Млечный Путь, 21 век, No 4(45), 2023 - Изя Шлосберг
- Водка теплая, зараза, холодильник не остужает, а жарит вовсю. Ну, ничего, зато я картошку в нем сварил. Давай, пей. И закусывать не забывай.
Я осторожно приблизил к губам стаканчик и понюхал жидкость. Водка как водка - бесцветный водно-спиртовой раствор. С ярко выраженным запахом.
- Что ты там нюхаешь? Не боись, не отравлю. Небось, из одной бутылки наливал.
Водка обожгла внутренности приятной теплотой и потребовала соленого огурца, а тот, для гармонизации вкуса, - вареной картошки. Шкурки я очищать не стал, некогда было. Решил, как в изысканном американском ресторане славянской еды, есть прямо так, в мундире.
- Не слыхал? Долго они еще собираются нам тьму в дома подавать вместо света? У тебя тоже холодильник греет? Мне знакомый из ЖКУ рассказывал, что они за долги холодильники и электрические плиты во всех квартирах нашего дома перепрограммировали. Дистанционно. Теперь, пока правление не заплатит долги, из холодильников будет пыхать жаром, а от конфорок нести холодом. Ну, ничего, - сосед довольно подмигнул мне, - мы народ устойчивый, нас на мякине не проведешь. Будем в холодильнике варить.
Я молчал. Да и что мог сказать? Оставалось внимательно слушать осведомленного человека и наматывать на ус.
- Ну что, Натан, надумал? Отдашь мне кораблик?
Вопрос застал врасплох. Я закашлялся - огурец попал "не в то горло".
- Какой кораблик?
- Ну ты, брат, даешь! Мы же вчера говорили. Ты сказал, что подумаешь. Понимаешь, - Палыч навалился грудью на стол и задышал на меня острым перегаром, - этот твой кораблик в бутылке как две капли воды похож на бригантину, на которой я юнгой ходил в Бермудский Треугольник. Я же вчера рассказывал. Забыл, что ли?
- Ага, - выдавил я из себя, с трудом дожевывая проклятый огурец.
- Пить надо меньше! - Палыч сочувственно налил третью стопку, залпом выпил и пододвинул ко мне банку кильки. - Так вот, этим походом и закончилась моя морская биография. Списали подчистую.
- Почему?
- За самоволку. Меня в Треугольнике инопланетяне украли и три дня на своем космическом корабле держали. А командование предъявило рекламацию, что я без спросу взял шлюпку и отплыл на остров. За розовыми кораллами. А потом якобы утопил шлюпку. Шлюпка, кстати, действительно пропала. Меня подняли с воды три дня спустя - инопланетяне выбросили рядом с бригантиной. Шлюпку же, по-видимому, они и заныкали. Изучали, поди, наши средства передвижения. Хорошо хоть, что меня еще не обвинили в передаче кому-нибудь секретной информации и шпионаже. И на том спасибо.
- Так зачем тебе этот корабль, если с ним связаны такие горькие воспоминания?
- Чудак-человек! То, что тогда выглядело тяжелым испытанием, сейчас воспринимается как самая яркая страница жизни. Кроме того, точно такой же кораблик в бутылке мне подарила жена на годовщину свадьбы. А потом, когда разводилась, забрала. А мне жалко. Я очень этот кораблик любил. Так отдашь?
Я чуть не подавился килькой. Дело в том, что мне жена тоже подарила этот кораблик на годовщину свадьбы. Сговорились они все, что ли? И когда разводилась, тоже хотела забрать, только я не отдал. Сказал, что выбросил.
- Отдам, так и быть.
- Спасибо, друг! Всегда подозревал, что ты хороший человек. Еще по одной?
- Давай. Слушай, Палыч, а у тебя есть еще свеча? А то я как-то не подготовлен оказался...
Сосед дал мне свечу, и я пошел домой. Палыч облобызал меня на прощанье, дыхнул еще раз перегаром и отправился, как он сказал, "баиньки".
В ванной поджидал Натан-второй. В мерцающем отблеске свечи он выглядел особенно мрачным и зловещим. Прямо с порога заявил:
- Надеюсь, теперь ты будешь сговорчивее. Я верну тебя в твой нормальный мир, а ты откроешь мне проход. Ты же не хочешь навсегда остаться в зазеркалье?
- Постой-постой! Если я в зазеркалье, то где же ты?
- Там же, где и был, - отрезал он. - А тебя я перенес в мир, отраженный от моего. Отражение-2.
- Какая разница?
- Не скажи. Таких отражений бесконечно много, и каждое отличается незначительно, Но с каждым разом деформации накапливаются. Люди меняются, вещи деформируются, события происходят другие...
- Если ты так легко перебросил меня из одного мира в другой, почему сам не можешь проникнуть, куда тебе надо?
- Все тебе разжевывать надо. А еще физик-теоретик называется... Твой паук закрепил у тебя на зеркале струны Алисы. Слыхал про такие?
Я слышал. Это была чистая теория, согласно которой во вселенной существует линейная структура, облетев которую, вернешься обратно отраженным в зеркале.
- Как же тебе удалось до меня дотянуться? Да еще и перебросить, как ты выражаешься, в Отражение? И потом, кто здесь жил до меня? Я же вижу -комната жилая.
- Слишком много вопросов. Удалось, как видишь. Я просто поменял твои копии местами: тот, кто живет здесь, переместился в твой мир, а ты - в его. Мой ультиматум такой: сорви паутину и дай мне проход, а я верну тебя назад.
- Как же я ее сорву, если в этом Отражении нет ни паука, ни паутины?
- Как нет?!
- Нет, и все. Сам же говорил - отраженные миры отличаются.
Мой зеркальный собеседник смотрел с недоверием, перерастающим в плохо скрываемое раздражение. Затем спросил:
- Ты куда-нибудь выходил из квартиры?
- К соседу по лестничной площадке. За хлебом.
Из-за зеркала последовал взрыв негодования:
- Я же тебе велел никуда не отлучаться! Ты нарушил правила игры.
- Не знаю никаких правил. И вообще, я не обязан...
- Значит, так. Сейчас я перемещу тебя в исходный мир, а ты немедленно - слышишь, немедленно! - убираешь там паутину с зеркала. Иначе мгновенно засуну в очередное Отражение, еще хуже, чем это. Так что делай, как говорю, у тебя просто нет другого выхода. Понял?
В этот момент верхний правый угол зеркала помутнел и стал отслаиваться от поверхности, как отслаивается лак от женских ногтей при некачественном маникюре. На месте отслоения появилась прозрачная пленка, похожая на "мягкое окно", которое владельцы дачных участков любят устанавливать на беседки и террасы в своих владениях. Я решил потянуть время и подыграть ему.
- Понял. Только я не понимаю другого: почему ты не можешь потребовать у моей, как ты выражаешься, копии, которая сейчас обосновалась в моем мире, чтобы он сорвал паутину?
- Это должен сделать ты. У него не
