Р. Артемьев - Вторжение

К концу зачистки второго яруса заявился Ястреб, которого врачи наконец-то признали здоровым. Он орал, что его должны были отпустить еще две недели назад. Лечил его Данил, постепенно он становился в области пси-медицины лучшим, так что скорее всего Ястреба держали в больнице еще и потому, что хотели посмотреть на результат «ненаучного колдовства». Данил возмущался, что простые врачи скептически относились к его методам и не спешили использовать на своих больных.

— А как они могут это делать, если они не псионы?

— Для лечения наличие оболочки желательно, но не обязательно, там знаков нет. Энергию оболочки просто легче использовать. К тому же ты сам видел, некоторые вещи может делать даже человек, не бывавший в Гнезде, немногое, конечно. Но они же отвергают все!

Данил тоже был здесь. Вообще при штурмах Исследовательский отдел пустел, половина сотрудников переезжала к месту расположения Гнезда.

Взять это Гнездо оказалось проще. Может быть, дело в том, что мы стали опытнее, может в том, что оно было немного меньше, и прогнозы насчет скорого образования третьего яруса не оправдались, не знаю. В королевской камере оказалось три офицера, но два из них были четвертого уровня, справиться с ними было легко. С трудом удалось завалить последнего, пятого уровня, владевшего каким-то знаком, бившим сгущенными плетьми воздуха. К счастью, щиты выдержали. На сей раз мы отделались переломом обеих ног у Пивовареня и разодранным лицом у Злобного, мне отбило всю правую половину тела, два ребра было сломано. С нашей регенерацией через месяц все зарастет, к следующему штурму даже следов не останется.

В вертолете я стал свидетелем интересного разговора между Студентом и Чижовым. Грохотало, но для моего слуха посторонние шумы проблемы не представляли. Интересно, как справлялся Чижов? Псионом он был слабым, от силы двадцатка, и нашей подготовки у него не было. Скорее всего, Чижов готовился по нашим методикам самостоятельно, как куратор группы он должен иметь представление, чем заняты его подопечные. После окончания штурма он был непривычно молчалив.

— Павел Сергеевич. Что-то случилось?

— Не беспокойся, Саша — Чижов никогда не называл нас по кличкам, только по именам — просто возник ряд вопросов, которые будет сложно решить.

— Это связано со вчерашней зачисткой? Точнее, со штурмом камеры? — Студент внимательно осмотрел на куратора — так вроде все хорошо прошло.

Чижов видимо поколебался, потом все-таки решил ответить: — Видишь ли, в чем дело, все прошло слишком хорошо. Нет, конечно я рад, что серьезно никто не пострадал, но теперь Сергачеву будет сложнее убедить начальство не штурмовать трехъярусник. Разговоры об этом ходили еще после прошлого штурма, тогда нам удалось отказаться, но на этот раз, боюсь, нам просто отдадут приказ, не слушая возражений.

— Эйфория от успехов — Студент хотел сплюнуть, сдержался в последний момент — пока половину отряда не положат, не успокоятся.

— Неудачно совпало, что трехъярусник у Мирного, около Котласа, начал расти. Раньше мы удерживали первый ярус, Гнездо росло вширь, а сейчас там образовалось четыре перехода, пришлось уйти на поверхность. Сразу после отступления возникли нежелательные признаки, четвертый ярус.

Я уверен, этот разговор слушали все, только слишком устали, чтобы возмущаться.

— Ладно, что сейчас говорить. Отдыхайте, пока есть возможность.

После такого разговора какой отдых.

Мне удалось на пару дней съездить в Питер, задерживаться не стал, сделал необходимые дела и вернулся на базу. Поймал себя на мысли, что начинаю считать домом не двухкомнатную квартирку на окраине большого города, а вот этот маленький городок, окруженный лесами со всех сторон. Старая база разрасталась, постоянно что-то строилось, грохотало, здания росли буквально на глазах. За неделю отсутствия возникло два новых корпуса, в одном из которых разместились наши службы, другой поделили между собой научники. Палач, отправившийся познакомиться с новыми соседями, благо допуск позволял, вернулся задумчивый.

— Знаете, чем занимаются ребята в новом корпусе? Предсказанием будущего.

Интересно. Мы и сами вырабатывали в себе «чувство угрозы», способность предчувствовать опасность и избегать ее. Получалось по-разному, кто-то мог ощутить и определить угрозу, кто-то только ощутить. Сейчас речь шла о другом.

— И получается?

— Ты знаешь, они меня заболтали. Я нифига не понял из того, что они мне пытались объяснить, но результаты вроде есть. Коробок говорил, несколько прогнозов этого отдела ушли наверх, если они подтвердятся, будет дополнительное финансирование из спецфондов.

Мы жили сегодняшним днем, не задумываясь о последствиях Вторжения. Только сейчас я начал понимать, какие колоссальные изменения в устройстве человеческого общества вызовут те возможности, которые люди получают благодаря Гнездам. К примеру, если действительно удастся предсказывать будущее с высокой долей вероятности, биржевая спекулятивная игра утратит смысл, казино и другие игорные заведения могут остаться без работы. Или целительство, которое так активно развивает сейчас Данил. Что делать армии врачей, фельдшеров, прочих медицинских работников, если нужда в них отпадет? Конечно, лучшие останутся, но какой смысл месяцами лежать в больнице, если есть возможность вылечиться за неделю?

— Я понимаю, почему официальная наука с недоверием относится к новым способам лечения — во время последнего нашего разговора Данил горячился и размахивал руками — Сам посуди, если бы лечение наложением рук или другим экстрасенсорным способом было эффективным, классическая медицина просто не смогла бы развиться. Если когда-то и были люди, способные использовать экстрасенсорные методики исцеления, то это единичные случаи, мутации, не переданные по наследству. Но сейчас-то обстоятельства изменились! Тот неизвестный фактор, который воздействует на человеческий организм в окрестностях Гнезда и в нем самом, полностью меняет наши представления о возможном. Мы не знаем, что это, как действует, генетическая структура организма остается прежней, но ведь наши возможности налицо!

Впрочем, против фактов не попрешь, а в правительственных структурах, связанных с Вторжением, работали очень рациональные люди. Постепенно положение менялось, с многих разработок исчезал гриф «секретно». Мы редко смотрели телевизор, времени было жаль, но в новостях часто мелькали кадры из Исследовательского отдела, несколько раз попадали на Коробка. Пивовареня сейчас лечили именно в отделе Данила, не обращая внимания на протесты «классических» врачей. Не знаю, насколько это правильно.