Василий Головачев - Черная сила

– Есть кто живой? – проговорил Дар, не слыша своего голоса: слабые следы атмосферы в помещении звук не проводили.

Повторил ту же фразу мысленно.

Никто не ответил. Хотя через мгновение что-то дрогнуло в стенах купола, по давно не работающим контурам пробежала почти неощутимая струйка энергии.

«Управляющий?»

Еще одна эфемерная судорога – и тишина в ответ.

«Ты меня слышишь?»

Бесшумная молния электрического разряда. Если автоматика и слышала человека, отвечать не спешила. Или не могла.

«Хорошо, включи хотя бы систему обзора».

Две тихие молнии одна за другой, и тотчас же в куполе стали образовываться – будто лед таял – отдельные прозрачно-мутноватые окна. Сквозь них внутрь помещения хлынул горячий световой поток, ощутимо плотный и густой, как кисель. Дар прищурился, регулируя остроту зрения, и, словно почувствовав его напряжение, окна системы обзора, так и не соединившиеся в общее поле, притушили интенсивность потока световых лучей. Стала видна исполинская алая полусфера с волокнами и фонтанами протуберанцев – солнце, наполовину прятавшееся за краем Меркурия. Очевидно, станция с башней обзора располагалась в данный момент на краю дневной стороны планеты, и был виден лишь край светила, похожий на жидко-огненную гору.

Дар нашел черную дыру в этом стоячем пламени, поежился невольно. Из Хроник он знал, что этот странный объект, поглощавший свет и плазму верхних слоев солнца, некогда располагался на поверхности Меркурия, но потом в результате какого-то эксперимента был сброшен на солнце и остался там. Назывался этот объект эйнсоф.

Голова закружилась: мозг требовал кислорода. Дар мог бы перейти на голотропное дыхание, но использование аутотропных техник изменяет биохимический баланс организма, и наставник учил без нужды не вмешиваться в его энергетику.

Бросив взгляд на черную щербину эйнсофа – самая настоящая дыра в преисподнюю! – он поспешил обратно к кабине метро. Лишь оказавшись в тесной неуютной каморке, вспомнил, что мог бы воспользоваться магической сферой и под куполом зала обзора. Вынул из-за пазухи сферу, проник в ее глубину мысленным взором. Вокруг соткался из ничего зыбкий струящийся колодец.

«Домой!» – приказал Дар оператору сферы.

И через минуту вывалился, бездыханный, в кабину метро Брянского терминала.

Борята ждал его у выхода, в пустом зале, где располагалось около сотни кабин. Никого в этот час в зале не было, терминал давно не работал.

Еще через минуту они мчались на летаке в сторону хутора Жуковец.

Глава 7

Если бы отец был дома, Дар тут же рассказал бы ему о своем экспериментальном походе в заблокированную невесть когда и неизвестно почему сеть метро. Но князь убыл по делам с дружиной, возможно, охотиться на черных бродяг-отеллоидов, и Дар отложил объяснение с отцом на вечер.

До обеда он приходил в себя, неохотно отвечая на расспросы приятеля, и когда обидевшийся Борята ушел, дав слово ни с кем не делиться тайной сферы, решил повторить путешествие. Жутко захотелось побывать на других планетах Солнечной системы, а также на планетах других звезд, где люди оставили свои поселения.

Молодой человек заперся в спальне, радуясь, что мама тоже куда-то ушла, надел уник – для путешествия по иным пространствам защитный костюм годился больше, чем повседневное платье, – и установил сферу кэнкона на столе. Пристально заглянул в ее глубины. И «провалился» в знакомый «колодец» с туманно-зыбкими стенами.

«Иригути кэнкон, – отозвался оператор системы. – Переход фиксирован, однако предупреждаю: многие финиш-терминалы вышли из строя…»

«Я знаю, – мысленно перебил его Дар. – Открой мне выход в сеть метро».

Короткое молчание.

«Какой уровень требуется?»

«Не понял. Ты же только что перенес меня на Меркурий…»

«Сеть метро имеет три уровня: планетарный, уровень Солнечной системы и межзвездный. Вы просили отправить вас на фиксированный узел Меркурия…»

«Хорошо, я понял. Перенеси меня… скажем… на Марс!»

«Координаты точки выхода?»

«Мне все равно, просто на Марс, в любую точку».

«Сохранился фиксированный узел в районе Долины Маринеров».

«Отправляй!»

«Колодец» скачком протаял в глубину, всосал в себя человека, сжал в элементарную частицу и развернул в подобие тонкой струны, протянувшейся в бесконечность. Свет в глазах померк, затем вспыхнул вновь – тусклый, серый, безжизненный.

Знакомая тесная каморка с темно-зелеными пористыми стенами, прямые углы, черные кляксы на полу – финиш– камера сети метро местного терминала. Неуютно, холодно, сыро. Воздух имеется, но давление вдесятеро меньше необходимого, и очень мало кислорода. Плюс небольшая сила тяжести, в три-четыре раза меньше земной. Да, это, очевидно, Марс. Странно, что люди делали финиш-камеры метро такими маленькими, тесными и скучными. В то время как большинство старых сооружений имеет вполне законченный, гармоничный, эстетически выверенный вид. Может быть, существует какое-то объяснение этому пренебрежению к внутреннему убранству сугубо технических объектов?

– Оператор? – позвал Дар по наитию. – Ты живой?

– Слушаю вас, – отозвался шелестяще-свистящий – аж скулы сводит! – голос.

– Еще дышишь? – обрадовался Дар. – Отлично! Включи технологическое оснащение объекта.

Тотчас же все вокруг волшебно переменилось.

Стены каморки налились жемчужным свечением, приобрели вид красивых панелей из перламутровых чешуй и зерен. Спрятанные в стенах светильники изменили спектр, подстраиваясь под солнечный свет. Потолок превратился в голубое небо с барашками облаков, а пол – в песчаный пляж. Казалось, кабина метро даже увеличилась в объеме, хотя это был всего лишь хорошо срежиссированный эффект.

Однако длилась метаморфоза недолго.

Что-то хрустнуло, по стенам пронесся световой ураган, стирая рисунок чешуй, и они погасли. Волшебство кончилось.

– Сбой в программе, – сухо доложил инк, управляющий техникой узла метро.

– Выпусти меня, – приказал Дар.

В стене слева возник прямоугольный световой контур, мигнули светильники, и дверь расползлась вихриками дыма.

Коридор без каких-либо намеков на двери, люки и вентиляционные отверстия. Дыра в стене. Прямоугольный проем в торце коридора – выход в соседнее помещение. Следы в толстом слое пыли на полу! И слабый запах чужого присутствия. Кто-то был здесь, совсем недавно, оставил следы – словно слон прошелся – и исчез.

Дар уложил сферу – гарант его свободы – в сетку, затаив дыхание, скользнул в проем так и не восстановившейся двери.

Темное до этого мгновения помещение в форме купола осветилось тремя оранжевыми пунктирами.