Павел Гашев - Планеты Магды

    Через полчаса, оставив за собою кольцо одноэтажных зданий, окружавших мегаполис, Никита спешно  приминал степной ковыль.  Еще вчера его ноги здесь идти не могли, они немели, превращаясь в дерево.

    Впереди виднелся огромный позеленевший валун, за  которым  охранный периметр заканчивался. Никита  остановился у невидимой черты. Слишком хорошо запомнилось это проклятое место! Протянул руку вперед, будто хотел потрогать невидимую дверь, и увидел, как первая фаланга указательного пальца, пройдя через невидимый барьер, исчезла, превратившись в труху, в прах. В серую пыль, развеявшуюся по ветру!

    Никита сжал зубы, чтобы не заорать от страха, отпрянул назад.

   Через  мгновение… он  обреченно шагал назад, к городу, чьей   неотъемлемой частью  стал.

Глава 6

   - Не мучай себя вопросами. Ты ведь хотел вечной жизни?  Ты ее получил!

 Никита проснулся. Спал он  под открытым небом, внутри  полуразрушенной каменной веранды, вместо  подушки - сумка с линзой.

   Местная звезда только-только показалась на горизонте. Рассвет в здешних местах, как и на Земле, отсвечивал желтовато-красным.

   Вопрос, прозвучавший в голове, задавался  знакомым трубным голосом. И можно не оглядываться в поисках собеседника. Его нет. 

 - Что именно люди украли у тебя? – сегодня Никита  был способен мыслить хладнокровно.

 - Защиту. Ее часть. Одну из  граней.

  Никита удивленно хмыкнул.

 - Ты  боишься людей?

 - Нет. Это людям, услышавшим мой голос, стоит бояться снова стать живыми.

  В общем-то, можно было не продолжать разговор: Никита итак понял, чего от него хотят.

 - Тебе нужна линза? Верни мне нормальную жизнь!

   Шантаж – опасная вещь!  Никогда не знаешь, чем он закончится. Кулаки сами сжались и побелели. Ведь… если отдаст линзу, уже никогда не вернется на Землю! И… если не отдаст линзу, уже некому будет возвращаться.

   Ожидание ответа затянулось.

 - Я не могу изменить собственные законы.  Пока ты можешь существовать только рядом со мною.  В непосредственной близости. Все дальнейшее зависит только от твоего личного выбора.

   Следующий вопрос сам вертелся на языке, но Никита боялся его задать,  оттягивал на потом, словно опасался чего-то. И все-таки, наконец, решился:

 -  Как мне к тебе… к Вам обращаться?

  Ответ, как ни странно,  последовал сразу же:

 -  У меня нет имени. Имена даются только тогда, когда есть кого и кому именовать. Когда именуемых хотя бы двое.  А я один. Все, что ты видишь вокруг, – это и есть я. Всё без исключения.  И ты тоже моя составляющая.

   Лишь моя единственная отторгнутая в незапамятные  времена часть стремится назад, ко  мне, чтобы  снова все стало по-прежнему, чтобы в абсолютной пустоте снова  некому стало давать имена. И я не хотел бы называть тебе её  имя, потому что, дав его, я признаю её самостоятельность и то, что не несу ответственность за созданное мною же.

   Голос затих. Казалось, он сомневается в полезности беседы. Наконец невидимый собеседник продолжил:

 - Ваши слова никогда не отражали истинной сути  происходящего. Тебе придется самому разбираться в услышанном. Еще никому из обычных людей не предоставлялась такая возможность. Мне тебе не помочь.

 - Но люди уже дали Вам имя! – выводы напрашивались сами собою, и поэтому Никита решился их озвучить, будто с моста прыгнул в омут. – Люди вас назвали…

  Фразу до конца произнести не дали, оборвав на полуслове:

 - Люди всему пытаются дать имена, чтобы потом манипулировать поименованным. Если бы вы не дали мне имени, у вас не было бы и раздоров. Вы и не имели право давать мне имя! Как не имеет права палец давать имя тому, кому он принадлежит. Но мы отвлеклись от главного. Верни  похищенное. Сделай это по доброй воле.

  Ехидная улыбка сам собою исказила лицо Никиты.

 - Если ты тот, о ком я думаю, зачем меня просишь? Сделай так, чтобы я не сопротивлялся. Это же в твоих силах. К чему эти пустые разговоры!

 - У тебя всегда есть выбор,  - трубный голос неожиданно стал тише. –   Но вскоре выбора не станет и у тебя. Я, к твоему сожалению, знаю будущее.

 - Хорошо! Пусть будет по-твоему.

   Никита закинул сумку на плечо и пошагал к подземному спуску. Может быть, голос его обманул, но выбор Никите все-таки предоставил. А это говорит о многом. Почти обо всем. 

    В полумраке пришлось спускаться по первому пролету «подземки». Не меньше сотни сточенных каблуками ступенек. А дальше – длинный, будто путь в ад, коридор. Однако направление движения спутать нельзя: в конце тоннеля – яркий, желтый, почти солнечный свет.

   Шума в ушах нет. Абсолютная тишина. Невидимый собеседник исчез.

    Никита добрался до поворота и осторожно выглянул из-за угла: огромный пустой холл величиною с автомобильную стоянку  весь усыпан ровным слоем пепла. Здесь что-то беспощадно выжигали…

  Посредине, на маленькой, чистой, будто выметенной площадке – обычный золотой куб, ровные грани которого не больше, чем среднего размера женская ладонь.   Из его верхней части бьет, как фонтан, желтый поток света и  успокаивающе растекается в глубину  подземки.

   - В общем-то, я уже мертв, - Никита сделал первый нерешительный шаг в сторону куба. – Бояться-то теперь вроде нечего!

    В такой ситуации не грешно и похрабриться.

 -   Путаница в вихре быстро меняющихся ощущений при встрече с неизвестным. Сбой в системе мозга  при срочной необходимости подбора  одного нужного решения из миллиона предлагаемых. Обычная сумятица, поэтому в твою кровь в подобные моменты выделяется всё подряд, без разбора. Как сейчас. Это намеренная, спасительная для человека недоработка ваших организмов. Результат – временный паралич систем жизнеобеспечения.  Люди потому и боятся смерти, что никто из живых не изведал её настоящей.  А тебе довелось. Поразмысли над этим. 

  Никита даже обрадовался вернувшемуся невидимому собеседнику: тот, кто беседует с тобою не в первый раз, уже не так страшен. Голос прав!

 - Тут одна неувязочка! – Он присел рядом с кубом, пытаясь не попасть в поток слепящего света, бьющего в потолок. – Моя линза раза в два больше грани этой штуковины.

 - Поднеси свою грань к защите, - голос не приказывал, он лишь давал совет.

 - Как скажешь!

 Линза грела руки. Никита приблизил ее к кубу, не зная, куда пристроить. По всему выходило, что свет бил как раз из поврежденной защиты. Эту «пробоину» и нужно заделывать!

   Поток света был настолько силен, что казалось, он с легкостью скинет ненадежную преграду. Никита набрал полную грудь воздуха…. и накрыл   куб бывшей деталью звездолета.