Кэролайн Черри - Подвальная станция

Баржи, внезапно догадался он. Ведь это был шахтерский поселок. Это были баржи для руды, не такие большие, как те, которые приходили с севера; однако все вокруг и было портом; и нашлось местечко, куда могла приткнуться носом маленькая лодка, и был там трап, ведущий с нижней пристани на верхнюю, и это означало, что он добрался до цивилизации и можно бы разгерметизироваться: но он не делал этого. Он не подумал, что следует воспользоваться радио, поскольку Джастин ничего об этом не говорил; и в любом случае, он не знал, как это сделать. Он просто снова и снова подавал гудок, пока кто-то не включил на пристани свет, и не показались люди, чтобы посмотреть, что это явилось к ним с реки.

— Тебе звонят по телефону, — проговорил Монитор, и Джастин очнулся от сна, в который незаметно для себя погрузился, и обнаружил, что он всю ночь пролежал, скорчившись на диване в гостиной; звук заставил его приподняться на локоть, затем на руку, а когда Монитор ответил, встать на ноги.

— Я здесь, — сказал он громко Монитору и услышал, как тот передает абоненту:

— Джастин здесь. Минутку, пожалуйста.

Он потер лицо, коловшееся редкой щетиной, и глаза, видевшие нечетко.

— Я здесь, — сказал он, ожидая самого худшего, сердце ухало так сильно, что это даже причиняло боль.

— Доброе утро, — обратилась Ари к нему. — Извини, что побеспокоила тебя в этот час, Джастин, но где Грант?

— Я не знаю, — ответил он. Время. Который час? Он протер глаза и попытался их сфокусировать на расплывающихся цифрах часов на стенной консоли. Пять утра. К этому времени он должен быть у Крюгера. Должен. — А что? Он разве не там? — Он поглядел на арку, где лампы были все еще включены, где стояла нетронутая постель Гранта, как доказательство того, что все было на самом деле, Грант уехал и все, что он помнил, действительно произошло.

Нам это не сойдет с рук просто так.

— Джастин, я хочу, чтобы сегодня первым делом ты поговорил со мной.

— Да-а? — Его голос сорвался. Слишком рано. Он дрожал.

— В восемь-ноль-ноль. Как придешь. В лабораторию первого крыла.

— Хорошо, сира.

Связь прервалась. Джастин потер лицо и сильно зажмурился, стиснул зубы. Он почувствовал себя так, как будто заболевал.

Он подумал о том, чтобы позвонить отцу. Или сходить к нему.

Но Ари предоставляла ему широчайшие возможности для этого; и, возможно, именно такого поступка от него ожидали, или, может быть, Арии пыталась только навести его на мысль, что именно этого ожидают от него, чтобы он уклонился от такого решения. Пытаться «вычислить» ее было все равно, что пытаться «вычислить» его отца.

А он пытался сделать и то, и другое.

Он приготовил себе завтрак — тост без масла и сок — все, что ему удалось запихать в сопротивляющийся желудок. Он принял душ, оделся и принялся бродить по квартире, занимаясь мелочами, потому что оставалось еще так много времени, еще чертовски долго ждать.

Это делалось намеренно. Он знал, что это так. Она все делала с какой-то целью.

Может быть, Гранта уже схватила полиция.

Может быть, его уже вернули в Резьюн.

Может быть, он мертв.

Ари собирается выплеснуть что-то на него, извлечь из него какую-то реакцию и записать ее. Он подготовил себя ко всему, что бы она ни сказала, даже к самому худшему; он подготовил себя к тому, чтобы, если понадобится, сказать: Я не знаю. Он ушел. Я решил, что он пошел к тебе. Откуда я мог знать? Он никогда не делал ничего подобного.

В семь сорок пять он вышел из квартиры и на лифте спустился в главный зал, миновал охрану первого крыла, прошел к своему кабинету, отпер дверь, включил свет — все, как обычно. Он прошел по коридору, где Джейн Страссен уже была в своем кабинете, и кивнул ей, здороваясь. Обогнул угол и спустился по ступенькам вниз в лабораторную секцию в самом конце здания.

С помощью карточки-ключа он разблокировал замок на белых дверях и проник в коридор, куда выходили закрытые двери нескольких небольших кабинетов. Дальше двойные двери вели в темную лабораторию первого крыла, и запах спирта, прохлада и сырость напоминали ему о первых студенческих днях, проведенных здесь. Сводчатая дверь в просторную криогенную лабораторию слева была открыта настежь, через нее падал яркий свет.

Он отпустил наружную дверь, которая тут же закрылась, и услышал голоса. Флориан вышел из тяжелой двери лаборатории.

Студенты часто бывали здесь, техники также постоянно ходили тут взад и вперед: первая лаборатория была старая, ее потеснили более современные сооружения в корпусе «Б», но она была еще в ходу. Исследователи по-прежнему пользовались ею, предпочитая ее дальним прогулкам туда-сюда по огромным помещениям «Б»; предпочитая старое ручное оборудование современному, более автоматизированному. Раньше Ари много времени проводила здесь. В этой лаборатории холода она хранила значительную часть результатов своей работы; он давно понял, что здесь самое удобное хранилище для этого.

Проект Рубина, подумал он. Прежде его приводило в недоумение ее присутствие здесь, когда у Ари не было необходимости все делать самой, когда у нее были отличные техники, выполнявшие кропотливую работу. Теперь его недоумение рассеялось.

Я хотела бы сама понаблюдать весь процесс — просто стремление снова ощутить себя в работе. Возможно, речь об исследовательском самолюбии…

Эта ситуация снова имела личный оттенок, такой ситуации он уже несколько недель пытался избежать.

— Сира ожидает тебя, — сказал Флориан.

— Спасибо, — откликнулся он будничным тоном. — А ты не знаешь, по поводу чего?

— Я полагаю, что ты знаешь сам, сир, — ответил Флориан. Взгляд его темных непроницаемых глаз скользнул к двери лаборатории холода. — Ты можешь войти. Сира, Джастин Уоррик пришел.

— Отлично, — донесся голос Ари.

Джастин подошел к открытой двери в вытянутое помещение лаборатории, где Ари, сидя на винтовой табуретке перед стойкой, работала на одном из старомодных сепараторов.

— Проклятье, — прокомментировала она, не поднимая глаз. — Я не верю этому. Надо бы взять другой из «Б». Я не собираюсь все так оставить. — Она подняла глаза в тот момент, когда он отпустил дверь, и взмах ее руки испугал его. Тут он понял, что подвинул дверь, подскочил к ней и толкнул ее обратно, устанавливая на место, расстроенный своей юношеской неловкостью, которая смущала его как раз тогда, когда он в наибольшей степени нуждался в самообладании.

— Чертово устройство, — пробурчала Ари. — Это дурацкое крохоборство Джейн — дверь такая, что только коснись, и все болтается. Ну, как дела?

— Все в порядке.

— Где Грант?

Его сердце уже вовсю колотилось. Но забилось еще сильнее, и он заставил его притормозить.