Александр Житинский - Полдень, XXI век, 2009 № 02

— Вы отдышитесь сначала. Да не торопитесь так. Что у нас здесь? Пункт у нас наблюдательный. Ну и научный центр заодно. Вообще-то никто не верил, кроме меня, что вы доберётесь. Я благодаря вам только что разбогател. А как же, кругом жучки, камеры и прочая ерунда. Нате, вы ведь за этим пришли? Ну да, мишка. Если хотите, чтобы он узнал вашу дочку — вставьте старую карту памяти. Будет практически тот же мишка. Вы давайте поторопитесь, сейчас мусоросборщики выходят. Мы вас посадим в один из роботов, а вы как выберетесь наружу, так сразу вышибайте дверь, она пластиковая. Ну и видок у вас. А как же, конечно, я в халате, у нас тут стерильность, которая после вас не знаю уж когда восстановится. Вы как двери бункера открыли? О! У вас же ключ, давайте-ка его сюда, вам он больше не нужен. Я вас не буду спрашивать, откуда у вас ключ, а вы не будете больше маяться ерундой и отправитесь до дому. И так уже ваша эпопея с игрушкой парализовала работу на сутки. Даже не смешно. Когда выберетесь из робота, там вас будут ждать. Не пугайтесь, довезут до города.

— Так! А вот и наш страдалец. Эй ты, иди сюда. Ну что ты смотришь на нас, как баран на новые ворота. Залезай на броню, домчим тебя до дому в лучшем виде. Кто-кто, милиция мы, по форме не видно, что ли? Да хватит уж с тебя приключений… Светает. Думаешь, почему такой рассвет? Потому что испарения над зоной наполнены серой. Вот те крест. Мне один умник из местных учёных рассказывал… Держись, не засыпай. Скоро уже.

— Ой, папа, ты вернулся. А что это на тебе? Ты такой грязный! А мама плакала всю ночь. Ой, ми-и-ишка! А я говорила маме, что ты его починишь, а мама не верила. Папочка, я тебя люблю… Давай ты спать ложись, а мы с мишкой тебе колыбельную споём.

Николай Сайнаков

Зуб берсерка

Рассказ

Стоматологам всех времён и народов посвящается

Славен город стольный Древень, под сильную руку свою прибравший земли червенские, сиверские и иные, венедским родам принадлежавшие. Славен народ венедский, в дальних походах наживший немалые богатства, чести в боях добывший. Славен и князь древенский, Хрустомудр, любимый и богами и дружиной и народом. Добрая жизнь в княжестве, и ещё бы такой жизнью жить, да жить… Вот только… Эх, да что говорить! Счастье в окно летит, только пока лихо спит. А как проснётся… И не узнаешь, где беда ждёт, да во что обернётся…

Утро было великолепным! Яр-солнце ещё покалывал свой красный зад верхушками елей за стенами города, а Хрустомудр уже сбегал по ступеням терема, весь наполненный предвкушением сегодняшней забавы. Вчера охотники приволокли двух огромных живых медведей, и даже отсюда было слышно, как они ревут в своих клетках на задах терема, возле отхожего места. То-то будет, когда их травить начнут!

Князь улыбнулся себе в бороду, поймал вшу, смачно раздавил её и, весьма довольный, остановился в низу лестницы, чтобы помочиться на резные балясины. Конечно, подумал он, княгиня опять ворчать будет, что он портит парадный вход… Ну и пусть. Князь он или не князь!? Его терем, где хочет, там и мочится!

Неужели же он, Хрустомудр, должен бежать по малой нужде на задний двор, когда у него дела здесь, на переднем! А запах, нормальный запах, запах мужчины, вождя! Кому не нравится, пускай не приходят!

Оправившись, князь заспешил дальше, к колодцу посреди двора. Ни лабирское вино, ни летборгское пиво, ни медовуха не способны так утолять жажду, как вода из его колодца!

Бадейка застучала по брёвнам, опускаясь вниз, плеснула. Уловив тяжесть набравшейся в неё воды, князь с ленцой стал крутить ворот, добродушно поглядывая по сторонам. Челядь суетилась по двору, дружинники отворяли ворота, явно готовясь впустить вернувшийся с тракта ночной дозор, к колодцу спешила молодуха с вёдрами, улыбаясь уже издали своему князю. Хрустомудр почувствовал, как сладко защемило в груди, уже хотел сказануть девке что-нибудь эдакое, но тут ведро прибыло, и он подхватил его, спеша глотнуть ледяной водицы…

Глотнул. И выронил ведро, расплескав воду, замахал руками, отгоняя звёзды. О-о-ох!!! Как больно!!!

Он стоял, пошатываясь, тараща слезящиеся от боли глаза, а по спине и ниже холодком пробиралось понимание… Сбылось, знать, предсказание ведьмы с Заволочка! У него заболел зуб!!!

Как, когда сумел залезть ему в рот проклятый Нерв — дух зубной боли? Неужели сейчас, когда он воды испил?! Или… или вчера, когда он зевнул, а рот рукой прикрыть поленился?! Говорила ему покойница мать, не разевай хавалку понапрасну! Права была матушка!

Боль немного поутихла, и князь осмелился пошевелить языком. Нет, Нерва он во рту не нащупал, но прикосновение к больному зубу снова заставило сочиться слезы из глаз. Проклятье богам!

— Княже, солнце наше, здоров ли ты? — воскликнула рядом девка.

— Здоров! — с издёвкой провыл Хрустомудр. — Пошла вон, дура слабоумная!

Ещё не хватало бабе о своих бедах говорить! Не дожидаясь, пока ошарашенная молодуха тронется с места, он развернулся и сам почти бегом направился обратно в терем. Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Весть о том, что на князя напали зловредные духи, мигом облетела подворье. Краснославна сразу спустилась к мужу, но ничего вразумительного не узнала, кроме того только, что Нерв — самый проклятый из всех проклятых. Судя по тому, как супруг таращил зенки, хватался за челюсть и дёргал себя за бороду, зловредный дух начал точить его зубы. Дело было нешуточное, и княгиня заспешила на двор, отдать нужные распоряжения. Площадь перед теремом напоминала растревоженный улей. Челядь, побросав все дела, металась от конюшни к овину, от овчарни до псарни, у амбара и поварской, пересказывая друг другу новость. Заприметив княгиню, слуги стали быстро разбегаться по пристройкам и клетям, опасаясь её гнева. Дружинники, в отличие от них, на появление хозяйки внимания не обратили. Она напрасно остановилась на вонючем крыльце, ожидая поклонов. Сображники мужа толпились вокруг колодца, за чем-то сосредоточенно наблюдая. Краснославна не выдержала и подошла поближе.

Внимание дружины приковывал к себе старый вояка Курощуп, усевшийся на колодезном срубе. На его руку в кольчужной перчатке была намотана тонкая бечева, конец которой уходил вниз. Курощуп сосредоточенно поглядывал туда, время от времени резко дёргая руку вверх. Все сосредоточено сопереживали действу.

— Не спугни!

— Осторожней давай!

— Резче, резче подсекай! Что ты дёргаешь как за бычий хвост!

— Замолкните, молокососы! — огрызался Курощуп. — Нервы ловить, это вам не девкам сарафаны задирать! Тут с умом надоть!