Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Он мрачно взглянул на каменные ступени, взбиравшиеся к террасе. Их боковины были отполированы до того же гладкого сияния, как и вся поверхность. Но здесь и там все же были трещины. Он подумал, не появились ли они здесь после битв в незапамятные времена — от попадания камней и наконечников стрел.

Он забыл о главном. Что же это было? Как этот дом помогал людям жить вечно? Он опустился на колени и вытащил из одной трещины обломок мрамора. Он положил его в карман, намереваясь позже отправить на анализ. Когда он сделал это, он обернулся и увидел Мистру метрах в десяти от себя. Их глаза встретились, Стивенс стыдливо посмотрел в сторону, но уже понял, что она изумлена.

В этот момент дверь открылась, и было слышно, что Таннахилл разговаривает с Хаулэндом. Стивенс был спасен. Он поспешил вперед.

— Мистер Таннахилл, — сказал он мрачно, — я хотел позвонить вам, но мне угрожали арестом в случае, если я это сделаю.

Таннахилл посмотрел на него, глаза его сузились, потом он посмотрел на Хаулэнда.

— Лучше войдите все, — сказал он, наконец, и добавил: — Я лег вздремнуть, а слуг у меня в доме еще нет. Вот сюда.

Стивенс вошел последним. Он увидел, что они находятся в большом центральном холле. Полы были натерты до блеска. В дальнем конце его была видна площадка лестницы, которая вела вниз к другой площадке, а дальше ступени сбегали, поворачивая, и их уже не было видно. В холл выходило двенадцать дубовых дверей, по шесть с каждой стороны. К ближайшей двери их и повел Таннахилл.

Входя последним, Стивенс помедлил ровно столько, чтобы успеть шепнуть Таннахиллу:

— Дела плохи.

Таннахилл кивнул:

— Я ожидал этого.

В гостиной все сели, кроме Таннахилла. Его взгляд остановился на Мистре.

— А, секретарь моего дяди, Мистра Лэннет, молодая дама, которая уволилась без уведомления как раз перед моим приездом. Почему вы это сделали?

Хаулэнд перебил его.

— Возможно, я смогу объяснить, почему она это сделала. Есть основания полагать, что мисс Лэннет была — э-э — любовницей вашего дяди. Несколько лет назад он ее бросил. То, что она сделала, чтобы причинить вам неудобство, был несомненно ее единственный метод расплаты — ваш дядя.

Таннахилл сказал:

— Давайте перестанем топтаться вокруг да около. Вы вскрыли могилу?

— Да.

— Ну и что?

— Гроб пуст.

— Вы собираетесь предъявить мне обвинение в убийстве?

— Да, — сказал Хаулэнд, — собираюсь.

— Болван! — бросил Таннахилл. Но Стивенс увидел, что он побледнел.

Воцарилась тишина.

Стивенс молчал и не двигался. У него было чувство, что Таннахилл сделал ошибку, начав говорить так откровенно. Уж кто-кто, а он-то знал, лучше чем кто-либо из присутствующих, что Хаулэнд был вне себя от ярости, и он понял, что прокурор округа был удивлен тем, как отнеслись к его визиту здесь с того момента, как он вошел в дом.

Таннахилл, хромая, прошел к креслу и опустился в него. Напротив него Хаулэнд, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на Мистру и спросил:

— Итак, мисс Лэннет, вы готовы с нами сотрудничать?

Таннахилл тоже взглянул на нее. Щеки его уже окрасились бледным румянцем.

— Я бы хотел задать мисс Лэннет несколько вопросов.

Хаулэнд резко сказал:

— Вы можете задавать ей вопросы на перекрестном допросе. Все, что мне нужно от нее теперь…

Вот здесь вмешался Стивенс.

— Хаулэнд! — Голос его звучал пронзительно. — Я бы хотел знать, какое обвинение выдвигается против мистера Таннахилла. Вы собираетесь его обвинить в убийстве его дяди и Джона Форда? Или только Джона Форда?

Хаулэнд почти не размышлял над вопросом:

— Мы выдвинем обвинения во время его ареста.

— Я полагаю, — мрачно сказал Стивенс, — что мотивы поведения бывшего поверенного состояния Таннахилла могут быть неправильно истолкованы, когда он, будучи прокурором округа, выдвигает обвинения против своего старого клиента. Вы готовы к тому, что ваши действия будут истолкованы неправильно?

Было совершенно очевидно, что Хаулэнд был не тот человек, который слишком беспокоится о своем будущем. Он нетерпеливо махнул рукой.

— Естественно, — сказал он, — арест произойдет только тогда, когда расследование будет закончено. Мы ждем подтверждения из больницы, где он лечился, относительно его местонахождения третьего мая. Есть еще пара вещей, которые предстоит уточнить. Однако я хочу предупредить мистера Таннахилла, чтобы он не уезжал из города.

Таннахилл медленно встал. Он казался усталым.

— Мне кажется, что мистер Хаулэнд совершает ошибку, пытаясь отличиться без поддержки местных, я бы сказал, финансовых сил, которую он мог бы получить, в этом я уверен, если бы он энергично взялся за дело с нужной стороны. Но одно я могу обещать ему точно. — Он смотрел Хаулэнду прямо в глаза. — Если он все-таки рискнет и предъявит мне это, — он заколебался, — это странное обвинение, он будет втянут в бой, в котором разрешены все захваты.

Он спокойно закончил:

— А теперь до свидания, мистер Хаулэнд, надеюсь, мы с вами еще встретимся.

Хаулэнд иронически поклонился:

— Я в этом уверен. — Он встал и взглянул на Мистру: — Вы идете, мисс Лэннет?

Женщина быстро подошла к Стивенсу.

— Я отвезу Хаулэнда, а потом вернусь за тобой.

Она не ждала, пока Стивенс согласится, повернулась и пошла к двери. Они с Хаулэндом вышли. Стивенс оглянулся и увидел, что Таннахилл наблюдает за ним.

Таннахилл, он и дом — на мгновение Стивенсу показалось, что дом стал для него живым существом. Он сидел и старался понять его настроение. Но не было слышно ни звука. Мраморный дом затих и переживал еще один день своей долгой жизни, не обеспокоенный присутствием своих обитателей. Всю тысячу лет своего существования он был безразличен к таким мелочам.

Таннахилл нарушил молчание.

— А что это вы сказали насчет того, что Хаулэнд раньше был моим поверенным?

Когда Стивенс все объяснил, Таннахилл сидел некоторое время с поджатыми губами и наконец сказал:

— Ведь людям обычно не нравится, когда их покупают. И не обращайте внимания, если я буду настоятельно просить Хаулэнда снова стать моим поверенным. Вы же понимаете, что этого не произойдет. Ни я, ни Хаулэнд больше не доверяем друг другу после этого инцидента. Но возможность получать довольно значительный доход может как-то подействовать на него, когда дело дойдет до прямого предложения.

Стивенс промолчал. Он не был так уж уверен, что Хаулэнд не ухватится за это предложение. И он спокойно спросил:

— Мистер Таннахилл, как вы можете объяснить, почему человек может захотеть притвориться, что он умер, отказаться платить огромный налог на наследство, а потом опять появиться в имении под видом своего же племянника?