Яцек Дукай - Ксаврас Выжрын

Смит в отчаянии мотал головой. Ну зачем тебе это было? Ну зачем? Чего ты хотел добиться?

- А это уже мое дело.

- Никакая цель не оправдывает средств, вот только существует масса таких средств, которые могут осквернить даже самые благородные цели.

- Слушай, парень, это чего - стишочки такие? Ну-ну, слушаю, валяй дальше...

Смит глянул на Выжрына. Полковник усмехался. Айен отвел глаза.

- Давай-ка, Смертушка, свою флягу.

Тот подал. Смит свернул крышку, сделал хороший глоток. Раздался глухой звук. Айен отклонился в сторону, потому что Ксаврас заслонял ему вид. Это тело генерала Серьезного свалилось на древесно-стружечную плиту.

Смит вернул флягу, поднял шлем, встал на ноги. С Выжрыным они были одного роста и сейчас глядели друг другу прямо в глаза.

- Это война, - сказал Ксаврас.

У Смита, которому спирт ударил в совершенно пустой желудок, слегка шумело в голове. Он протянул руку и ткнул Выжрына пальцем прямо в грудь.

- Нет, это только ты.

(((

Почему я отказался? Почему отказался? Почему я отказался? Из-за денег? Только ведь что значит страх по сравнению с бедностью - причем, такой далекой - перед лицом наиболее первобытного из страхов: страха за собственную жизнь? Тогда почему же? Выжрын даже хотел, чтобы я ушел. Даже просил. Так может, из чувства противоречия? Только я ведь уже не ребенок, и это вовсе не детская игра. Не могу этого понять. Я не был пьян. Нет, я был совершенно трезв; спокоен. Просто сказал: "Нет, спасибо". Пьер лишь пожал плечами. Всегда найдется кто-то желающий. Представляю, что он нечто вроде Витшко юга ЕВЗ: контрабанда и переброска в Италию и обратно. Неужели Ксаврас вызвал его специально ради меня? Похоже на то. Видимо, у него был какой-то план, связанный с моим уходом. Нечто, для чего я ему вовсе не нужен; нечто, в чем я ему совершенно мешаю. Вот только, как он мог надеяться на то, что я просто так уйду? Раз уж я преодолел столь долгий путь - и теперь, через несколько недель возвращаться? Я мог ожидать решительного протеста со стороны центра; и, на самом деле, на это надеялся. "Это ради твоего же добра". Ради моего добра, Господи Иисусе! Он что, и на самом деле считает, будто я поверю в чистоту его намерений? После того, что он сделал с Серьезным. Только ведь правда имеется и в том, что у этой медали есть и другая сторона: так вот, вне зависимости от слов и истинных мотивов Выжрына, я не могу сомневаться в растущей угрозе своей собственной жизни: мы все еще движемся вглубь России. "Из этой дороги не возвращаются; сейчас последний момент на то, чтобы отступить, а потом уже только пропасть". Вот только, когда я спрашиваю, никто не может мне сказать ничего конкретного об этом плане. Бомба? Тогда, где она может быть? Правда, мы идем несколькими раздельными группами, и вполне возможно, что у меня просто не было оказии ее увидеть, в конце концов, это может быть штука величиной с чемоданчик - только вот что-то не хочется мне в это верить. Пробиваться до самой Москвы, вот так, по-партизански, по лесам и пустошам? Так это же безумие. Я у них спрашиваю, а они только пожимают плечами. Как будто их и не касается. Но ведь это же их жизнь, их смерть. А теперь еще и моя, но знаю ли я сам? Почему, почему я отказался? Идя за Выжрыном, слепо ему веря; хуже, здесь речь идет даже не о вере; все это гораздо глубже, необъяснимей, это больше похоже на знание на уровне инстинктов, животный рефлекс: Ксаврас приказал, так я не стану и спрашивать. Вот как это идет. Мне не дает заснуть нечеловеческое, пугающее спокойствие апокалиптических братьев во время пытки Серьезного. Дело не в том, что они не бледнели, не теряли сознание, не протестовали - подобных реакций даже я не стал бы от них ожидать. Но их это, просто-напросто, даже и не удивило! Неразумное, бессмысленное, иррациональное зло - для них это совершенно нормальное явление. Они выросли посреди смерти. Сколько может быть им лет семнадцать, восемнадцать? Не больше. Убийцы королей чаще всего рождаются в семьях эпилептиков и самоубийц, но сами они здоровы, а значит обыкновенны; по обыкновенному молодые, очень молодые, и такими остаются навечно. Их одиночество - месяцами, годами острят свои ножи и в лесу, за городом, скрупулезно учатся стрелять. Они трудолюбивы и чрезвычайно честны, отдают матерям заработанные деньги, заботятся о семьях, не пьют. Никаких девушек. Никаких друзей. Их мысли похожи на темное вино: тяжелые, густые, но все-таки прозрачные. Их сны имеют структуру греческой трагедии. Они верят в Бога или же не верят в Бога - одинаково бесстрастно. Они счастливы. Я украдкой подсматриваю за ними: лица без морщин, лица спокойные, расслабленные. Невольно приходят какие-то кинематографические ассоциации: асассины Старца с Гор. Каким гашишем дурманит их Выжрын? Вчера вечером пришло сообщение об обстреле российскими вертолетами колонны беженцев из Замостья, родного города Выжрына - они летели над дорогой и палили из пушек прямо в людей, в основном же, в женщин и детей, потому что мужчин давно интернировали; сто восемь человек убитых, раза в три больше раненных. И это все человекоубийство, это военное преступление. Вот только тут нет никакого равновесия - ибо то, что творит Выжрын, это самый обыкновенный терроризм. Убийство безоружных; страх, распространяемый с помощью телевидения. Классика. У него имеются идеалы; понятное дело, что идеалы у него имеются, было бы лучше, если бы у него их не было. Польша. Насрать на Польшу; какая разница, страна или революция - может ли быть иная смерть, иная боль, даже если убиваешь не во имя Сталина или же рабочего класса, а во имя народа?

