутого боксерчика, воображающего из себя Бог весть что! И ничего не сказала.

- Начал - рассказывай, - бросил Джерри. Коротко и с достоинством только так и осаживают безмозглых нахалов.

Но Фрэнк молчал еще несколько долгих секунд.

- Свихнулся Берт, - наконец нехотя, рвано закончил он. - Не просто крыша поехала... а вообще. Вернулся раз в поселок полным психом. Лет пять назад... И без тачки, само собой.

Вместе с его словами закончилось, сошло на нет и дребезжание ржавого остова. Воцарилась тишина - абсолютная: ни шороха травинки, ни стрекота кузнечика. От грузовика шел душный жар; Джерри почему-то зябко передернул плечами. Лили сорвала колосок - тоже совершенно беззвучно - и принялась машинально ощипывать его; крошечные устюги приставали к ее костюму. Она сосредоточенно смотрела вниз, но Джерри все равно видел ужас, боявшийся даже выглянуть из-под золотистых ресниц.

И еще что-то - кроме ужаса...

- Пойдемте! - вдруг звонко сказала она, и оба парня синхронно вздрогнули. И грузовик, завибрировав, как живой, уронил несколько хлопьев ржавчины и краски.

Идти стало еще труднее - хотя бы потому, что теперь надо было выбираться из оврага. Противоположная его сторона оказалась не такой крутой и каменистой, зато гораздо более протяженной. Ну, и кроме того... Джерри стоически дал себе слово не обращать внимания на гул в голове и тупую боль во всем теле. Но с каждым шагом гул нарастал, а боль заострялась - будто внутри неторопливо точили карандаш. Ружье нашло выпуклую точку на лопатке и методично вбивало в нее гвоздь за гвоздем. Не обращать на это внимания получалось плохо. Вообще не получалось...

Лили шла стремительно и уверенно. Как будто на земле была нарисована линия, обозначающая путь. И, насколько Джерри мог определить по солнцу, жалко все-таки, что старый компас поломался, - выбирала направление безошибочно и точно.

Он знал.

- И все-таки... что там? - спросил Фрэнк, и Джерри злорадно отметил, что он тоже запыхался. - Ну, там... куда мы идем? Дворец, да? И парк с рыбками?.. Но тогда почему...

- Потому что это секретный объект, - отрезал Джерри. - В этом месте происходят аномальные явления, потому его и засекретили. Еще во времена ЭВС.

Фрэнк нахмурился, но спрашивать, что такое "аномальные явления", не стал. Неизвестно зачем полувопросом-полуутверждением расшифровал аббревиатуру:

- Эпохи Великих Свершений...

Джерри хмыкнул и не удостоил его ответом.

* * *

Он знал об ЭВС абсолютно все.

Все, что можно было взять с уроков истории за пять школьных лет, посвященных изучению этой темы. Вычитать в двадцати двух книгах, хранившихся в его библиотеке, еще в десятке - в разное время перепадавших от соседей и приятелей, и в подшивках старых журналов, которые давала на выходные учительница. Наконец, разыскать в обширном архиве семьи Ли, который бабушка, к счастью, так и не решилась пока пустить на растопку...

Эпоха Великих Свершений была прекрасна. Величественна, грандиозна, романтична. В первой версии своей научной работы - то есть попросту школьного сочинения на стандартную тему "Идеалы ЭВС в моей жизни" - Джерри не скупился на эпитеты. Сейчас было смешно вспоминать тот первый, беспомощный вариант: бредни восторженного мальчишки, и не больше. Впрочем, он учился только в шестом классе. Не прочел и половины книг об Эпохе, не добрался еще до архива, даже фотографию прадеда-героя не разыскал и не повесил на стену...

Но за сочинение получил пять. Учительница даже читала его перед всем классом; именно тогда она рассказала Джерри о завалявшихся у нее где-то на чердаке древних подшивках. И посоветовала продолжать работу в этом направлении.

Он продолжил. Он продолжал ее до сих пор.

Эпоха Великих Свершений.

Это было время, когда на разных концах Земли синхронно выросло целое поколение гениев: ученых, изобретателей, экспериментаторов. В одной статье Джерри нашел потрясающий образ: теоретически их могла родить одна женщина: первый ребенок - в шестнадцать лет, последний - в сорок пять. Все даты их рождения умещались в этот промежуток. Братья-титаны, перевернувшие мир.

Их имена звучали торжественным маршем - нет, гимном! - величию человечества. Джерри не учил их наизусть специально - сами по себе они стали его тайным паролем. Четками, которые он перебирал, борясь с позорной слабостью. Когда, например, не хватало силы воли выполнить домашнее задание раньше, чем пойти с Лили на речку... Или когда несовершеннолетние наркоманы устраивали засаду "очкарику" за углом школы...

Эти имена выручали и помогали всегда.

Магнус Ричмонд. Отец теории абсолютной относительности. Шагнувший настолько дальше Эйнштейна, насколько первый когда-то вырвался вперед своего времени. День, когда Магнус Ричмонд выступил по телевидению с обоснованием своей теории, позже был провозглашен условным началом ЭВС. Именно с этого дня в мире ввели новое летоисчисление. Ведь прогресс понесся вперед с такой скоростью, что тащить за собой длинную ленту предыдущих эпох стало громоздко и нерентабельно.