Сергей Гатаулин - Вирусапиенс

Впрочем, номер квартиры, представленный в двоичном коде, отрицал всякую возможность попасть «не по адресу». Медведев поискал звонок, но его опередил Ванькин. Двинув незапертую дверь плечом, он влетел в квартиру.

— Кто-то… что-то… совсем недавно искал, — по слогам, произнёс Илья, превращаясь в бдительного работника спецслужб.

Он внимательно осмотрел комнату, небрежно пихая ногой сваленные в кучу мониторы, поднял лежащий кверху ножками деревянный стул и робко присел, словно боялся, что тот развалиться от его веса. Тяжело скрипнув, стул выдержал.

Медведев спешно пробрался к окну, и, высунувшись наружу, обнаружил внизу Жору. Оседлав мусорный бак, мальчишка со слезами на глазах тянул металлическую крышку на себя.

— Похоже, умнику помощь требуется, — изрекла голова Ванькина, появляясь рядом.

— Давай вниз! — кивнул Медведев.

— Чё я там забыл? — удивился Илья, но послушался.

Вскочив на подоконник, он ловко перебрался на пожарную лестницу и быстро спустился на землю.

Медведев через минуту догнал здоровяка возле помойки.

— Какой-то гад замотал крышку. Я ничего сделать не могу, — Жора, развел окровавленные руки.

— Здоровый, должно быть! — Подозрительно взглянув на Ванькина, он ткнул пальцем в закрученный петлей металлический стержень.

— Ты чё на меня вылупился, сопляк? — начал заводиться атлет, но Медведев, положив руку на плечо, спокойно произнес:

— Илья, там Бейрут! В бачке.

— А вы откуда знаете? — только и успел пробормотать Жора, сброшенный на землю резким движением Ванькина.

— Там ему и место! — выдохнул побагровевший от напряжения Геракл.

— Ты прав, очкарик. Гад был действительно здоровый — или пользовался монтировкой.

После нескольких попыток, матерясь и удивляясь, атлет сумел оторвать петли, державшие крышку, однако стержень остался нераспрямленным. Расстроенный Ванькин хотел было отойти в сторону, но заглянув в бак, замер на месте.

— Какого?… — завопил он, вырывая из смёрзшихся объедков худое тело. — Профессор, он, похоже, того! Остыл уже!

— Сам ты остыл! — Жора схватил неподвижную руку друга.

Медведев опускаясь на колени, обхватил запястье мальчишки — и радостно улыбнулся, почувствовав едва ощутимое биение пульса.

Что-то большое и лохматое ткнулось в лицо, сбило с ног. Профессор инстинктивно закрыл глаза, чувствуя, как шершавый язык касается носа.

— Цербер, не сметь! — раздался над головой знакомый голос.

Шерстяной ком отступил, большая морда отодвинулась, и профессор обнаружил перед собой знакомого сенбернара.

Поднимая глаза, профессор встретился взглядом с хозяином пса.

— Трофим Юрьевич? — удивился Медведев. — Как вы?

Помолодевший, некогда дедушка, теперь же «мужчина в самом расцвете сил», улыбнулся.

— Вас удивляет мой вид? Или то, что я здесь оказался? — поинтересовался он, широко улыбнулся, и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Знаю, знаю — и то и другое.

Он положил ладонь на лоб Бейрута.

— Ваш мальчик просил о помощи. Я услышал и пришел.

Трофим повернулся к Ванькину.

— Неси в тепло, — произнёс он не терпящим возражения голосом.

Илья подхватил тощее тело с торчащими во все стороны худыми локтями, острыми коленями и лопатками и быстро двинулся к подъезду.

Через несколько минут вся компания была в квартире хакеров.

Уложив Бейрута на диван, Ванькин отошел в сторону.

Цербер бесцеремонно оттеснил Жору, заняв место в ногах пациента, уткнулся большой головой в его колени.

Трофим превратился в настоящего шамана, совершающего колдовские обряды. Руки его покраснели, став на мгновение прозрачными, засветились. Закрыв глаза, он прикасался ими холодного тела. Мужчина что-то нашептывал, наклоняясь, дул и в том месте, куда попадало его дыхание, кожа мгновенно розовела.

— Твою!… - громко пробормотал Ванькин, но, взглянув на ощерившегося сенбернара, замолк

Пёс с укором посмотрел на нарушителя тишины и тихо зарычал.

— Да понял я! Молчу! — Ванькин примирительно выставил руки перед собой.

— Дурдом! — ругнулся он, испуганно глядя в сторону собаки.

— Не любит он, когда при нём ругаются, — проговорил Трофим, не открывая глаз.

— Как же так? — замечая изменения в состоянии Бейрута, Медведев удивленно вскинул брови. — Кто вы?

— Я - Добровик! Дмитрий мне помог — я другим помогаю.

Ванькин неожиданно метнулся к окну, рыкнул, вжавшись в стекло, посмотрел на улицу, и, ничего не обнаружив, повернулся. Пленка чёрной ртути затянула глаза. Искрящиеся волосы встали дыбом. Темным, нечеловеческим, взглядом он коснулся профессора. Тот вздрогнул, ощутив ледяное прикосновение, но Ванькин уже отвернулся, перенеся внимание на взъерошенного сенбернара.

Цербер, недобро поглядывая на здоровяка, спрыгнул с дивана. Зарычав, закрыл своего хозяина.

— Ну-ну, мальчик! Спокойно. Дяденька не злой. — Трофим, на секунду приоткрыв глаза, внимательно посмотрел на гиганта. — Чужое зло в нём. Растёт и ждёт своего часа, — странный лекарь покачал головой, выставленный указательный палец качнулся.

— Не балуй, а то накажу!

Атлет на секунду просветлел взором, затравленно оглянулся, обойдя рычащее лохматое чудовище, выбежал из комнаты.

— Да что здесь, чёрт возьми, творится? — раздраженно выкрикнул Медведев.

— Шабаш, профессор! — очнулся Бейрут.

Говорил он трудно, превозмогая боль, однако кризис миновал — молодой человек, розовея на глазах, быстро приходил в себя.

— Шабаш на Лысой горе! — прохрипел он.

— А мы значит, по-твоему, ведьмы, — криво улыбнулся Жора.

— Точнее будет сказать, ведьмаки, — поправил Бейрут.

Пылающий негодованием взгляд уперся в приятеля.

— А ты, ты, — задохнулся хакер. — Ха-кхах!

— Кха-кха-кха, — выходя из подъезда, Анатолий прокашлялся, плотно замотал горло тёплым шарфом.

В горле першило, голова раскалывалась.

Он не боялся мороза и всегда встречал непогоду открытой грудью. Всегда, но не сегодня. Ощущение озноба, не отпускавшее с утра, на мгновенье ослабло.

Ледяной ветер ударил в лицо колючей снежной позёмкой.

Организм ответил жаром вспыхнувшего в груди огня, Горячие волны, накатываясь друг на друга, скользнули во все стороны. Обжигая руки, прокатились по затылку и только после этого провалились в ноги. Каждая клетка тела, наполняясь энергией, радостно вибрировала. Шарф исчез, шея голая, куртка нараспашку. Снежинки исчезают, едва коснувшись кожи.

Анатолий неожиданно вспомнил Димку с его необычной охлаждающей системой, вздрогнул, ощущая разгорающийся в мозгах пожар. На глаза наползла красная пелена. Резкая боль сдавила виски.