Тамара Воронина - Жил-был сталкер

Под непрестанным ветром Маркиз ухитрился перевернуться на живот, вжался в землю, уперся ногой в корень, схватился за стебель «ромашки» – крепкого и вроде бы безобидного растения с лепестками в полтора метра. Добившись положения поустойчивее, он поискал глазами Шарля и… обалдел.

Шарль стоял на том же месте, наблюдая за Маркизом сочувственным взглядом. Вокруг него не было ветра. Ни один листочек не колыхнулся. Травинка не шелохнулась. А вокруг Маркиза бушевало, деревья гнулись «ромашка» раскачивалась, будто действительно была цветком, белые лепестки гремели, как железные. Шарль в нескольких метрах – и ни ветринки… Почему?

«Ромашка» выдралась из земли, корень хлестнул Маркиза по лицу, а из образовавшейся ямки вылезла головка «земляного дракончика». Если еще этот цапнет, считай, все…

Ветер усилился, подталкивая Маркиза к оврагу все ближе и ближе. Он уже и зубами цеплялся за траву – не помогало. Шарль не двигался, а Маркиз был чересчур горд, чтобы позвать на помощь пришельца. Даже этого.

Обвалился край оврага, и Маркиз повис над бездной, из которой никто не возвращался. Это его подстегнуло, он подтянулся на руках, но едва выглянул из оврага, как ветер сбросил его обратно. Он только и успел увидеть выражение страдания на лице Шарля. Урок аборигену? Ведь урок – проси помощи! «Сдохну – не позову!» – подумал Маркиз и вдруг ясно осознал – а ведь сдохнет. Долго так не провисеть даже при его цепкости и необычайно силе. Значит, конец? И какой? Он скосил глаза, но дно оврага, как всегда, было в тумане. Значит, все?

Пальцы онемели. Теперь уж скоро… И Шарль там стоит, страдает, воспитывает аборигена, а ведь должен сейчас чувствовать то же, что и он. Тот же страх смерти. Пожалеть его, что ли? Подождет еще чуть-чуть и прибежит спасать. К черту. Пусть совесть его совсем замучает – решил Маркиз и разжал пальцы.

Он провалился в душный липкий туман. Падению не было конца, как и страху, – но не страху смерти. Смерть – это еще неплохо. Не стать бы Зверем.

Он упал на что-то мягкое и пружинящее, теплое, шевелящееся, от удара помутилось в глазах. Он встал, превозмогая боль в боку, сделал пару шагов и почувствовал опасность, смертельную, неотвратимую, она была всюду. Маркиз с трудом унял дрожь в коленях, пошел туда, где, по его мнению, был противоположный край оврага.

Вокруг его запястья деликатно обвилось розоватое щупальце, второе уже менее деликатно охватило горло, чьи-то зубы впились в ногу – комбинезон спас. Здесь, в тумане, тоже была жизнь, тоже была Зона, но Маркиз ничего не видел сквозь этот туман. Скорее бы кончилось! – подумал он, пытаясь освободиться, но щупальца настойчиво тянули его куда-то. Туман тускнел, проявились смутные контуры деревьев и обладателя щупальцев. Сейчас он меня слопает, понял Маркиз и рванулся, но щупальце сдавило шею. Темная масса придвинулась, и Маркиз в который раз потерял сознание.

Очнулся он не в желудке у чудища и не на базе, а на своем любимом кожаном диване. Приснилось, слава богу. Нервы становятся ни к черту, практически никогда ведь кошмары не снились.

Он принял душ, вымыл голову, надел халат и потрогал щеки. Бриться надо, хоть и неохота.

Маркиз подошел к зеркалу и увидел у себя на шее красную полосу. Не сон? Не сон…

У него подогнулись колен. Присев на край ванны, он посмотрел на руки. Впрочем, запястье было защищено рукавом комбинезона, а воротник был расстегнут. Значит, Шарля заела совесть и он вытащил своего несознательного приятеля. Собственно, в глубине души Маркиз в этом и не сомневался. Только вот чем же грозит этот туман, знать бы… может, именно с него перестают быть людьми.

Маркиз потрогал полоску на шее. Больно не было. Щупальце тащило его мягко, не больно, в обморок он хлопнулся исключительно от страха. Он героем не был и никогда героя из себя не строил. И сейчас тоже было страшно. Остановись, сталкер! – сказал ему много лет назад капитан из патруля в приватной беседе. Может, стоило. Остановиться, остановить других, кого еще можно. И жить. Не связываться ни с какими пришельцами, жить себе на зарплату, как все полицейские. Взятки можно мелкие брать, например. Живут же люди без Зоны…

А сейчас надо пойти выпить.

От бутылки с коньяком его оторвал Шарль. В прямом смысле. Одной рукой держал бутылку, другой оттаскивал Маркиза. Оттащил, снял с него халат и внимательно осмотрел худое тело. Маркизу стало смешно. Сценка! Один стоит в чем мать родила, второй его разглядывает.

– Ну как? Что увидел?

– Дурака, – спокойно ответил Шарль. – Круглого. Кому и что ты доказал? Мальчишество.

– Воспитывать меня в любом случае уже поздно, – намекнул Маркиз.

– Я хотел, чтобы ты понял одно: Зона тебя не любит. Ты для нее представляешь какую-то опасность.

– Я – для нее? А не наоборот?

Шарль покачал головой и мягко сказал:

– Ты все делаешь вопреки себе. Зачем?

– Почему ты мне не помог? – в упор спросил Маркиз. Впрочем, спросил, наверное, коньяк, потому что Маркиз все-таки имел возможность его выпить. Благодаря Шарлю. Можно быть аборигеном, но не обязательно свиньей.

– Ты этого не хотел, – ответил Шарль. – Ты как маленький. Думал: вот умру, пусть им всем будет плохо.

– Их бы это не остановило, – горько улыбнулся Маркиз. – Наоборот.

Шарль кивнул.

– Да, ты все понимаешь, но делаешь. Почему? Я и правда не могу понять. Ты же очень умный человек.

– От бессилия, – проворчал Маркиз, – и ты это знаешь. Я не хочу, чтобы они были в Зоне. Никому от этого не станет лучше, понимаешь? Я это чувствую. А мое нутро меня не подводило еще никогда. Зона недовольна. Это заметил не только я. Это заметили все сталкеры. Зона любит, чтобы с ней считались, понимаешь? А эти не считаются ни с ней, ни со мной. Ты ведь тоже понимаешь, что она живая… ну как бы живая. Пойми, я не просто человек. Я – сталкер. Твои собратья никак не хотят понять, что я не одинок. Нас, конечно, меньше, чем людей на Земле, но мы живем Зоной. Это как: гуманно – лишать нас нашей жизни во имя абстрактной опасности? Сколько существует Зона, ее граница не расширялась. Да, у сталкеров не бывает нормальных детей, да, мы сами часто становимся ненормальными, но мы сами это выбрали. А они нам мешают. Может, Зона с нами играет, а они лишили ее игрушек – сталкеров, поэтому Зона стала беспощадной. Нас гибнет больше, чем раньше. Ведь не у всех такой приятель, который вытащит, как ты меня.

– Я тебя не вытаскивал, – тихо произнес Шарль.

– Роботы?

– Нет. Кларк. Только у него скафандр сверхзащиты.

– Вот спасибо… похуже ничего придумать не мог? Значит, я ему теперь еще и жизнью обязан? Подарочек, однако... я же всегда плачу долги.