Майкл Макколлум - Восход Антареса (Антарес - 1)

- Командир Трусма докладывает: заправка завершена.

- Отлично. Дайте связь с командирами.

- Есть, сэр.

Через минуту на Дрейка с экранов смотрели командиры Фаллан, Трусма и Ли с "Султаны".

- Джентльмены, мы прибыли на место, - начал Дрейк. - Доложите о готовности.

- "Александрия" к переходу готова.

- "Харидан" к переходу готов.

- "Султана" к переходу готова.

- "Дискавери" к переходу готов, джентльмены. Надеюсь, все помнят приказ. Мы идем первыми. Через минуту за нами последует "Александрия", затем - "Харидан" и "Султана". Начинаем приближение к точке перехода. Передайте мне управление вашими компьютерами.

Экраны погасли, и Дрейк вызвал главного инженера.

- Все готово, мистер Арнам?

- Готово, командир. Преобразователи массы работают стабильно, радиационные щиты в порядке.

- Мистер Мартсон, все готово?

- Боевые посты укомплектованы людьми и оружием, генераторы искривления подпространства активированы. Прыжковые компьютеры готовы к введению кодов.

- Ждите. Мистер Кристобаль!

- Здесь, командир.

- Ускорение в половину стандартного.

- Есть, сэр.

Снова прозвучала сирена, и сила тяжести вернулась. Схема на экране опять изменилась, теперь золотые искорки подошли к самому эллипсоиду. Дрейк нажал клавишу интеркома.

- Все готово, мисс Линдквист.

Бетани, занимавшая пост рядом с астронавигатором, взглянула через плечо.

- Я тоже готова, командир.

- Две минуты до перехода. Пожалуйста, введите разрешающие коды.

- Ввожу, - отозвалась Бетани и повернулась к своему рабочему месту, которое отличалось от стандартного только непрозрачной пластиковой панелью, укрепленной над клавиатурой.

По мнению Дрейка, эта предосторожность была лишней - каждый подпространственный переход требовал нового пятнадцатиразрядного буквенно-цифрового кода, известного только Бетани Линдквист и Кларенсу Уитлоу, и знание последнего введенного кода ничего не давало. Однако Уитлоу настаивал на визуальном щите в виде меры безопасности, и командир приказал установить его.

Командный пост Дрейка располагался так, что он видел всех находящихся в рубке. Пальцы Бетани пробежали по клавиатуре, и на большом экране зажглась надпись:

ПОДПРОСТРАНСТВЕННОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ РАЗРЕШЕНО

- Спасибо, мисс Линдквист. Как только выйдем из подпространства, введите, пожалуйста, код немедленного возвращения на случай, если понадобится отступить.

- Конечно, командир. Код возвращения всегда активен.

На экране первая золотая искорка переместилась за границу эллипсоида и начала мигать. Дрейк вызвал астронавигатора.

- Действуйте, мистер Кристобаль. Перемещение по готовности.

- Есть, сэр. Пятнадцать секунд до входа в подпространство... Включить генератор. Возмущение поля в норме. Десять секунд... Пять, четыре, три, два, один... Вперед!

ГЛАВА 11

В книгах времен межзвездных перелетов ничего не говорилось о том, что чувствует человек при прыжке через подпространство, поэтому Дрейк очень удивился, когда волоски на его руках встали дыбом, а в ушах зазвенело. Затем появилось ощущение падения, как в невесомости, и все встало на свои места. Дрейк потянулся к клавише интеркома, собрался заговорить и только тут понял, что все это время не дышал. Он сделал два глубоких вдоха и приказал:

- Всем доложить о ситуации на местах.

Перекличка, ко всеобщему облегчению, не выявила никаких происшествий. Вслух об этом никто не говорил, но все помнили, что прыжковые двигатели "Дискавери" не работали 125 лет, так что главный инженер был особенно доволен удачным переходом.

- Вы не почувствовали ничего необычного при прыжке, Гэвин? поинтересовался у него Дрейк после переклички.

- Прыжковый двигатель немного разбалансирован, командир, но регулировать его сейчас не советую. Если кто-нибудь из моих людей сделает ошибку, застрянем здесь неизвестно насколько.

- Я это учту.

Дрейк вызвал лейтенанта Кристобаля.

- Где мы находимся, астронавигатор?

- Сейчас узнаем, сэр. Телескоп нацелен на звезду этой системы, спектр будет готов через минуту.

- Мы уже не в нашей системе?

- На это ни единого шанса, командир. Тут звезда совсем другого цвета, чем Вэл.

- Покажите нам ее.

- Есть, сэр.

На экране появился испещренный пятнами звездный диск. Валерия - звезда спектрального класса F8, размером с земное Солнце, но горячее, Напье же относилась к классу G8 и была гораздо больше, чем Солнце и Вэл.

- Да, это Напье, командир, - доложил Кристобаль через минуту, - все спектральные линии совпадают. Но окружающие звезды - не те.

- Что это значит?

- Из точки перехода Напье - Вэл должны быть видны другие звезды. Согласно старым записям, мы должны были оказаться на девяносто градусов восточнее текущей позиции.

Дрейк кивнул.

- Значит, структура подпространства в такой близости от сверхновой значительно изменилась. Найдите мне Антарес, лейтенант.

- Слушаюсь, сэр.

Кристобаль включил телескоп на поиск сверхновой, и Напье уплыла из поля зрения, а по экрану с головокружительной быстротой заметались звезды. Затем все остановилось, и в центре экрана показался Антарес.

Этот красно-оранжевый сверхгигант стал сверхновой после истощения запасов водородного топлива в ядре. Реакция синтеза в звезде прекратилась, она не смогла бороться с гравитацией и схлопнулась сама в себя. Но звезда это не просто шар водорода, в ее гравитационном поле содержится громадная потенциальная энергия, так что, когда начался процесс схлопывания, вся освободившаяся энергия выделилась в виде тепла. Ядро не смогло ее переработать, и внутренняя температура звезды выросла настолько, что главной атомной реакцией стало образование нейтрино.

Обычно энергия, выделяющаяся в ядре звезды, доходит до ее поверхности за тысячи лет, но нейтрино за считанные секунды пронзают сверхплотную плазму. Сразу увеличился выброс энергии в окружающее пространство, ускорилось схлопывание, температура в ядре еще больше повысилась, и нейтрино стало выделяться еще больше. Но так не могло продолжаться бесконечно. Вслед за ядром раскалились до температуры синтеза средние слои атмосферы, где водорода более чем достаточно. Начавшийся синтез за одну секунду производил больше энергии, чем Антарес - за всю свою историю. Вся эта энергия не успевала распространяться в окружающее пространство, и звезда взорвалась.

Этот взрыв имел два последствия. Во-первых, диаметр ядра уменьшился с полумиллиона километров в диаметре до пятидесяти, оно превратилось в быстро вращающийся нейтронный шар. Во-вторых, внешние слои атмосферы оказались выброшены далеко в космос. Взрывная волна из видимого света, тепла, рентгеновских, гамма-лучей и нейтрино полетела во все стороны со скоростью света, за ней последовала вторая - отдельные протоны, электроны и нейтроны. Еще тридцать процентов массы звезды разлетелось со скоростью примерно семь тысяч километров в секунду.