Владимир Михайлов - Кольцо Уракары

И тут-то случилась беда — очередная для меня, но последняя для моего нанимателя.

И в самом деле, я о такой конструкции сериала только слышал, самому держать ее в руках ни разу не приходилось. Внешне (в этом я разобрался потом уже, задним числом) новый сериал ничем, кроме второго прицела, практически не отличался от старого, на деле же разница была еще и в спусковом механизме. Привычные модели работали так же, как и другое стрелковое оружие: нажал на спуск — выстрел или очередь, или импульс — в зависимости от того, что вы выбрали; отпустил палец — стоп. Новый же механизм работал, как маятник: нажал — пошла серия, отпустил — вторая. Такое усовершенствование помогало обоим стволам работать, по сути, без перерыва, пока остается серия хотя бы в одном магазине из всего веера. Для того же, чтобы прервать стрельбу, достаточно было, очередной раз нажав, не доводить движения до конца, после этого прикосновением большого пальца можно было поставить сериал на предохранитель.

Знай я это раньше — понял бы, что женщина-стрелок именно в этом положении удержала спуск, но жизни ее не хватило, чтобы сдвинуть предохранитель. И теперь палец, отсеченный лучом, перестал удерживать спуск, тот вернулся в исходное положение — новая серия выплеснулась и пошла гулять по белу свету.

Против ожидания, она оказалась не моей.

Уже потом, разбираясь в случившемся и исследуя новое для меня оружие, я понял, в чем заключался секрет: во втором прицеле. На самом деле он являлся идентификатором цели. В зависимости от того, кто попадал на мушку первым, он выбирал из веера ту серию, которая была предназначена именно для этого человека; в случае же, если огонь велся по цели, заранее не заказанной, это устройство не срабатывало и сериал выплевывал немаркированные «поезда». На сей раз первым в поле зрения идентификатора оказалось Тело.

Как я уже говорил, я не забыл навести поля, свое и Тела, на стволы ближайших сосен. Так что все могло бы еще и обойтись. И обошлось бы — если бы этот идиот — вы догадались, кого я имею в виду, хотя и говорят, что покойников следует поминать или добром, или сказать «пас», — не находился в этот миг в прямой видимости. Но он был как на ладони. И я сначала просто почувствовал, как «паровозик», вылетев из ствола, сразу же плавно свернул к помеченной сосне, таща за собою всю серию, но через несколько наносекунд остановился — завис в воздухе (это был тот нечастый случай, когда на исчезающе малый миг удается увидеть пули — весь караван — простым глазом); и тут же начал другой вираж — в противоположную сторону. Туда, где в эту секунду мой наниматель, опустившись на колени, внимательно оглядывал свой кейс, проверяя, наверное, его целость и сохранность. Я не успел и рта раскрыть, чтобы крикнуть ему «Падай, дурак», хотя и понимал, что это уже не спасет его, ничто больше не спасет. Тем более что он — пижон несчастный! — еще под деревом освободился от бронежилета, считая, наверное, что опасность миновала; было, правда, достаточно жарко, так что понять его можно было, простить же — но эта функция в отношении Тела теперь уже целиком и полностью перешла к Создателю.

Подойдя, я нагнулся и, проформы ради, нащупал артерию — в том месте, где у живых прослушивается пульс. Тут его и в помине не было. Недолго музыка играла. Занавес. С приветом от безработного. От человека, так и не успевшего задать свои вопросы. И две недели потерявшего зря.

Несколько секунд я постоял в неподвижности, устанавливая дыхание и задним числом радуясь тому, что подошел к останкам скользуна с правильной стороны. Однако моя серия, надо полагать, стояла теперь на очереди, так что — никакой небрежности в обращении с трофеем!

Хорошо. Игра закончилась; но работа — нет еще.

Потому что тонкие тела убитого должны были находиться сейчас тут, рядом; они еще просто не успели никуда уйти. И с ними можно и нужно было побеседовать — пока это еще было в моих силах.

Я быстро вошел в транс, сознавая, что времени в моем распоряжении почти не было: минута-другая, не более.

Его тела действительно обнаружились вблизи. Но они оказались неожиданно слабыми, едва различимыми. Как будто кто-то извне подавлял их и старался поскорее увести отсюда. Кто-то сильный, даже более сильный, похоже, чем я. Попытка окружить астральное тело Альфреда защитным полем не удалась. Несколько раз окликнул — бесполезно, он даже не обратил на меня никакого внимания.

Пришлось выйти из транса, не добившись никакого результата.

Однако я не считал себя проигравшим.

Нет — потому что противники хотя и выиграли расклад, фишки им еще не достались. Нетрудно было предположить: хотя бы часть их находится в пресловутом кейсе. Документы могли и не иметь никакого отношения к уракаре — но что-то ведь они да значили, а мне сейчас не следовало пренебрегать ни одной мелочью.

Надо было продолжить зачистку местности, чтобы те, кто будет здесь разбираться, смогли понять как можно меньше. Я приволок Тело (теперь уже труп номер два) к агралету и кое-как втащил его в кабину. Затем, продолжая играть роль похоронной команды, так же поступил и с номером первым, с Аргоном. Полюбовался на них секунду: они лежали в трогательной близости, при их жизни такое было бы просто невозможно. Еще раз внимательно оглядел кабину — не забыто ли что-нибудь, что могло бы мне пригодиться. Не обнаружил. Все, что было в карманах Тела, я еще перед тем присоединил к документам Аргона — так, на всякий случай. Секунду-другую послушал окрестное пространство. Преследователи были уже совсем близко. Пришла пора все заканчивать.

Я поднял заднее сиденье, внизу, как и ожидалось, лежали в зажимах два кислородных баллончика — они всегда там лежали, как и всякие другие вещи: жилеты для гостей, два парашюта и пара аквалангов. Мало ли в какие ситуации забрасывает судьба… Сейчас все это было мне не нужно. Я открыл вентиль одного баллона, второй взял с собой и без задержки вылез. Отошел на безопасное расстояние. Вытащил второй дистант — мой собственный. И ударил навскидку по агралету.

Как уже говорилось, он не из самых горючих машин, но температура, какую на небольшом расстоянии выдает мой дистант, заставляет гореть и камни, особенно в присутствии свободного кислорода. Через несколько секунд дым стоял не то что коромыслом, но целой водонапорной башней. Для этого пришлось израсходовать половину заряда. Хорошо.

Я вернулся к машине. Перед тем как высвободить сериал из мертвых рук, взглядом отыскал предохранитель и мизинцем, не дыша, поставил его на место. Теперь оружие можно было взять без опаски; так я и поступил. Преодолевая некоторое внутреннее сопротивление, приподнял за плечи труп женщины-киллера и обнаружил, что карманов на ее одежде не имелось, лишь на поясе был прицеплен телефон. Его я изъял. Что же касается сумочки этой дамы — она наверняка сгорела. Да все равно — на операцию документов не берут, а из какого она лагеря — мне, я полагал, было известно. Так что — аминь.