Александр Казанцев - Том (4). Купол надежды
– Должно быть, чем ярче человек, тем проще о нем надо сказать.
Аэлита взяла в руки второй портрет!
Плетень. Березки. Сени.Любовь и грусть. – Есенин.
Удивительно! – только и сказала она. – А это что? – Она не успела развернуть третий пакет.
– Я прочту на память начало строчек. Может быть, догадаетесь:
Вводил в мир маяком стихВладимир…
– Мая-ков-ский! – воскликнула Аэлита. – Он, конечно, он! Честное слово! В его поэзии, как и в фамилии, – огонь маяка! Теперь помогите мне развесить портреты. Хотя я тут и временная жиличка, но без ваших портретов уже не могу!
И она засуетилась в поисках молотка и гвоздей. Наконец отыскала и с победным видом принесла.
Когда все портреты были развешаны по стенам, Аэлита сказала:
– Вот теперь вы выдали себя с головой, Николай Алексеевич!
– Вы так думаете?
– Я знала только несколько ваших строчек: афоризмы в форме каламбура. Помните, «колесо заколесило»?
– Еще бы!
– Теперь я знаю, что вы пишете стихи. И никогда, никогда мне их не читали.
– Так ведь однокоренные рифмы допускаю. И только для себя.
– Это еще важнее, если для себя. Пообещайте, что прочитаете.
– Попозже, если позволите. Я ведь только на музыку писал.
– На музыку?
– Да. На классиков.
– А у Маши, в квартире которой я обретаюсь, прекрасная коллекция пластинок. Право-право!..
– Нет ли этюда Скрябина Э 1 из второго сочинения?
– Наверное, есть. У нее все есть. На Север с собой не взяла.
Пока Аэлита разыскивала пластинку и налаживала стереопроигрыватель, Анисимов сидел, углубленный в свои мысли. А пес Бемс доверчиво прилег рядом, привалившись к его ноге. Тотчас захрапев, он олицетворял собой покой и уют.
Анисимов находился под впечатлением «игры в мяч», как он мысленно называл свои недавние посещения министерств и беседы с теми самыми людьми, которые отведали искусственных яств на «пире знатоков».
Сначала он попал к бывалому моряку, который только еще обживал свой просторный, отделанный дубом кабинет. Референт, знавший японский язык, присутствовал при беседе с академиком. Речь шла о производстве черной и красной икры для населения.
– Я понимаю, Николай Алексеевич. Икра ваша действительно морем отдает, рыбой. Это вроде бы и наше дело. Я вот даже о цене думал, какую на банках поставить. Посудите сами, ежели ее продавать в магазинах по вашей пустяковой себестоимости, никто же ее покупать не станет. Подумают, дрянь сбывают. Нет! Цену надо поставить сопоставимую с настоящей икрой. Тогда она пойдет.
– Это уж ваше дело, – заметил Анисимов. – Наука тут ни при чем.
– Это все верно. Было бы нашим делом, кабы не одно обстоятельство. Рыбное-то изделие на поверку, как тут мне подсказали, оказывается вовсе не рыбным. Нет, нет, я понимаю, что это искусственный продукт. Но я о ведомственной принадлежности. Что у вас идет на производство икры? Вы ее не из воздуха делаете, как мечтал Тимирязев, а из казеина.
– Верно. На первых порах из казеина. Но по своим качествам, которые отмечены экспертами, это «казеиновое изделие» не хуже дефицитной икры.
– Вот-вот! Правильно сказали – «казеиновое изделие».
– Федор Семенович имеет в виду, что казеин получается из молока, – вставил прилизанный референт, – а молоко к нам, к рыбной промышленности, никакого отношения не имеет.
– Да, пока что китов доить мы не научились, – рассмеялся замминистра, – но когда-нибудь научимся. И тогда из китового молока будете делать вашу искусственную осетровую икру. По рукам?
– Я не вполне понял вас. Киты нам не требуются.
– Ясно, что не требуются. Но вот у меня появилась мысль. Хочется ведь с вами в ногу идти. Киты чем питаются? Мелочью всякой, планктоном, рачками крохотными. Все это ведь – белки. Так?
– Конечно, белки.
– Так вот. Этих белков мы вам наловить сколько угодно можем. Стряпайте нам из них хоть икру, хоть севрюгу. Вот тогда у нас с вами дело завяжется, а пока…
– А пока Федор Семенович имеет в виду, что ваша продукция из казеина имеет прямое отношение к Министерству мясной и молочной промышленности, – вставил референт.
– Понятно, – буркнул Анисимов, – хотя вы и не по-японски мне это разъяснили.
– Ну какой же тут японский разговор! – воскликнул замминистра. – Мы всей душой за новое, но поймите и нас. Каждый занимается своим делом. Кто рыбой, кто молоком. А вашим белковым резервом на случай непогодных влияний Министерство сельского хозяйства заинтересуется. Очень был рад повидать вас, Николай Алексеевич. Как поживает ваша японочка?
– Благодарю. Определяет, чем это пахнет.
– Рыбой, рыбой! Честное слово, только рыбой! – говорил, улыбаясь, былой моряк, провожая ученого гостя, покидавшего министерство отнюдь не в лучшем расположении духа.
В Министерстве мясной и молочной промышленности академика тотчас принял его недавний гость, замминистра, тот самый, который походил на штангиста второго тяжелого веса.
– Он направил вас к нам? – возмутился толстяк. – Это просто ни в какие ворота не лезет! При чем тут исходный материал? Эдак придется пересматривать любую подчиненность. Скажем, радиопромышленность передать цветной металлургии. Ведь в транзисторах медные проволочки используются. Вы простите меня, Николай Алексеевич. Хотите послушаться делового совета? Поручите вашим лабораториям подумай о замене казеина в искусственной пище рыбным белком. Белок ведь, как вы говорили, в чистом виде вкуса не имеет и ни коровой, ни рыбой не пахнет. Если бы это не называлось «икра», я с радостью поручил бы нашим молочным заводам изготовлять вашу икру, но так… помилуйте! – он развел руками. – Нас же засмеют. Нет! Я просто удивляюсь Федору Семеновичу. Я ему позвоню, постыжу его. Очень рад встрече с вами, Николай Алексеевич. Как поживает ваша японочка?
– Определяет, что чем пахнет.
– Ах вот как! Ну что ж, это тоже научное занятие. Так я непременно позвоню в рыбную. Производство искусственной икры, да и всей прочей синтетической пищи надо налаживать. Вот когда придете с бараниной, милости просим. – Он уже почтительно стоял перед академиком.
Чем же все это было, раздраженно думал Анисимов, как не игрой в мяч? Его перебрасывали через ведомственную сетку, чтобы он ни в коем случае не упал на площадку заинтересованного министерства. Вернее сказать, незаинтересованного министерства, зло заключил Анисимов. В Министерство сельского хозяйства он не поехал. Чего доброго, еще за узурпатора сочтут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});