Джоан Виндж - Пешка

— А кто еще псион?

— Что?

— Ну, кроме Джули. Есть еще один. Вы не говорили мне…

— Где? — Брэди преодолел разделяющее нас пространство одним прыжком.

— Среди Та Мингов… — Я подался назад, но отступать было некуда. — Прошлым вечером, за обедом. Кто-то пробовал пси-энергию на мне.

Брэди схватил меня за грудки:

— Не ври! Я знаю о семье все. Это невозможно! — Я выдержал его взгляд, и он медленно разжал пальцы. — Ты действительно веришь в это, — пробормотал он, глядя на свою руку и шевеля пальцами, словно не понимая, почему секунду назад он был готов меня придушить. — Еще один телепат?

— Нет, тик… телекинетик.

— Что случилось?

— Ничего особенного: кому-то вздумалось выставить меня чучелом. Но не в открытую. Остальные ничего не заметили.

Брэди нахмурился: он что-то прошляпил. Но тут же на его лицо вернулось равнодушное выражение: мысленно он был далеко отсюда — выискивал, где он мог ошибиться.

— А ты можешь сказать, кто это? — после паузы спросил Брэди.

Я покачал головой:

— Я… я был без наркотиков. Думаете, это имеет отношение к леди?..

— Нет! — отрезал Брэди, не давая мне закончить фразу. Он весь как-то изменился. — Ты, должно быть, ошибся.

— Нет.

— Забудь про это. Твоя забота — леди, сконцентрируйся на ней.

Он теснил меня назад, пока мне ничего не осталось, кроме как залезть во флайер.

Я взялся рукой за дверное крыло и нырнул под него.

— Я не думаю…

— Вот именно, — сказал Брэди, — Не думай.

Я забрался внутрь. Дверь задраилась, и флайер понес меня обратно к Та Мингам. Почти перед самой посадкой браслет ожил. Когда ты заслужишь этого…

Я тихонько пробрался через двор в дом Элнер. Пришел туда, откуда ушел. Как в кошмарном сне. Я вполз под одеяло, задавая себе вопрос, где я окажусь, когда проснусь.

— Мез Кот… могу я поговорить с вами?

На следующее утро уже Ласуль застала меня без штанов. Я испугался ее голоса, потому что не почувствовал, как она вошла. Я понял, что забыл прилепить второй пластырь вчера вечером. Не постучав, она вошла прежде, чем я успел пошевелиться.

И сейчас она удивленно взирала на меня. Впрочем, я был удивлен не меньше. На лице ее не было и следа беспокойства или замешательства.

Я не мог вылезти из-под одеяла, потому что Ласуль и не собиралась отворачиваться. Она была одета в длинное свободное платье, которое снежным покрывалом висело в воздухе вокруг ее тела, словно презирая законы гравитации. Я слышал стук своего сердца. Сосчитав до двадцати ударов, я вытянул руку и схватил трусы. Судорожно напялил их.

— Мадам? — охрипшим голосом спросил я. Теперь ясно, где Джиро подхватил свои манеры. Но я здесь лишь подчиненный, и, может быть, Ласуль считала меня таким же предметом мебели, как стул или кровать… Я посмотрел на свою кровать, потом на нее.

Она заморгала, неожиданно придя в замешательство.

— Может, я приду попозже?

— Хорошо, — предпочитая не объяснять очевидного, сказал я, натягивая брюки.

— Я только хотела извиниться… — Она сделала пробный шаг в комнату.

— Я просто забыл запереть дверь, мадам, — улыбнулся я. На этот раз Ласуль покраснела и отступила к выходу. — Нет.. Я хочу сказать… Да, конечно. Я чувствую себя дураком.

В ответ раздался похожий на звон колокольчика смех — тот самый, который я слышал вчера вечером.

— Я только… Сегодня утром Джиро мне сказал, что вы не виноваты. Насчет его прически. — Она беспомощно улыбнулась, указывая на свои собственные волосы, зачесанные наверх черной шелковой волной. — Извините меня. Я не знаю, что и сказать. Вы, должно быть, подумали, что мы… Ну, в общем, я уверена, что вы подобрали для нас много… ласковых слов.

Я снова улыбнулся.

— Да, мадам, несколько. Но, кажется, я их уже забыл.

Я надеялся, что Ласуль уйдет, но она стояла, обхватив себя руками, и смотрела в окно.

— Это очень трудно. Иногда я не знаю, что с ним делать. Особенно, когда он с отчимом. Он скучает по Дому и по отцу…

— Откуда вы приехали? — спросил я, чтобы как-то заполнить паузу.

— Эльдорадо… Это в системе Центавра. Мы прилетели на Землю, потому что я член правления Центавра.

И почему она так откровенна с незнакомцем? Может быть, потому, что в семье Та Минг это была ее единственная возможность поговорить?

— А что случилось с отцом Джиро?

— Не знаю. Он оставил меня три года назад. Через год мы с Хароном поженились. Он сказал, что так будет лучше для синдиката, если мы поженимся. В результате я завяла в правлении место своей двоюродной сестры… Джули. — У Ласуль дернулся подбородок, когда она увидела выражение моего лица. — И Джиро и Талита унаследуют руководящие посты в правлении.

Я проглотил ком. Ласуль замужем за Хароном Та Мингом, отцом Джули. Значит, она для Джули и двоюродная сестра, и мачеха.

— Вы похожи на нее… — Банальные фразы вовсе не рассеивали чувство неловкости. Я мысленно представил Харона, шефа, управляющего Транспортом Центавра, вспомнил, как он смотрел на меня, когда я таращился на Ласуль. — Я хочу сказать, что знаю Джули. Она мой друг. А что случилось с его первой женой?

Ласуль отвела глаза. На мгновение в них промелькнула та же пустота, которую я видел во взгляде Джули.

— Она была… У нее были кое-какие связи с Триумвиратом. Предполагалось, что свадьба объединит… Она умерла несколько лет назад… Несчастный случай. — Ласуль пыталась не думать об этом. В ее мире не происходило несчастных случаев.

Я вспомнил о растущем в лабораторной пробирке ребенке, который носит запланированные, высчитанные заранее гены. Я подумал о руке Харона Та Минга: каково это — чувствовать, как она дотрагивается до твоего тела. Но промолчал.

— Джиро проводит большую часть времени в исследовательском центре. Но каждый раз, когда он приезжает домой и мы оказываемся вместе, он все больше и больше… Это очень… тяжело. Извините. — У Ласуль задрожали пальцы. — Я обидела вас, а теперь еще и надоедаю…

— Нет, мадам. В конце концов, это отключает мой мозг от моих забот.

Ласуль неуверенно улыбнулась.

— Вы очень любезны. Возможно, как-нибудь вы поделитесь со мной своими заботами и дадите мне возможность отдохнуть от моих.

Я не мог сказать, имела ли она в виду то, что говорила, пока она не подошла ко мне и не коснулась, очень ласково, моей руки. Потом она повернулась, и, сопровождаемая облачно-белым шуршанием платья, вышла. Я потрогал запястье — там, где она коснулась его.

Ничего не происходило и когда она смотрела на меня, и когда разговаривала со мной. Но одно прикосновение, и это случилось… Я тяжело вздохнул и стал одеваться. Теперь у меня было до черта времени, чтобы застегнуть штаны.