Бескрылый дракон - Big wolf
Но в итоге почему-то… Вот, он стоит у двери ванной старост в полночь и волнуется. Драко раз десять осмотрел себя в зеркале перед выходом. Чёрная водолазка и брюки, кожаный ремень и туфли. Он сжимал и разжимал кулаки, пытаясь взять себя в руки.
«Да что ты, как малолетка?»
«Вы всего лишь будете варить зелье. Долбанное зелье, блять. Давай же, Малфой! Соберись!»
Сделав глубокий вдох, он открыл дверь. Девушка сидела на подоконнике и изучала свиток с рецептом, что он дал ей.
В её волосах играли блики от огня факелов на стене, что были зажжены в ванной. Она подняла на него глаза, и Драко улыбнулся. И вот открытие. Удивление считывалось с её лица с такой лёгкостью, что было понятно.
«Блять, она не ожидала таких резких перемен в общении. И можно ли назвать это
общением
?»
— Ровно полночь, — наконец сказала Гермиона, посмотрев на часы на стене.
— Пунктуальность аристократа, — Драко приблизился к подоконнику, и девушка спрыгнула с него. — Опаздывать — дурной тон.
— Я взяла всё необходимое. Порошок из семян мака и рогачника, нектар чемерицы, толчёный лунный камень, веточки перечной мяты и кровь саламандры.
— Отлично! Ну, тогда начнём? — Малфой закатал рукава водолазки и поставил котёл на подоконник.
— Что идёт первым?
— Кровь саламандры, конечно. Всегда лучше начинать с неё. Давай сначала нагреем котёл.
— До тридцати восьми градусов, — кивнула Гермиона.
— Верно. Быстро учишься, — ухмыльнулся Малфой.
— Это — мой талант! — подмигнула гриффиндорка, и парень сглотнул.
«Что ты, блять, делаешь? Прекрати».
«Остынь, Драко. Посмотри на неё. Снова этот мешок на ней. На башке кудряшки. И, блять, у неё даже есть веснушки. Это совсем не аристократично. Вспомни сестёр Гринграсс или Пэнс. Вот они эталон прекрасной внешности. А она сплошная катастрофа».
Гермиона тихонько хмыкнула и заправила выбившийся локон за ухо. И было в этом простом машинальном движении что-то интимное. Малфой облизнулся.
«Блять. Что в ней такого, чего нет в других? Что именно заставляет тебя мысленно возвращаться к ней каждый раз?»
«Её долбанутая способность влипать в неприятности? Ты гриффиндорец под прикрытием что ли? Нравится быть её героем?»
Как только котёл закипел, Малфой вылил бутылёк с кровью саламандры.
— Не трогай кровь саламандры, пока не начнёт пениться. Как только пойдёт пена, сними её и можешь добавлять остальное.
— Впервые слышу о таком, — сказала Гермиона, внимательно следя за котлом.
— Это исходя из моих наблюдений. Много раз проверено.
Малфой был в своей стихии. И буквально чувствовал, что может очень много рассказать и показать ей, даже несмотря на то, что она, кажется, знает всё на свете. Но в зельеварении важны не книги, а опыт. Опыт, которым он обладал. Он опустил веточки мяты и залил нектар чемерицы.
— Мешать нужно медленно, против часовой стрелки, не больше десяти оборотов.
— Хм, я мешала явно больше, чем десять кругов, — грустно сказала Грейнджер.
Между бровей проступила маленькая складка, которую захотелось разгладить.
«Это точно какое-то проклятие, блять».
— Мне тоже понадобилось много времени, чтобы довести до идеала, — взбодрил Малфой, и гриффиндорка осторожно посмотрела в его глаза.
— Да. Зелье действительно просто идеальное.
Воздух электризовался. Два бывших врага. Два выпускника. В полночь. В ванной старост. Гермиона отвела взгляд и прочистила горло.
— Ты не хочешь пойти работать в больницу Святого Мунго? Им явно нужны люди с таким талантом, — быстро спросила она.
«Ей неловко рядом со мной?»
— От меня у них только появится ещё больше пациентов, — отмахнулся Драко.
Гриффиндорка вопросительно подняла бровь.
— В лице девушек, которые мечтают, чтобы их вылечил Драко Малфой, — он самодовольно улыбнулся.
«Я не хочу, чтобы ей было некомфортно со мной. Чёрт, Мерлин, мне нравится говорить с ней вот так. Без посторонних. Не думая о том, кто она и кто я».
Гермиона со смешком закатила глаза, но было видно, что это не от раздражения, а скорее дружеский театральный жест. Атмосфера в ванной старост, на удивление, изменилась. Они продолжили готовить зелье и обмениваться замечаниями. Малфой вставлял шутки и улыбался сам, когда видел, как проступает ямочка на щеке Гермионы, когда она смеялась. Это так странно. Им было легко общаться друг с другом, будто они делали это каждый день. Она понимала его юмор и могла поддержать любую тему. Они успели поспорить о истории восстания гоблинов в восемнадцатом веке и о заклинаниях оглушения.
— Теперь нужно смешать порошок рогачника с водой и тонкой струйкой влить, помешивая против часовой стрелки. В любое зелье, где в рецепте указан рогачник, вводи его именно так.
— Буду иметь в виду, — Гермиона очень внимательно наблюдала за каждым движением, и слизеринцу это нравилось.
Малфой тайком вдыхал её сладковатый запах карамели и немного задерживал дыхание, будто пытаясь распробовать его на вкус.
— Теперь нужно поварить пятнадцать минут. А потом добавить порошок из семян мака.
— Интересно, почему во всех снотворных зельях основным ингредиентом является мак, — гриффиндорка закусила губу, смотря в бурлящий котёл.
— Ты слышала легенду об этих цветах?
— Нет. Какую легенду? Расскажи мне… — Гермиона требовательно посмотрела на слизеринца.
«Невыносимая всезнайка»,
— подумал он.
«И всё тебе надо знать».
«Блять, ладно. Да. Признаю. Она пиздец какая милая в этом проклятом свитере на два размера больше. А я полный придурок, раз мог это так долго отрицать».
— Вообще-то это старая легенда. Я плохо помню, — карие глаза упрямо сверлили его. — Ну, в общих чертах… Давным-давно одинокий волшебник, скитаясь по миру, не мог найти себе покоя. Маглы завидовали его магии и, одержимые алчностью, пытались отобрать его палочку. Он перестал доверять им и прятал свою магию до тех пор, пока однажды на лугу не услышал пение девушки. Волшебник, в общем…
Влюбился
и решил показать ей свою магию. Взмахнув палочкой, он усыпал поле белыми цветами, что так нравились ей. Но девушка, узнав его тайну, захотела обладать палочкой. Она убаюкала его своим пением и, проткнув сердце ножом, забрала волшебное древко. Но в её руках она перестала источать магию. Земля впитала в себя кровь волшебника, и цветы окрасились в красный цвет. Так и появились цветы мака. С тех пор они являются символом забвения и доверия, а порошок из семян мака — хорошая основа для любого снотворного зелья.
— Какая грустная легенда, —
