Франсис Карсак - Робинзоны космоса (с илл.)

Скоро огонь подступил к нашему спасительному острову и обогнул его слева. Целый поток неведомых странных зверьков устремился к нам, спасаясь от пламени.

Вандаль выскочил наружу, и ему удалось поймать несколько штук. Самых разных размеров: одни не больше землеройки, другие с небольшую собаку; все они имели по шесть лап и по три или шесть глаз.

Справа от нас огонь натолкнулся на влажные заросли и начал угасать. Слева пламя ушло вперед. Оно достигло группы деревьев, которые затрещали и вспыхнули, словно облитые бензином. Раздался ужасающий рев. Огромное тело мелькнуло среди огня и устремилось раскачиваясь прямо к нам! Это было ночное чудовище или его собрат: очевидно, в роще находилась его лежка. Метрах в пятистах от нас, уже на голом пространстве, зверь остановился. В подзорную трубу я мог теперь рассмотреть его во всех подробностях. Если не считать шести лап, чудовище в общем походило на динозавра. Увенчанная гребнями спина, длинный хвост, утыканный колючками, морщинистая кожа, покрытая блестящей зеленой чешуей. Огромная, длиной метра три-четыре, голова была усажена рогами, два верхних разветвленных рога нависали над тремя глазками — двумя боковыми и одним средним, на лбу. Когда «динозавр» повернул голову, зализывая ожог, я увидел ряд острых длинных зубов и красный язык, выскальзывающий из фиолетовой пасти.

И тут появились «кентавры», вооруженные луками. На чудовище посыпался дождь стрел. Зверь бросился на охотников. Они увертывались от него с поразительной ловкостью, движения их были точны и грациозны, а в скорости бега они превзошли бы любого скакуна. Кстати, только это их и спасало: чудовище оказалось на удивление подвижным для своего веса. Затаив дыхание наблюдали мы за этой сценой эпической охоты, не решаясь вмешаться. Да и стрелять было рискованно, потому что охотники вихрем кружились вокруг своей добычи. Я уже собирался дать приказ продолжать движение, когда произошло несчастье. Один из «кентавров» поскользнулся. Зубастая пасть сомкнулась над ним и перекусила его пополам.

— Вперед! — приказал я. — Изготовиться к стрельбе!

Мы шли на средней скорости, чтобы можно было лучше маневрировать. Как это ни странно, «кентавры» заметили нас лишь тогда, когда мы были от них всего в ста метрах. Но, увидев нас, они тотчас перестали атаковать чудовище и отступили группами по трое. По мере того, как мы приближались, они отходили все дальше, и наконец мы остались лицом к лицу с апокалиптическим зверем.

Нужно было во что бы то ни стало избежать столкновения: этот гигант смял бы нас в лепешку.

— Огонь! — скомандовал я.

Чудовище ринулось на броневик. Казалось, ни пули, ни разрывные снаряды не смогут его остановить! Шеффер круто свернул налево. Мне показалось, что зверь скользит куда-то вправо, и тут удар хвоста вмял броню. Башня развернулась, и снова заработал тяжелый пулемет. Зверь преследовал нас. Но вот наконец он споткнулся и рухнул. Чудовище было мертво. «Кентавры» наблюдали за нами, держась в отдалении.

Видя, что «динозавр» не шевелится, я вылез из броневика, не выпуская автомата из рук. Мишель и Вандаль последовали за мной. Мартина тоже хотела выйти, но я ей запретил. И оказался прав.

Не успели мы сделать и нескольких шагов, как «кентавры» бросились на нас с пронзительным, свистящим кличем: «Ссв-и-и! Ссви-и-и!» Затрещал автомат и тут же умолк; очевидно, заклинило патрон. Пулемет из башни дал всего два одиночных выстрела: нападающие были уже слишком близко. Теперь мы стреляли в упор. Меткая очередь скосила сразу трех «кентавров», еще двое, по-видимому, были ранены и повернули назад. Остальные продолжали атаковать, осыпая нас дождем стрел, которые, к счастью, летели мимо.

Еще миг — и началась рукопашная! Отбросив автоматы с расстрелянными магазинами, мы взялись за револьверы, но я своим не успел воспользоваться: кто-то обхватил меня сзади, оторвал от земли и понес. Могучие руки прижимали меня к маслянистому туловищу, от которого исходил резкий запах прогорклого жира. Кисти мои были притиснуты к бокам, и револьвер бесполезно болтался в левой руке. Я слышал за спиной выстрелы, но не мог обернуться. Сухая земля звенела под копытами моего похитителя.

Я понимал, что медлить нельзя. Более тридцати «кентавров» уже спешили на помощь нападающим. Если я не вырвусь сейчас, потом меня уже ничто не спасет. Отчаянным усилием мне удалось на миг разжать объятия и высвободить правую руку. Перехватив револьвер, я нащупал дулом голову существа, которое меня уносило, и выстрелил пять раз подряд. Страшный толчок швырнул меня на землю.

Когда я приподнялся, сильно помятый и еще наполовину оглушенный, «кентавры» были от меня всего метрах в трехстах, а с другой стороны ко мне на полном ходу приближался грузовик. Его автоматы и пулемет почему-то молчали. Почти ни на что не надеясь, я бросился к нему навстречу. Все мое лицо и тело были залиты оранжевой кровью «кентавра». Я задыхался, в боку у меня кололо, а галоп преследователей слышался все ближе и ближе за моей спиной. Мишель, высунувшись из люка башни, делал мне отчаянные жесты.

«Поздно, — подумал я. — Стреляйте! Почему они не стреляют?»

И только тут вдруг понял: друзья боятся попасть в меня! Я тут же бросился наземь, повернувшись лицом к врагу: в моем револьвере оставалось еще три патрона. В то же мгновение первые очереди пронеслись над моей головой, разом срезав десяток преследователей. Ошеломленные «кентавры» остановились; лишь двое продолжали скакать ко мне. Я уложил их двумя выстрелами на расстоянии десяти метров. Грузовик заскрипел тормозами возле меня. Дверца открылась, я одним прыжком вскочил внутрь и захлопнул ее за собой. Стрелы забарабанили по броне, царапая плексиглас смотровых окон. Одна из них влетела прямо в бойницу и воткнулась, дрожа, в спинку сиденья. Пришлось снова открыть огонь, и только тогда уцелевшие «кентавры» бежали. Поле боя осталось за нами.

— Ну, старина, ты счастливо отделался! — поздравил меня Мишель, спустившийся из башни. — Какого черта ты не лег раньше?!

— Теперь-то легко рассуждать!.. Потерь нет?

— Вандалю во время схватки попала в руку стрела. Рана пустяковая… если только стрела не отравлена. Правда, Бреффор осмотрел наконечник и уверяет, что бояться нечего.

— Проклятые твари!

— Что будем делать дальше?

— Вернемся, посмотрим на поврежденного нами голиафа.

Второй раз мы с Мишелем и Вандалем вылезли из грузовика, чтобы рассмотреть чудовище, а заодно и трупы «кентавров», оставшихся на месте схватки.

Вандаль сказал, что броня голиафа, как мы окрестили шестиногого динозавра, напоминает хитин земных насекомых, но с рядом отличий: во всяком случае, она несравненно тверже. Для того чтобы отпилить один разветвленный рог, который Вандаль решил взять с собой, нам пришлось пустить в ход ножовку, после чего полотно совершенно затупилось. У меня еще было несколько пленок для «лейки», которые мы берегли как зеницу ока, но тут уж мы сфотографировали чудовище и «кентавров».