Андрей Дай - Сердце Агрессора

Начал тем, как замерзал в степи, и кончил тем, как решил лететь на "Смерть тараканам".

- Ну и что? Ты хорошо узнал своих врагов?!

- Нет, офицер! Жители Конвикта больше мне не враги! В тот момент, когда я перестал быть чужим для людей, они перестали быть чужими мне. Я не могу превратить в рабов своих друзей...У меня еще никогда не было их столько...

- Ты, наверное, встречал только хороших людей!?

- Плохих я не успевал узнать поближе. Они быстро умирали.

- Этакий супер Дон Кихот.

- Кто?

- Неважно! Ты надеешься что-то изменить в нашем мире?

- Надеюсь. Ты в это не веришь?

- Не очень. Каким образом ты собираешься это сделать?

- Я - солдат.

- Опять кровь?!

- Я не люблю убивать.. Не знаю, честно говоря! Что ты посоветуешь ?

- Ты уже начал, солдат. Охотники за тебя горой. Хоккайдцы так и не выдали, где искать тебя. Что ты сделал им? Почему они так любят тебя? Наобещал им горы привилегий?

- Я им помогал. Ларри посоветовала мне везде это делать.

- А хоккайдцы? Им ты тоже помогал? Всему городу сразу?

- Я честно победил их лучших воинов.

- И все?

- И они назвали меня Великим Мастером. Они сказали, что у Великого Мастера может быть только тот путь, что усеян добром, а потом решили помочь мне.

- Ну что ж, Великий Мастер, ты сам выбрал свой путь. Пойдешь ли ты по нему?

- А ты пойдешь со мной?

- Нужен ли я тебе?

- Да!

- Что ж, идем.

- Спасибо.

- За что? Я только добавляю груза на твоих плечах.

- Ты единственный мне знакомый из начальников планеты.

- Я тебе нужен именно там?

- Да.

- Звездная лодка?

- Да. Это самое грозное оружие на планете и может быть даже во всей Галактике.

- Ты все-таки собрался проливать кровь?

- На нашей планете живут не только хорошие люди.

- На вашей?

- На Конвикте!

Ранги широко улыбнулся и протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал.

- Что мне делать? - спросил я его.

- А мне?

- Как мне добраться до звездной лодки?

- Не спеши! Может быть, тебе она и не понадобится... Куда мы летим?

- К посадочной площадке.

- Ты хочешь встретиться с землянами?

- Да.

- А захотят ли они разговаривать с тобой?

- Я хочу погостить в Бункере.

- Правильно, а сможешь?

- Попробую.Думаю да.

- Я могу чем-нибудь помочь?

- Отключишь автоматы?

- Они автономные. Управляются только изнутри или с борта звездолета.

- Тогда нет. Впрочем... Пристрой где-нибудь Хокки. Где- нибудь возле лодки.

- Хорошо. Мы подлетаем!

- Прикажи пилоту сесть поближе к Бункеру.

- Поближе не надо! Посмотри вниз!

Я занялся разглядыванием серой глыбы хранилища, окруженной красно-бурым кольцом выжженной земли. Мой новый друг ушел отдать приказ, и вскоре ожог на теле планеты стал быстро приближаться.

- Хокки,- позвал я хоккайдца. - Полетишь в город с Ранги! Делай все, что он скажет, словно это говорю я. Будь справедливым!

Хокки глубоко поклонился и пошел за вещами.

- Хокки, не обижайся! Ведь ты мой друг!

Гравилет вздрогнул и сел совсем рядом с границей ожога. Я легко открыл дверь, помог спуститься Ларри и Мичи и, обернувшись, махнул рукой полицейскому.

- Я верю тебе, Рендолл, - услышал я сквозь грохот мотора и свист нагнетаемого турбинами воздуха. - До встречи!

Ранги

Какое-то странное чувство потери наполняло меня. Словно кто-то родной, свой до мозга костей, покинул меня. Я знал, что это расставание с бывшим врагом - Рэндоллом родило это чувство. Сердце говорило это, но мозг настырно упирался.

Почему эти две встречи так перевернули мою жизнь? Что мне нравилось в инопланетянине? Может быть, его детское убеждение, что мир делится на плохих и хороших? Может быть, его неподкупная солдатская простота?

Рендолл захотел дважды перевернуть мой, такой знакомый, честный и жестокий, обманчивый и добрый, до боли свой мир. А я, прежде преследуя его как верный страж старого мира, теперь всей душой готов был помогать ему. Готов был предать свои идеалы...Хотя были ли у меня они?! А появились ли они у меня? Он не сказал мне каким, хочет видеть наш мир, но я поверил ему. Поверил сразу, как только он закончил свой рассказ, о приключениях на планете...

Я оставил его на пороге новых приключений, но теперь в них мелькает и мое лицо. Я оставил его на краю зловеще красного круга выжженной степи, о котором еще мой отец рассказывал мне. Тогда еще с Конвикта не имели права запрещать посадку корабля землян, и звездолет начал садиться прямо на рассвете, когда здесь дуют ураганные ветры, и роса шипит от беспрерывных потоков огня, вырывающегося их бойниц, начиненного глупой автоматикой Бункера. Это был прошлый прилет землян. Тогда еще не было меня, ходил под стол пешком Хауэлл, а Чейней пошел в школу и учил первые буквы алфавита...

Хокки, нахохлившись как вечерний зверек фику, сидел недалеко от меня и остекленевшими глазами смотрел на спинку кресла прямо перед собой. Он горевал. Он, как живое напоминание об Инки. Он, как Рендолл: и близко, в сердце, и далеко.

Я не мог больше оставаться один. Как человек, которого переполняет горе, спешит поделиться, так и я хотел с кем-нибудь поговорить о своем. Я подошел к Хокки.

- Не грусти, Хокки. Ты не один!

- И он не один, офицер.

- Зови меня Тони... Ларри - мудрая маленькая женщина - он не один ...Почему ты пошел за Рэндоллом?

- Он идет путем добра!

- Сейчас его путь идет через поле Горящей росы.

- И мы с тобой, Тони, тоже идем теперь путем Горящей росы.

Впереди ослепительно блестели окна большого города. Города, куда лежал наш путь. Путь Горящей росы.

Ларри

Выжженная земля проваливалась под ногами, и на ее столь незыблемой на вид поверхности оставались наши следы. Черные, бурые, красные скелеты травы хрустели под ногами.

Как легко было перешагнуть границу между живой землей и вот этой, как грустно и страшно идти было по ней. Траурной музыкой звучал скрип болтающейся на ветру двери в Бункер, такой скрип уже не страшен после сверхчеловеческой атаки Рендолла.

С каким облегчением мы с Мичи перешагнули высокий порог стальной двери. Перешагнули и сразу остановились. Перед нами лежал победивший автоматику Рендолл. Он существенно, если не сказать больше, изменился. Почти вся левая половина его тела и вся левая щека блестели в свете тусклых синих ламп оголенным живым мясом. Кое-где обгорелые кусочки кожи еще остались, но и они отпадали прямо на глазах, едва он начинал шевелиться.

- Мне плохо, Ларри.., - прохрипел он.

- Я могу чем-нибудь помочь?! - сразу отозвалась я, но он с гримасой боли на лице отказался от помощи.

- Идите, смотрите, ничего не трогайте! Особенно на пульте! И закройте двери! - ему было очень тяжело говорить.