разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2011

Приставы на все руки мастера: и преступника взять, и курс проложить…

И — завтрак приготовить, настоящий. Последнее весьма существенно, лететь предстояло трое суток. Что поделаешь, Экспансия набирает ход, и зона Погра-ничья раздвигается, уходит всё дальше. Мои гастрономические надежды пристав оправдал: завтрак приготовил на совесть. Традиция. Может, на казнь везёт, но уж накормит. Я даже подумал — а не подождать ли обеда?

С любой техникой я на ты.

Когда пристав вошёл в мою каюту-камеру, чтобы забрать грязную посуду, он был удивлён и раздосадован, увидев меня у порога, а не в зарешеченном уголке с топчаном.

Пристыдить, высказать справедливый укор пристав не успел. Отключился, получив удар в челюсть. Я забрал у него документы, оружие. Самого уложил на топчан в камере и запер.

Сев к пульту, я нашёл звёзды, используемые для навигационных привязок. Изменил курс.

С трудом преодолел соблазн выпустить Лютера из камеры, чтобы он спроворил обед.

Вряд ли будет стараться, как с завтраком. Ещё подсыплет чего-нибудь…

И получится некрасиво.

Питались хуже, разогретыми консервами. Лютер поначалу гордо их отвергал, пока не проголодался.

Двадцать пять часов спустя корабль достиг системы Аксис, там вышел на орбиту второй, обустроенной людьми, терраформированной планеты.

Служебному кораблю зелёная улица везде.

Глядя на голубоватый сфероид планеты, заполнившей экран, я вызвал диспетчерскую. И, назвавшись приставом Лютером, переслал идентификащюнные данные с его документов.

Местные разрешили посадку на главном космодроме.

Очень любезно. Да только мне космодромы не годились. Нужна безлюдная территория, подальше от служителей Закона. И так, чтобы не сразу поняли, куда я направляюсь.

Вот симпатичный кусок леса. Флора набита фауной. Людских поселений рядом нет. То, что надо.

Сориентировав корабль дюзами вниз, я запустил кормовые двигатели на обратную тягу.

Корпус начал вибрировать, не только от работающих двигателей, но и под воздействием сопротивления атмосферы.

В этой части планеты вряд ли много людей. Хотелось бы надеяться.

Мы сели на поляне. Я был аккуратен. Следовало торопиться. Гостеприимные хозяева забеспокоятся, начнут искать служебный корабль.

Я покинул судно. Захватил рюкзак с припасами — а как же, положено…

Корабль найдут. И найдут сидящего под замком пристава. Но я буду уже далеко. Шёл в вечерней тишине. Притихшее зверьё, испуганное посадкой, успокоилось, занялось привычными делами. Я слышал какую-то возню, крики ночных птиц, вой хищников.

На берегу озера передохнул.

Вода рябила от ветра.

Казалось, что на висящем в небе лунном диске, мерцая, играли блики воды… Вечером следующего дня я вышел к морю. Вдохнул солёный морской воздух.

Солнце опустилось за горизонт. Скалистые вершины гор — справа. Огонёк жилья — слева.

С пустым рюкзаком на спине я стоял на узкой ленте песчаного голого берега и смотрел в сторону виллы, построенной вдали от населённых пунктов, в уединённом месте. На первом этаже горело окно.

Подойти незамеченным я не смог, хоть и старался. Лежащий на крыльце большой колли поднял голову.

Увидев меня, колли воскликнул традиционное: «Вау!..»

Повторил это ещё несколько раз, вскочив на нош. Затем ринулся ко мне, твердя любимое слово. Но, подбежав, замедлил шаг, ткнулся носом в мою руку и — смолк. Узнал. Виновато завилял хвостом.

Я приласкал собаку. В те времена, когда и я жил здесь, рыжий колли Джой проникся ко мне добрыми чувствами. Не забыл. Через секунду пришлось на цыпочках взбежать на крыльцо, под козырёк.

На втором этаже приоткрылось окно. Выглянул мужчина, всматриваясь в темноту.

— Что? — спросила девушка из глубины комнаты.

Это был голос Лил Холланд.

Окно закрыли.

— Наверное, пёс учуял какое-то животное… — глухо произнёс в ответ мужчина, и я узнал Лютера.

Чёрт…

Пристав хорошо изучил моё досье. Понял, куда я иду. И явился раньше меня.

Скорее всего, других людей здесь нет.

Я осторожно вошёл в дом и стал подслушивать под дверью гостиной.

— Выбрался из камеры, непонятно как…

— Ни один замок его не удержит, — сказала девушка — Он крайне опасен.

Лютер как профессионал хотел устранить все неясности:

— Почему он торчал в баре?

— Ждал, когда вы его найдёте.

Я кивнул. Всё так и было.

— Зачем? — спросил Лютер.

— Вам непонятно? Его ищут. На космодром не зайдёшь… С вашей помощью он получил корабль. И прибыл сюда. Я ведь была невестой Рогова, но дала показания в суде… Он станет мстить! Он убьёт меня! Я боюсь!..

Несчастная жертва, умоляющая героя о защите.

— Напрасно, — усмехнулся пристав.

Ещё можно сбежать…

Но я ушёл на берег.

Сидел на покоробленных досках причала, смотрел на звёзды, на луну. У свай плескались волны, источая лёгкое, зыбкое свечение.

Опять казалось, что на лунном диске, мерцая, играли блики воды.

Явился колли. Постоял немного рядом, повздыхал, виляя хвостом. Лёг на серый настил, положив голову на мои колени.

Я теребил его густую шерсть.

Минут через пять решил вернуться к дому.

Колли шествовал рядом, прижимаясь ко мне лохматым боком.

— Ни с места! — крикнул пристав с крыльца. — Руки за голову!

Джой залаял. Выстрел под нога отогнал собаку.

Лютер приблизился ко мне, держа на мушке. Разоружил. Снял с меня рюкзак. Зато надел браслеты, сковав руки за спиной.

И скомандовал:

— Вперёд!

Мы вошли в освещённую гостиную. Девушка медленно встала с кресла. Золотые волосы, короткая стрижка. Белая кофточка из натурального шёлка, без рукавов, синие бархатные, узкие брючки. Она была очень хороша.

Впрочем, тёплых чувств к ней я уже не испытывал.

Лил Холланд шагнула навстречу.

Думаю, в глазах пристава Лил просто размазалась в воздухе.

Двигалась быстро. Но я заметил в её руке миниатюрный излучатель.

Она хотела использовать ситуацию на сто процентов, ведь другого шанса не будет. Лишь один точный выстрел, — и мне конец.

А грозит ей в худшем случае подписка о невыезде. Я же беглый заключённый, убийца её родителей. И я пришёл убить свидетельницу. Понять девушку можно, состояние аффекта…

Я с трудом уклонялся. Избежать смерти, с браслетами на руках, было нелегко. Красавица полосовала стены и мебель. С треском и звоном разлетелось оконное стекло.

Спохватился Лютер, обязанный по долгу службы не допустить самосуда и вернуть меня в тюрьму на пожизненный срок: