Филип Дик - Кукла по имени «Жизнь»

— Не представляю, каким образом Стентон сможет открыть в Сиэтле юридическую контору! — сказал Мори. — У НЕГО нет лицензии на юридические услуги в штате Вашингтон.

— Да, думаю, вы увидите его снова через несколько дней, — Берроуз угостил сначала Мори, потом меня сигаретой из своего портсигара.

Подводя итоги, я пришел к выводу, что Берроуз отличается от нас тем, что выглядит так, будто бы его серый костюм из английской шерсти растет на нем, как мех на животном. Просто-напросто одежда составляла часть самого Сэма, так же, как ногти или зубы. Он совершенно не обращал на нее внимания, так же, впрочем, как и на свой галстук, ботинки, портсигар — он был равнодушен ко всему, что относилось к его внешнему виду.

Так вот что это такое — быть мультимиллионером… — решил я. Совершивший длинный прыжок с самого дна жизни, вечно чем-то озабоченный, я волновался, не расстегнулось ли у меня что-нибудь… Все мы такие, подонки общества, украдкой бросающие вниз мимолетные взгляды. Сэм К. Берроуз никогда в жизни не удостоил взглядом свою ширинку. Если бы она расстегнулась, он просто-напросто застегнул бы ее. «Хотел бы я быть богатым!» — сказал я себе…

Настроение мое сделалось подавленным. Мое состояние было безнадежно. И даже не мое поприще — заботиться о том, как завязан узел моего галстука. И похоже навсегда.

Да еще вдобавок Берроуз оказался на самом деле парнем с приятной внешностью — знаете, что-то в стиле Роберта Монтгомери. Не такой, конечно, красавчик, как тот. Сейчас Берроуз снял темные очки, и я заметил, что у него мешки и морщины под глазами. Однако он был крепко сбит, с фигурой тяжеловеса, приобретенной, вероятно, за игрой в гандбол на частном корте стоимостью в 5000 долларов. И, конечно же, у него первоклассный врач, запрещающий Сэму лакать дешевое спиртное или какое-нибудь пиво. Он никогда не питается в придорожных забегаловках… вероятно, никогда не ест ни кусочка свинины, а только лишь всякие там отбивные из ягнятины или говяжьи бифштексы да жаркое…

Естественно, у него ни унции лишнего дряблого тела, при такой-то диете! Это еще сильнее угнетало меня.

Сейчас я имел возможность убедиться, каким образом сказались на нем эти чашки моченого чернослива по утрам в пять часов и ежедневные четырехмильные пробежки по городским улицам в шесть утра. Эксцентричный юный миллионер, чей портрет поместил «Лук», не собирался откидывать копыта в сорок от сердечного приступа. Он собирался жить и наслаждаться своим богатством. И ни одна вдова не унаследует капитал, вопреки нашему национальному стилю.

Эксцентрично, черт!

ЗДОРОВО.

Был восьмой час вечера, когда наш лимузин въехал в Буаз, а мистер Берроуз и двое его работников сообщили, что еще не обедали. Знаем ли мы хороший ресторан в Буаз? В Буаз нет хороших ресторанов.

— Нам нужно всего лишь место, где мы сможем получить жареных креветок, — сказал Берроуз. — Легкий ужин такого плана. В самолете мы немного выпили, однако никто из нас не поел. Мы были слишком заняты болтовней.

Мы отыскали более-менее сносный ресторан. Старший официант провел нас в подковообразный, обитый кожей кабинет на задах заведения. Мы разделись и сели за стол.

Заказали аперитив.

— Вы правда нажили свое первоначальное состояние, играя в покер в армии? — задал я Берроузу вопрос.

— Нет, это был крэп.[7]

Шестимесячная игра в крэп во время плаванья. Покер требует умения — у меня было лишь везение. Прис сказала:

— Но не везение же подарило вам недвижимость.

— Нет, так получилось оттого, что моя мать сдавала внаем комнаты в нашей прежней квартире, в Лос-Анджелесе, — пояснил Берроуз и посмотрел на Прис.

— И это, — сказала Прис так же возбужденно, — отнюдь не везение сделало вас Дон-Кихотом, успешно привлекшим Верховный суд Соединенных Штатов к борьбе за принятие решения против Космического агентства и его прожорливости в полной монополизации лун и планет.

Берроуз согласно кивнул ей.

— Вы щедры в вашем описании. Я владел тем, что, как я полагал, являлось имеющим силу документом, утверждающим право собственности на участки грунта на Луне. Мне захотелось проверить действенность этих документов таким путем, чтобы они никогда не могли быть снова оспорены. Скажите, ведь мы с вами уже встречались?

— Да, — ответила Прис, сияя глазами.

— Тем не менее никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах?

— Это было совсем недолго. В вашем офисе. Я не упрекаю вас, что вы забыли. Во всяком случае, я-то вас запомнила. — Она не сводила с парня глаз.

— Вы — дочь Рока?

— Да, мистер Берроуз.

В этот вечер она выглядела несравненно лучше. С прической, с другим, скрывающим ее бледность, гримом, который не был таким ярким и не делал ее лицо похожим на маску, как она привыкла краситься в последнее время. Сейчас, когда Прис сняла плащ, я увидел, что она нарядилась в красивую-пушистую шерстяную кофточку с коротким рукавом, украшенную золотой брошкой в виде змейки на правой груди. И ей-богу, вроде бы была сегодня в лифчике — знаете, есть такие, создающие видимость присутствия бюста при его полном отсутствии. Ради такого случая Прис раздобыла себе грудь! А когда она поднялась, чтобы повесить плащ, я заметил, что ее высокие тоненькие каблучки продолжались парой премиленьких ножек. Значит, когда того требовали обстоятельства, Прис могла держаться даже более чем корректно…

— Позвольте мне помочь, — сказал Бланк, выхватив у нее плащ и подпрыгивая, чтобы достать до вешалки и повесить его на крючок. После чего он вернулся, поклонился, весело улыбнулся и уселся на свое место. — Вы уверены, — прогремел атторней, — что этот грязный старикашка, — он указал на Мори, — на самом деле ваш отец? Или вы случайно согрешили, похитив статую, сэр? — Он нацелил палец в Мори в притворно патетической манере. — Позор вам, о сэр! — И улыбнулся нам.

— Вы любите ее эгоистической любовью, — сказал Берроуз, оторвав у креветки кончик хвоста и положив его рядом. — Откуда вы знаете, что она — не один из этих симулакров, как Стентон?

— Я беру дюжину гросов![8] — воскликнул Бланк, блестя глазами.

Мори сказал:

— Она действительно моя дочь. Долгое время отсутствовала — училась. — Видно было, что ему не по себе.

— И возвратилась. — Бланк понизил голос. Подчеркнуто хриплым шепотом он подал Мори реплику: — В ИНТЕРЕСНОМ ПОЛОЖЕНИИ, не правда ли?

Мори через силу ухмыльнулся. Чтобы сменить тему, я подал голос.

— Приятно снова с вами встретиться, миссис Нилд.

— Спасибо.

— Мы прямо-таки обалдели от этого робота Стентона, — обратился к нам с Мори Берроуз. Он держал локти на столе, скрестив руки на груди, доев свои креветки, и вид у него был сытый и этакий лоснящийся. Для человека, начинающего день с моченых слив, он выглядел полностью довольным. Лично я должен был признать: для меня это выглядело обнадеживающе.