Генри Каттнер - Земля пламени

Проснувшись, Рафт пошел дальше, благо, что идти ему оставалось уже немного. Примерно через час на его пути встала стена, не превышающая двадцати футов. Правда она казалась совсем низкой среди обступивших ее деревьев. Сделана она была из прочного, долговечного вещества, похожего на пластмассу или какой-то сплав, и выглядела почти как новая. Стена уходила вправо и влево от Рафта и терялась среди массивных стволов. В одном месте виднелся арочный проем, в который и устремлялась река. Над самой водой нависал узкий козырек из осадочных пород. Только по этой ненадежной тропке можно было пройти под свод арки.

Рафт, не раздумывая, вступил на скользкий уступ и пошел. Лишь потому, что юноша внимательно смотрел себе под ноги, он обратил внимание на едва заметные углубления, похожие на чьи-то следы. Пройдя чуть дальше, он уже не сомневался, это были следы тяжелых ботинок Крэддока. Рафт подошел к концу уступа. Впереди был выход из-под арки, но что было дальше, Рафт не видел, потому что почти весь проем был как будто затянут странными, ни на что не похожими растениями. На всякий случай Рафт пошел осторожнее. «Похоже на кустарник», — с удивлением подумал Рафт и начал было продираться через спутанные заросли, но, едва коснувшись их, отпрянул.

Строение листьев было совсем не таким, как у обычных растений, и кустарник был теплым. Это были не растения. Выход был затянут тончайшим кружевом, причудливо переплетенной сеткой. Ее серо-розоватый цвет безошибочно подсказал Рафту, что перед ним живой организм, лишенный кожного покрова. Длинные веткообразные щупальца почти не шевелились, они дрожали и раздвигались, пропуская Рафта, но как только он делал шаг вперед, они смыкались позади него, словно анемоны от прикосновения. Рафт заметил несколько небольших, ни на что не похожих, сероватых шаров, которые крепко сидели в почве, почти сливаясь с ней.

Впереди был Сад Харна, еще скрытый от взгляда молодого врача неприятной желтоватой растительностью. Через мгновение он вновь увидел уходящую в противоположные стороны стену, и по тому, как она изгибалась, он догадался, что стена образовывала замкнутый круг.

Деревьев-исполинов внутри стены уже не было, хотя их гигантские стволы окружали Сад со всех сторон. Рафт продолжал идти по берегу реки. Заросли показались ему странными, хотя в ботанике он особенно не разбирался. Какой-то невероятный гибрид плесени и обычного растения. Гриб и папоротник, соединившиеся в одном растении. Внезапно он подумал о них, как о вампирах, сосущих жизнь из земли.

А лес был необычным, совсем необычным! Деревья-исполины, которые остались за стеной, выглядели на фоне этого леса вполне дружелюбно и отсюда, из-за стены, они казались просто огромными и недоступными, как боги. Но эти растения! Эти отвратительные гибриды, произраставшие так пышно и буйно, что одно это уже вызывало отвращение. Джунгли Земли казались дружелюбными в сравнении с этим сокососущим царством. В желтоватых зарослях было заметно какое-то движение, но это был не ветер, а что-то тайное, скрытое, отчего у Рафта зашевелились волосы на голове.

Он почувствовал в Саду чье-то незаметное, почти неуловимое присутствие, и понял, почему Джанисса не хотела говорить о Харне и что вызывало у нее чувство омерзения. Это было неясное, смутное ощущение не просто присутствия зла, а чего-то еще худшего, холодного, далекого и чуждого, дьявольского по своей сути.

Теперь Рафт двигался еще осторожнее. Он не просто предчувствовал опасность, он ощущал ее всем телом. И теперь она казалась еще более зловещей, потому что определить ее было невозможно. Чье-то тяжелое, скрытое присутствие… Он ощущал его так же, как и люди-кошки. И это было очень важно!

Обезьяноподобные реагируют на некоторые раздражители совершенно иначе, чем представители семейства кошачьих. Последние известны своей приверженностью к сверхъестественному, хотя это всего лишь проявление самых обычных явлений. Просто род человеческий не обладает достаточными способностями, чтобы воспринимать вибрацию или излучение так же тонко, как кошки. Дурные предчувствия, ощущение тревоги, от которых у человека пробегает неприятный холодок, у кошки, напротив, может вызвать восторженное мурлыканье. Другой пример, собаки для кошек всегда враги, исчадия ада, в то время как реакция человека совсем иная, он просто берет в руки палку.

Опасность же, подстерегавшая в этом саду, была одинаково грозной и непонятной как для тех, так и для других. Возможно, таковой ее делал измененный ход эволюции в этой тепличной, отгороженной от всего мира долине. В невидимом присутствии некой силы Рафту угадывалось что-то знакомое, то, с чем он уже довольно часто встречался, но никогда в жизни он не испытывал такого страха от встречи с неизвестным. Чем бы это ни оказалось, оно определенно не могло быть чем-то обычным.

Он вошел под сень широкой листвы и огромных шляпок этой гибридной растительности. Падающий сверху свет приобрел зеленовато-желтый оттенок, и в нем заметно не хватало той прохладной чистоты, которой было так много за стенами Сада. Земля под ногами, словно губка, была пропитана влагой, и его сандалии уходили в эту жижу с неприятным, чавкающим звуком по щиколотки. Но это был не единственный звук. Вокруг Рафта что-то непрестанно двигалось, скрытое желтыми джунглями. Он чувствовал себя здесь непрошеным гостем. В его сторону склонился мясистый стебель, на поверхности которого выступил липкий сок. От его сладковатого запаха Рафта затошнило, и он отошел в сторону. Стебель медленно выпрямился, словно с трудом разрывая сковывающие его путы земного притяжения. Несомненно, лес знал о Рафте. Здесь не было деревьев-каннибалов или гигантских мухоловок, которые могли бы проглотить его, но было что-то ужасающее в этих неуклюжих, неестественных движениях тяжелых листьев и стеблей.

Весь лес был наполнен насекомыми, мухами, мотыльками, бабочками самых разных видов и окраски. Все это ползало, жужжало и питалось слизью растений. У некоторых из грибов шляпки были пустыми и напоминали огромные чаши, наполненные смрадной жидкостью. Как ни странно, в этом отвратительном запахе было что-то притягивающее, как в розовом масле, которое в больших количествах трудновыносимо, но капля — совсем другое дело. Если бы весь этот лес, его воздух, не был так сильно пропитан этими запахами, то Рафту он, возможно, пришелся бы по вкусу, но все было совсем по-другому. Не успел он пройти и десятка шагов, как его одежда вместе с влагой впитала это ужасное зловоние.

Следы Паррора и Крэддока были отчетливо видны, но помимо них Рафт заметил еще какие-то странные отпечатки, но распознать их не сумел и вскоре перестал обращать на них внимание, чтобы не упустить тех, за кем шел. Следы Паррора вели в середину Сада. На глаза Рафту попалось розовое перепончатое существо, настоящий сгусток живых нервов, оно ползло вверх по стеблю грибовидного растения и, поднявшись до шляпки, плюхнулось в жидкость. Существо бесшумно погружалось и всплывало, а его усики, словно распущенные волосы утопленницы, лежали на поверхности. Следующим на глаза Рафту попалось другое животное, совсем небольшое, чье тело, как у броненосца, было покрыто жесткими хитиновыми пластинами. Рафт с опаской следил за ним, из бронированного панциря торчали острые иглы. Животное подползло к Рафту, и он отошел в сторону. Иглы могли оказаться ядовитыми. На его счастье, существо передвигалось медленно, и вскоре оно уползло в джунгли и исчезло.