(((

- Ты и вправду собираешься поднять Москву на воздух.

- Да, собираюсь.

- И у тебя есть бомба.

- Есть, есть.

- И что это тебе даст? Сотни тысяч убитых; гражданских, невинных гражданских. Что это тебе даст?

- Ты думаешь, что я делаю это ради личной выгоды?

- А разве нет? Ты хочешь иметь Польшу; и ради твоего желания они должны умереть.

- Может с твоей точки зрения так оно действительно и выглядит. В основах вашего способа мышления лежит эгоизм, именно это ось вашей системы координат.

- Не говори глупостей. С любой точки зрения это выглядит именно так. Ты придумал для себя идею отвоевать для себя независимую страну и тебе плевать, какими методами ты это сделаешь.

- Во-первых, если ты еще не заметил, то сообщаю, что я в этом деле не сам...

- Так что, это должен быть аргумент? Что таких сумасшедших гораздо больше?

- Демократия, дорогой мой, твой Бог; vox populi, vox Dei1. Забыл? Так что, имеется право на самостоятельное мнение...

- Не пизди.

- А во-вторых: давай-ка, покажи тебе Дядюшку Сэма, пускай заиграют Звездно-Полосатое Знамя, и у тебя уже слезки в глазиках... Разве нет? Нет? А что бы у тебя было, если бы вначале ваши Ксаврасы сначала не справились англичан и не вырезали индейцев, женщин, детей, гражданских, невинных гражданских... Орду красножопых, британскую колонию - вот что бы ты имел. Так как? Отречешься от своей страны во имя памяти той крови? А если даже и так, то какую выберешь другую? Покажи мне хоть одно государство, при рождении которого или уже в ходе существования, ради его сохранения, не пролились бы гектолитры невинной крови? Ну? Оченно мне интересно. Пойми, Айен: никакое государство, государство, говорю!, не родилось в соответствии с законом, поскольку закон существует только лишь и исключительно в качестве аксиологической эманации политических доктрин, признаваемых и гарантируемых государством, в то время как перед появлением такого государства не столько в сфере закона имеется вакуум, сколько сферы такой вообще не существует; точно так же, как не было времени пред началом времен, равно как и не было понятия где пред появлением Вселенной из Большого Взрыва, а дискуссии на подобные темы просто-напросто не имеют смысла. Чтобы имелась возможность обсуждать и осуждать право, вначале оно должно существовать, то есть, его следует еще установить, следовательно, должно существовать государство или же какое-нибудь параллельное ему учреждение, настолько хорошо исполняющее его роль, что чуть ли не тождественное ему практически. Вопрос законности по отношению к беззаконности действий, ведущих к ее появлению, для государства как такового не имеет совершенно никакого значения; с точки зрения логики это чистейшая чушь. Правда, возможно ты захочешь сослаться на право, если можно так выразиться, внешнего по отношению к нашему государству, то есть - к праву государств, тело которых является питательной средой для нарождающегося организма. Ба! Можешь быть уверен, что и наше государство, как только уже родится, всеми возможными способами защитится от попыток его уничтожения и станет карать смертью какие-либо действия, направленные на малейшие попытки уменьшения состояния его владений; это совершенно естественно. В противном случае оно просто не выжило бы. Ничто не смягчает жестокости таких стараний, ведь не существует каких-либо Десяти Заповедей, относящихся к межгосударственным отношениям, а даже если бы и существовали, то совершенно невозможно представить какую-либо независимую, надгосударственную, достаточно сильную организацию, которая бы заботилась о его выживании. Только зачем я тебе все это говорю, ты же все это и так знаешь, только боишься открыто признаться; и здесь вовсе необязательно проявление hipocryzii, просто, ты может это и не воспринимаешь: тебя так воспитали. Ты родился в стране, которую лишь недавно перестали считать выскочкой. Точно так же, как молодая аристократия быстро забывает о своих плебейских корнях и все большее внимание начинает уделять сохранению своего status quo, давая по рукам тянущихся ввысь новобогачей. Понятное дело, что право! Право, право превыше всего! Правом каждого американца и русского является существование в качестве гражданина империи... так какой же это бандит осмеливается теперь отбирать у них эту их привилегию?