Василий Головачев - Черная сила

– Проводник, – позвал Дар.

– Весь внимание, – отозвался невидимый гид станции тем же грудным контральто.

– Что это за спутники?

– О каких спутниках идет речь?

– Я вижу две голубых звезды на фоне Юпитера.

– Это Кармен и Сюита.

– Астероиды?

– Их размеры…

– Не надо. Они заселены?

– Не имею сведений.

– А какие ближайшие спутники заселены людьми?

– На Каллисто располагается база спасательного флота. На Европе – только научно-исследовательские центры и станции.

– Сколько лет?

– Не понял.

– Человек обжил Солнечную систему еще в двадцать четвертом веке, а на Европе до сих пор находятся исследовательские станции? Что они там изучают?

– Европа заселена.

– Кем? – теперь уже не понял Дар.

– У меня нет полного интенсионала по данной теме, однако, насколько мне известно, в глубинах подледного океана Европы существует жизнь.

Дар вспомнил, что в Хрониках упоминалась Европа, один из Галилеевых [4] спутников Юпитера, в связи с открытием на ее поверхности неких следов высокотехнологической цивилизации, существовавшей задолго до появления человечества. Но о жизни, а тем более о разумной жизни, Хроники ничего не говорили. Впрочем, вполне возможно, Дар просто не учил эту область космической истории человечества. Случалось и ему пропускать занятия в гимнасии.

– Что еще ты знаешь о жизни на Европе?

– Ничего, – лаконично ответил гид.

– Что ж, и на том спасибо. Мне пора.

Дар кинул последний взгляд на громаду Юпитера, нависшую над планеткой, которая принадлежала Союзу Одиноких Сердец, и вынул из сетки сферу кэнкона. Он уже почти освоился с этой удивительной машиной, способной перемещать в пространстве живых людей и «внедрять» их в сеть действующих линий метро. Еще более удивительным казалось то обстоятельство, что люди, владевшие технологиями изготовления подобных машин (а это были технологии класса «Джинн» и «Аладдин», как говорил наставник), не смогли сохранить свою популяцию и ушли со сцены истории, оставив самостоятельно думающими и работающими в течение сотен и тысяч лет многие технические сооружения.

«Колодец» с пушистыми зыбкими стенами, далекие звездочки и шарики планет, повисшие в бездне. Мягкий голос оператора:

«Переход открыт. Назовите координаты конечного портала».

Дар хотел было сказать: «Неси меня домой», – но вместо этого у него вырвалось:

– Ты можешь переключаться на межзвездный уровень?

– Без проблем.

– Где находится ближайшая станция метро этого уровня?

– В моем реестре всего два миллиарда звездных объектов, имеющих станции метро. Более половины из них давно отключены, в том числе – ближайшие к Солнцу: системы Сириуса, Спики, Ван Маанена и другие. Ближайший работающий терминал метро располагается на поверхности коричневого карлика Шив Кумар, в сорока световых годах от Солнца.

– Что такое коричневый карлик?

– Звезда массой от одной сотой до одной десятой массы Солнца, с температурой поверхности менее двух тысяч градусов. Такие звезды испускают преимущественно инфракрасное излучение.

– Это уже и не звезда вовсе, – пробормотал заинтересованный Дар, – а большая планета. Хотя все равно находиться на ее поверхности неуютно. Или там тоже есть жизнь?

Оператор кэнкона вежливо промолчал.

– Ясно, – взбодрился чистодей, – этого ты не знаешь. У меня есть возможность побывать на этом карлике?

– Разумеется.

– Поехали!

Свет в «колодце» померк, сознание сжалось в линию, в точку, в ничто и возродилось вновь, как воздушный шарик в толще воды.

Дар ожидал, что увидит стены тесной кабины метро, одинаковой для всех терминалов сети мгновенного транспорта, но вместо этого обнаружил обширное пространство, ограниченное конусовидной поверхностью. Стоило ему появиться внутри конуса – диаметр основания около пятидесяти метров, высота – метров двадцать, – как сработали светильники и помещение залил неяркий приятный свет сродни солнечному.

Он стоял в центре металлического круга, отливающего синевой. Материал пола за кругом напоминал коричневый туф. Стены конуса серебрились сеточкой инея, похожие на толстый слой льда или стекла. Температура внутри помещения держалась на уровне минус десяти градусов по Цельсию, а сила тяжести не превышала земной. Воздух же вполне годился для дыхания.

– Коричневый карлик, – хмыкнул Дар. – Ну и где же тут инфракрасное излучение? Температура в две тысячи градусов? Бешеная гравитация?

– Прошу прощения, – раздался ниоткуда, такое впечатление – со всех сторон, басовитый мужской голос. – Я не понял вопроса.

– Кто ты? – оглянулся Дар.

– Джил, инк контроля станции «Джей-Джей Шепли».

– Привет, Джил. Кто-нибудь из живых людей есть на борту станции?

– Последний человек умер сто шестнадцать лет назад. Утилизирован. С тех пор никто не посещал станцию, вы первый.

Дар почувствовал озноб. Известие о смерти последнего обитателя сего приюта нельзя было назвать приятным.

– Для чего предназначалась станция?

– Для запуска глубинных зондов в недра «тлеющей» звезды. Станция работала более четырехсот лет, исследователи успели запустить две с половиной тысячи автоматических зондов и десять подземоходов с экипажами. – Инк помолчал и добавил: – Вернулись восемь.

Дар поежился.

– Риск был оправдан?

– Я не рассчитан отвечать на вопросы психологического характера, извините. Известно лишь, что на Шив Кумаре был найден объект, установленный здесь миллионы лет назад орилоунами.

– Кем?!

– Разумными существами с планеты Орилоух. Они были негуманоидами, насколько я знаю. Объект сначала держался на поверхности звезды, затем утонул и теперь находится на глубине восьмисот километров под поверхностью, постепенно приближаясь к ядру.

– Чем он так заинтересовал ученых?

– Внутри него находится некое разумное существо, подающее слабые признаки жизни. Считается, что это один из уцелевших черных людей, жителей планеты Маат.

Дар вспомнил встречу с отеллоидами на болоте, которые тоже походили на черных людей. Неужели это они? Или речь идет о явлениях разного порядка?

– Чем знамениты маатане?

– У меня нет информации по данному вопросу, извините.

– Жаль, я ничего не слышал о маатанах.

– Ничем не могу помочь, извините.

– Хорошо, покажи мне окрестности станции.

Тотчас же кажущиеся твердыми и плотными стены помещения превратились в пленку воды и растаяли. Свет в нем погас. Дар оказался в темноте, которая спустя несколько мгновений сменилась багрово-коричневой мглой, медленно отступавшей в глубину. Стали видны странной формы гладкие барханы, похожие на интерференционную рябь волн на поверхности воды. Вершины барханов были фиолетовыми, а провалы между ними испускали коричневый свет, кое-где увеличивающий яркость до багрового и вишневого.