Владимир Васильев - И тьма не объяла его...

Значит, мы чем-то похожи, и есть вероятность того, что мы сможем друг друга понять…

Но зачем?.. Чтобы избавиться от ощущения опасности?.. И как встать на путь взаимопонимания? Если мой Я обнаружит себя перед ними, что они сделают?.. Испугаются?.. Нападут на него?.. Исход такой схватки предсказать невозможно, но ясно, что взаимопонимания она не принесет…

Нет, тут надо хорошо подумать. Спешит только плохой охотник. А хороший — ждет, когда жертва сама окажется в его ловушке.

Я смотрел, как они улетают вниз по ущелью, и казалось, что так было всегда — они улетали, а я смотрел им вслед… Какие-то фокусы моего сознания, которое превращает впечатление данного момента в подернутые туманной дымкой воспоминания…

Но мне интересно вот что: если эти летуны позволяют себе хозяйничать в Моей пещере, то почему бы и мне не делать того же в их Большой Пещере?.. Только потому, что мне страшно?.. Ощущение опасности — достаточное основание для осторожности, но не для бездействия…

А зачем мне их пещера, когда мне и в своей достаточно пищи?.. Достаточно ли? Мои Я с каждым днем становятся все больше. И соответственно растут их аппетиты. А те мелкие твари, которые попадаются в мою ловушку, хоть и утоляют голод, но есть их становится все более занудно. Слишком много их надо пережевать, чтобы насытиться. Плоти в них, прямо скажем, на один кус — кожа да кости. Писку больше… Пискуны и есть пискуны… Лакомство из реки тоже требует немалых трудов по добыче. А слишком дискретное питание не приносит былого удовлетворения, и Покой оказывается неглубоким. А мелкий Покой похож на неутоленный голод. Это раздражает! Разумное существо должно иметь возможность мыслить, иначе разум заболевает, порождая тени, в которых растворяется, принимая их за реальность…

Да, в Большой Пещере должна быть крупная пища…

Смеркается. Черные летуны плохо видят в темноте, иначе они бы не таскали за собой в мою пещеру этот грязный свет. Значит, с наступлением ночи они мне не опасны, и я могу начать исследование Большой Пещеры.

Итак, двое впереди, трое — следом. Достаточно. Остальных ждут другие дела. Надо держать под контролем все границы и, по возможности раздвигать их.

Закрепляю концы страховочных нитей всех пятерых Я на Большой Ловушке и — вперед!.. Так, одну стену — дальнюю — я зрительно изучил из своей пещеры, теперь вижу и вторую — ближнюю. Она мало отличается от противоположной, встречаясь с ней далеко внизу и расходясь вверху… Как это все-таки странно — пещера без свода. Так и жди какой-нибудь беды сверху! Никакой защиты… Надо вести постоянное наблюдение.

А вот и второй вход в мою пещеру, через который в нее проникают черные летуны… Интересно, а почему они не пытаются проникнуть туда через мой вход? Не может же быть, чтобы они его не видели. Неужели им известно о моем существовании?.. И при этом они ведут себя так, словно меня нет?.. Странно… Что дает им основание для такой неосторожности?..

Ладно, с этим я еще разберусь. А сейчас надо исследовать нижнюю часть стены и дно — оттуда исходит излучение жизни. Значит и пищи!.. Наконец стал виден свод Большой Пещеры — черный, бесконечно далекий, но все-таки реальный. А на нем — бесчисленное множество глаз!.. Ужасное ощущение — как будто спину покалывают тысячи иголочек. Мои беззащитные спины… О, если бы знать — чьи это глаза — друзей или врагов?.. Одно утешает — они слишком далеко, чтобы напасть на меня. У них должна быть другая добыча. Может быть, живущая на вершинах, подпирающих свод?..

Конечно, страховочные нити не помешают, но и без них я передвигаюсь по этой стене ничуть не хуже, чем в своей пещере.

Надо же — здесь моя река! С каким ревом она вырывается из тайного своего укрытия! Значит, и здесь есть мое плавающее лакомство…

Но, я слышу, кто-то приближается. Надо спрятаться… Вот за этими камнями меня не будет видно… Из-за поворота выскочили три четверолапых существа. Наконец-то бескрылые! Как мне уже надоели всяческие летуны! Особенно те, которых я не ем…

Четверолапые постояли, принюхиваясь и прислушиваясь, и, видимо, ничего опасного не обнаружив, зацокали дальше. Прошли мимо моих Я, ничего не заметили. Они явно плохо видят в темноте. И чего тогда бродят? Спугнул кто-нибудь?.. Спустились к реке. Пьют. Самое время устроить ловушку. Горизонтальную, прямо на тропе…

Вот и готово — самая элементарная крупноячеистая сеть… Кажется, они кончили пить. Приближаются. О, первое наступило на ловушку! Никакой реакции — движется дальше. Второе наступило… Третье… Теперь самое время! Четверо Я поднимают концы сети над землей — в результате лапы добычи оказываются в ячейках. Почуяв помеху движению, они пытаются освободить лапы, но от этого ячейки сжимаются и тесно обхватывают их — такова конструкция ловушки. Оч-чень остроумная вязка!.. И вот все кончено. Добыча отчаянно дергается и издает какие-то странные дискретные звуки. Вполне терпимые… Психофон на уровне инстинктов — страх, боль, стремление вырваться — отлично! Отсутствие признаков разума разжигает мой аппетит!

Да, но как обеспечить участие всех Я в трапезе? Два варианта: либо всем спуститься к добыче, либо добычу поднять в пещеру. Поглощение пищи в незнакомой нервной обстановке! — Нет никакого удовольствия! И не до Покоя потом будет. А зачем пища, если она не приносит Покоя?..

Обмотав уже переставшую трепыхаться добычу, пятерка моих Я без особого труда доставила ее в пещеру.

Два Я тем временем возвращались от реки, где они учились тушить грязный свет, оставленный черными летунами. Это было страшно, потому что грязный свет обжигает. Но установлено несколько безопасных способов тушения: взять светильник в лапы и окунуть светящуюся его часть в воду или сунуть в песок, можно полить водой из плотно сплетенного конуса или надеть на него этот конус… В общем, свет был потушен, и все двадцать Я принялись за трапезу…

… Четверолапые были великолепны! О, эта свежая горячая кровь, пьянящая и дарящая силу! О, это парное, еще дрожащее от остатков жизни мясо! Живая плоть, источник блаженства, Покоя и Мысли…

Покой в этот раз оказался необычайно глубок! И то, что я видел, находясь в нем, было настолько реалистично, словно происходило со мной на самом деле и не когда-то, а сейчас, хотя ТАКОГО, вообще, не могло быть никогда! Потому что я летел! И это не было похоже на фантазию — в фантазиях я представляю себя кем-то, пытаясь уподобиться ему. Но здесь я летел так, как никто не летает! Ни черные летуны, ни те пискуны, которых я поедаю сотнями. Я летел на громадных прозрачных и чуть светящихся крыльях, надетых на мои лапы. Они подчинялись малейшему моему движению, и полет мой был величествен, как величественна Большая Пещера, свод которой растворен в непостижимой и в недостижимой высоте. Я чувствовал надежную опору воздуха под моими крыльями и теплую силу его восходящих потоков… Оказывается, летать — это прекрасно!.. Но зачем летать мне — пауку?!.. Странный вопрос словно бы из другого момента времени… И почему паук?.. Потому что я плету паутину?.. Откуда во мне берутся все эти слова?..