Вячеслав Назаров - Бремя равных

- Сочувствую рыбарям, но на месте дельфинов поступил бы так же. Из принципа. Ну и все?

- А вам мало мятежа? Ведь это первый случай - в таких масштабах! Только дело этим не кончилось рыбаки переколошматили дельфинов...

- Не понимаю...

- Что же непонятного? Рыбари обозлились и обстреляли дельфинов пиропатронами. Без злого умысла - хотели распугать. А того не учли, что напуганный огнем дельфин инстинктивно уходит под воду, и не всплывет, пока есть пламя. Скорей задохнется под водой.

- И много дельфинов погибло?

- Рабочих - сорок. А диких - кто их считал. Но я там дал разгон: дельфинологу Комову объявил выговор и на неделю отстранил от работы. Это он придумал с пиропатронами. Мальчишка, два года как институт кончил. Но энергичный парень, из него толк выйдет. Такието вот наши земные мелочные заботы, уважаемый Иван Сергеевич.

Нина открыла глаза:

- Так вот почему удушье. Они задыхались под водой. И гибли... Чтобы спасти людей.

- Нина, вам плохо? - кинулся к ней Пан.

- Ничего, Иван Сергеевич. Я просто устала. Теперь я все поняла. Все-все. Я расскажу. Обязательно расскажу. Только не сегодня, ладно? Я очень устала. Завтра утром, ладно?

- Конечно, Нина, конечно! - воскликнул Пан с деланным энтузиазмом. Отдохните, выспитесь хорошенько... А наше любопытство за ночь только крепче станет. Итак, завтра утром...

9. ХРАМ ПОЮЩИХ ЗВЕЗД

Было полнолуние, и борт "Дельфина", обращенный к луне, сверкал серебряным барельефом на фоне ночи. Тяжелые ртутные волны лизали бока маленькой надувной лодки.

Нина вытащила из-за пояса импульсный пистолетразрядник и бросила его в багажник. Оружие ни к чему. Тем более, что ей придется возиться с видеомагнитофоном, который почему-то именуют "переносным". От этого аппарат не становится ни удобнее, ни легче.

Уисс у борта проскрипел тихо, но нетерпеливо.

Нина опустила маску акваланга, прижала к груди бокс аппарата, еще раз глянула на луну, которая сквозь поляроидное стекло маски показалась хвостатой кометой, и, сгруппировавшись, нырнула.

Вода нежно и сильно сжала ее тело, тонкими иглами проникла в поры, щекочущим движением прошлась по обнаженной коже - и Нина сразу успокоилась.

Уисс везник рядом, она перекинула ремень аппарата через плечо и крепко взялась за оттопыренный плавник. Дельфин, опустившись метров на пять, остановился.

Здесь было темно, только едва заметная бледность над головой говорила о существовании иного мира - с луной и звездами.

Неожиданно где-то внизу засветились огоньки красный и зеленый - точно там, внизу, было небо и далекий ночной самолет высоко, так, что не слышно реактивного рева, держал неведомый курс. Потом огоньки раздвоились, соединились в колеблющийся рисунок - и блистающее морское чудо явилось перед Ниной на расстоянии протянутой руки.

Небольшой полуметровый кальмар был иллюминирован, как прогулочный катер по случаю карнавала. Все его тело, начиная с конусовидного хвоста, ограниченного полукруглыми лопастями плавников, и кончая сложенными щепоткой вокруг клюва щупальцами, фосфоресцировало слабым светло-фиолетовым светом. Время от времени по телу пробегали мгновенные оранжевые искры, и тогда щупальца конвульсивно шевелились, а огромные круглые глаза вспыхивали изнутри нежнорозовыми полушариями.

Нина и раньше видела таких глубоководных щеголей - их называли "волшебными лампами". Но одно дело - если перед тобой стекло батискафа, другое - если одна твоя рука на плавнике дельфина, а вторая свобод-. на... Нина, осторожно, чтобы не спугнуть, протянула левую руку к моллюску. Кальмар не шелохнулся, только быстрее побежали оранжевые искры, а тело приобрело цвет красного дерева. Он позволил потрогать свой бок, и Нина почувствовала, как тикают внутри наперебой три кальмарьих сердца.

Она уже хотела убрать руку, но кальмар обвил двумя щупальцами ее палец и не пустил - два гибких магнита прилипли к коже.

На мгновение заломило, виски - это подал неслышную команду Уисс, кальмар засверкал огнями, и все трое по крутой спирали понеслись вниз, в беззвездную ночь глубины.

Впрочем, эта ночь только притворялась беззвездной: бесконечное множество ночных светил блуждало в ней по тайным орбитам. Пестрыми взрывчатыми искрами загорелись у самых глаз лучистые радиолярии, после которых, филигранное изящество земных снежинок казалось грубой поделкой; разнокалиберными пузатыми бочонками, полными доверху густым янтарным светом, проплывали степенные сальпы; двухметровый венерин пояс, больше похожий на полосу бесплотного свечения, чем на живой организм, изогнулся грациозной дугой, пропуская стремительную тройку.

Один раз Уисс и Нина с "волшебной лампой" в руке с ходу влетели в большое облако медуз - и попали в хоровод рассерженных сказочных призраков: бесшумно зазвонил десятком малиновых языков голубой колокол, над головами перевернулась пурпурная, в изумруднозеленых крапинках тарелка, вывалив целую кучу прозрачной рыжей лапши, диковинный ультрамариновый шлем в белых разводах грозно зашевелил кирпичнокрасными рогами. Вязаная красная шапочка, шмыгнув бирюзовым помпоном, стала быстро расплетаться, разбрасывая как попало путаную бахрому тонких цветных ниток...

Теперь они плыли над тем самым коралловым лесом, который Уисс показывал на экране днем. Красные кусты казались пурпурными в сильном голубоватом свете. Сотни, тысячи спрятанных в грунте известковых трубочек хетоптеруса освещали их снизу, как маленькие прожекторы.

Кальмар резко остановился и, отпустив палец Нины, исполнил маленький световой этюд.

Сначала кальмар посинел всем телом, оставив фиолетовыми только щупальца, разом погасил все красные огни, заставив зеленые мигать в сложной, одному ему известной последовательности, потом погасил зеленые и проделал все то же самое с красными.

В неровных вспышках фонариков моллюска Нина успела различить очертания большого камня, вернее целой скалы, черной от мшистых водорослей. Подчиняясь ритму миганий, на камне разгоралось алое пятно, напоминающее звезду.

Непонятный обряд у камня продолжался. Кальмар притушил огни и фейерверочной ракетой скользнул кудато вверх, растворившись в темноте. Зато пятно на камне достигло прожекторного накала, превратив ночь в подводный рассвет. Его яркое сияние помешало Няне уловить, откуда и когда появилось новое действующее лицо в цветном спектакле.

Огромный осьминог, покачиваясь на толстенных боковых щупальцах и лениво щурясь, разглядывал гостей сонными глазами. Он был очень стар, и большие желтые глаза-тарелки смотрели мудро и печально.

Уисс свистнул. Спрут раздраженно почернел, однако заковылял к скале. Четыре мускулистых "руки" обвили вершину камня, четыре других заползли в едва заметные щели основания.