Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога

Ильмика отсиживалась в своем купе, а в тех редких случаях, когда она сталкивалась в коридоре с Двумя Соколами, разговоров избегала. Он объяснял такое отношение тем, что был свидетелем ее унижения. И к смущению оттого, что он видел, как с ней обошлись, примешивалось презрение, поскольку он не попытался защитить ее. А по ее понятиям дворянин скорее умрет, чем позволит совершить насилие над женщиной. Два Сокола не пытался оправдываться. Она сама видела, что произошло с О’Брайеном. Причем ее же собственные подчиненные, Херот и другие не пытались защитить ее. Они смотрели на происходящее более трезво и, как он полагал, были правы.

Что думала об этом сама Ильмика, она держала при себе. На приветствие Двух Соколов она неизменно отвечала холодным кивком. Он пожимал плечами и иногда улыбался. Какая ему разница? Конечно, она привлекала его, но между ними зияла пропасть. Он ведь не блодландец и не дворянин. Даже если она вдруг и влюбилась в него, — а он не замечал тому никаких признаков, — ей все равно пришлось бы забыть о нем.

Два Сокола занимался изучением языка и смотрел на проплывающие мимо ландшафты. Топография, как ему казалось, ничем не отличалась от соответствующих районов Польши и Восточной Германии на его Земле. Архитектура большинства строений тоже могла привлечь внимание разве что специфической вычурностью. Лохматые и грязные крестьяне одевались просто.

Странным казалось отсутствие лошадей. Поля были в основном уже убраны, но Вилкис рассказывал, что для пахоты используют быков, хотя в больших поместьях их понемногу заменяют паровые или бензиновые тракторы. Офицер хвалился, что тракторов у них больше, чем в какой-нибудь другой стране этого мира.

В городе Геррвоге к ним присоединился еще один офицер. Вьяутас носил черный мундир с серебристыми эполетами и алый кивер с серебряной кокардой в виде головы кабана. Узколицый и тонкогубый перкунишанин оказался, однако, приятен в общении, остроумен и склонен уснащать беседу не всегда уместными каламбурами. Два Сокола не обманывался: у Вьяутаса было задание подвергнуть обоих пленников предварительному допросу.

Два Сокола решил рассказать ему все. Если он не сделает этого сейчас, позже его просто вынудят, изрядно попортив ему здоровье. Кроме того, он не обязан хранить верность какой-либо стране этого мира. Судьба сначала поставила его на сторону Блодландии и Хотинохсоних, но тайная полиция последней пытала его и заперла в сумасшедший дом, а Блодландия обманула собственных союзников, чтобы заполучить пришельцев в свои руки. Пилот не видел существенной разницы между поведением Перкуниши и Блодландии. Не хотелось ему только становиться союзником немца. Двум Соколам казалось, что, работая на ту же нацию, которой служит теперь немецкий пилот, он каким-то необъяснимым образом предает свою родину.

Но... здесь нет ни Соединенных Штатов Америки, ни Германии.

После проведенного Вьяутасом получасового допроса Два Сокола понял, какие именно вопросы ему задают. После каждого ответа офицер заглядывал в папку с машинописными листами. Несомненно, там содержались сведения, переданные немцем.

— Откуда вы знаете, что этот человек — как там его имя? — выложил вам чистую правду? — поинтересовался Два Сокола.

Вьяутас вначале подскочил от неожиданности, потом улыбнулся и произнес:

— Итак, вы знаете о нем? Блодландцы рассказали? Кстати, его зовут Хорст Раске.

— И как вы находите наши истории?

— Властей предержащих они вполне убедят. Я же нахожу в них кое-какие поразительные аспекты.

Предположим, что существует Вселенная, занимающая то же самое «пространство», что и наша, но не пересекающаяся с ней. Я могу представить себе, что на обеих планетах могла развиться похожая флора и фауна, включая и человека. В конце концов, астрономические и геофизические условия на этих Землях почти одни и те же.

Но я никак не могу понять, почему в обоих мирах существуют почти идентичные языки. Вы понимаете, насколько маловероятно с точки зрения математики такое совпадение? Несколько миллиардов триллионов к одному, насколько я могу оценить. А вы просите меня поверить, что не один, а множество наших языков имеют родственные им на вашей Земле! — Вьяутас энергично покачал головой: — Нет! Нет!

— И Раске, и мы прошли сквозь Врата, — ответил Два Сокола. — Может быть, они не единственные. В течение ста тысяч лет, пока существует человечество, между нашими мирами могло происходить весьма интенсивное движение. Может быть, человек возник не на этой планете.

Он мог прийти с моей Земли и поселиться здесь. Окаменелости моей Земли ясно и недвусмысленно указывают на то, что человек был там с самого начала, но все же это доказано не до конца. До сих пор нет достоверного промежуточного звена между полуобезьяной и современным человеком.

— Еще пятьдесят лет назад говорить об эволюции человека было запрещено, — заметил Вьяутас. — Даже сегодня находятся сторонники теории, согласно которой человек был создан в один день и ему не больше пяти тысяч лет. Но есть серьезные доказательства тому, что человечество куда старше. И не только оно, но и его прямые предки.

— Я бы счел все же, что человек развился на моей Земле, — сказал Два Сокола. — Только...

— Только что?

— Если люди пришли в этот мир через Врата, то привели бы с собой лошадей и верблюдов. Можно допустить, что различные племена Земли-1 проходили сюда в числе достаточном для того, чтобы не вымереть, но было это до того, как одомашнили лошадей и верблюдов. Это объяснило бы, почему на Земле-2 так много народов и языков, явно произошедших от определенных групп Земли-1, а заодно и почему тут полностью отсутствуют другие этносы — славяне, евреи, италийцы, аборигены Австралии и прочие.

Но если люди могли проходить через Врата — почему не животные? Почему не дикие лошади, например?

И еще одно странно: как немногочисленные иммигранты с Земли-1 могли победить и ассимилировать гораздо большее число потомков более ранних пришельцев? Просто не знаю.

— Я тоже не знаю, — ответил Вьяутас. — Но факт остается фактом: и мы — перкунишане, эллины, расна — здесь. И нам здесь жить. Вы тоже здесь, и вам жить с нами. Так что перейдем к делу.

После этого Два Сокола проводил со Вьяутасом почти все часы бодрствования. Порой ему удавалось самому задать несколько вопросов. Вьяутас отвечал охотно, и его поведение убеждало Двух Соколов в том, что этот человек ему верит.

Двух Соколов заинтересовало, что понятие нуля возникло здесь лишь три века назад, а в Европе появилось еще на сто лет позднее. Как и на Земле-1, это понятие пришло из Индии через арабов. Вьяутаса больше интересовало другое. В разговоре об арабах Два Сокола упомянул, что в его мире Аравийский полуостров богат нефтью. На Земле-2 этот район был настолько слабо исследован, что нефти там еще не нашли. А немец забыл сказать о ней перкунишанам.