Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)

– Это ведь настоящий шок для компьютера – оказаться в совершенно непривычной для него обстановке. Надо дать ему время освоиться, как-то адаптироваться, что ли… Но не бойтесь, скоро он придет в себя.

Концерт оказался довольно любопытным, но Хеллман мало что понял в этой музыке Ему понравилась только первая часть, где оркестр из роботов исполнял старые любимые им мелодии из произведений Хиндемита и Бартока, хотя, на его вкус, несколько заумно. Вторая половина состояла из исполнения новых сочинений композиторов Роботсвиля, и воспринимать все это было трудно. По всей видимости, органы слуха были развиты у роботов лучше, чем у человека. Ну, во всяком случае, лучше, чем у Хеллмана, предпочитавшего рок-н-ролл, да еще в самом громком исполнении. Однако собравшиеся в зале роботы – а их было около трехсот и все в вечерних костюмах с белыми галстуками, – похоже, испытывали настоящее наслаждение, слушая эти мелодии с рваным ритмом и сложными аккордами.

После концерта состоялся обед. Хеллмана потчевали ростбифом и жареной ветчиной, картофелем по-лионски и крыжовенным киселем со взбитыми девонширскими сливками. А потом уложили спать.

Для него приготовили очень уютный номер на втором этаже клуба «Атенеум». Хеллман страшно устал. День был такой долгий и так насыщен впечатлениями. Ничего, думал он, займусь кораблем завтра. Если понадобится, проявлю настойчивость. А сейчас ему страшно хотелось спать, и он отяжелел от сытной и вкусной еды. Особенно сильное впечатление произвел крыжовенный кисель. И он заснул на шелковых простынях, изготовленных, если верить ярлычку, специальными роботами-шелкопрядами, проживавшими в восточной части Роботсвиля.

Среди ночи Хеллман вдруг проснулся. Разбудил его звук. Кто-то скребся под дверью. Он сел в постели и навострил уши. Да, точно, вот опять. В окнах ничего видно не было, из чего он сделал вывод, что на дворе еще ночь. Или же он проспал до наступления следующей ночи. Что, впрочем, маловероятно.

Звук раздался снова. Хеллман решил, что это кошка. Против такой компании он не возражал. Хотя как могла оказаться на Ньюстарте кошка, тоже не очень-то ясно. И он встал и открыл дверь.

Сперва ему показалось, что стоящие в дверях существа роботы, поскольку одеты они были в серебристые комбинезоны, а на головах у обоих красовались черные шлемы из пуленепробиваемого пластика со стеклянными забралами, лиц через которые видно не было. Однако сами они, очевидно, прекрасно видели его, Хеллмана.

– Роботы тут с вами есть? – спросил один хрипловатым и грубым, типично человеческим голосом.

– Нет, но что…

Оттолкнув его, они вошли в номер и затворили за собой дверь. Затем приподняли забрала, и взору Хеллмана открылись загорелые и обветренные вполне человеческие лица. Мужчина повыше носил маленькие черные усики. Второй, тот, что пониже и потолще, носил длинные и пышные усы, в которых серебрилась седина. Хеллман вспомнил, что где-то читал, будто бы роботы так и не научились отращивать нормальные усы. И это куда больше убеждало его в том, что перед ним самые настоящие люди, чем пластиковые удостоверения личности, которые мужчины предъявили ему.

– Кто вы? – спросил Хеллман, не удосужившись прочесть имена на карточках.

– Я капитан Бенито Траскерс, а это старший лейтенант Лазарилло Гарсиа, a sus ordenes, senor.[90]

– Вы с Земли?

– Да, разумеется. Мы представляем эквадорский спецназ, группу, приписанную к вооруженным мобильным силам сектора «Перпл».

– Вы из Эквадора?

– Да, но говорим по-английски.

– Понимаю. Но для чего вы здесь?

– Вывезти вас отсюда, сеньор.

– Я не вещь, чтоб меня вывозить, – сказал Хеллман. – Как-нибудь сам выберусь отсюда с божьей помощью. И потом, мне ничего не грозит.

– Да, но будет угрожать, если вы немедленно не проследуете с нами на корабль, – сказал Траскерс.

– У вас здесь корабль?

– Но ведь это единственный вид транспорта, которым можно добраться с одной планеты на другую, – заметил Траскерс. – Он на крыше здания, закамуфлирован под большой бесформенный объект.

Похоже, эти двое нервничали, то и дело поглядывали на дверь. И Хеллману пришлось повиноваться и быстро переодеться в комбинезон пилота, произведенный в банановой республике, а затем выйти вслед за эквадорцами в коридор. Они повели его к лестнице и поднялись на крышу.

– Но как вы узнали, что я здесь? – спросил Хеллман, когда они оказались наверху.

– Ваш компьютер сообщил, – ответил Гарсиа.

– Так вот чем он занимается! Значит, это он сказал, где надо меня искать.

– Не только это, – заметил Траскерс довольно развязным тоном, присущим всем латиноамериканцам.

– А что же еще?

Они подошли к кораблю. Закамуфлированный и с выключенными габаритными огнями, он казался совсем маленьким. Мужчины втолкнули Хеллмана внутрь и заперли дверь.

– А как же мой корабль?

– Он покинет планету самостоятельно. Надо сказать, вам очень повезло с кораблем. Он страшно вам предан. Вернее, не он, а бортовой компьютер. Не всякий наделенный интеллектом механизм будет проявлять такую заботливость. Благодарите бога, что есть на свете Законы Роботехники.

– Но к чему вся эта секретность? Почему нельзя было совершить посадку нормальным образом и спросить, где я? Здешние роботы страшно любезны.

Но оба офицера не ответили ему, поскольку были заняты более важным делом, – готовились к взлету с крыши «Атенеума». Корабль превосходно справился бы с этой задачей и сам, но в вооруженных силах существовала традиция: даже если взлет и посадка осуществлялись автоматически, за этим процессом должны были следить как минимум два человека.

Корабль «Коммандос» представлял собой одну из новых моделей, где вместо окон имелись телевизоры, позволяющие видеть то, что происходит вокруг. И Хеллман видел темный изгиб планеты, разворачивающейся под ним, а также светлую полоску на горизонте – там, где всходило солнце. Он перевел взгляд на небо – в отдалении мерцали крошечные огоньки. То была база земного воздушного флота, расположившаяся на большой высоте над планетой.

– Где мой корабль? – снова спросил он.

– Вон там, – ответил Траскерс. – Вон тот второй огонек слева. Мы доставим вас туда.

– Очень мило с вашей стороны, ребята, – сказал Хеллман. – Но, ей-богу, нет никакой необходимости…

Он умолк на полуслове. На поверхности планеты Ньюстарт возникло некое подобие ярко-красного цветка. Затем еще одна вспышка и еще. И вскоре она обрела такую ослепительную яркость, что стало больно глазам.

– Что вы делаете? – завопил Хеллман.

– Воздушный флот начал бомбардировку, – ответил Траскерс.