Грэхэм Мастертон - Проклятый

- Я читал полицейский рапорт о смерти миссис Саймонс, - сказал он мне по пути. - Ужасающая смерть.

Я поддакнул. Я не был в состоянии рассказать кому бы то ни было, как глубоко меня потрясли события прошедшей ночи. Я все еще чувствовал себя выведенным из равновесия и при одних только воспоминаниях меня начинало тошнить. И все еще видел перед глазами эту цепь, пробившую внутренности миссис Саймонс, холодную и безжалостную, которую не могла убрать никакая человеческая сила. Что самое худшее, так это то, что я все еще был перепуган. Если дух мертвого мужа миссис Саймонс имел достаточно сил и жестокости, чтобы пробить свою жену цепью, то что Нейл может сделать с Чарли Манци? А что мне может сделать Джейн? По словам Уолтера Бедфорда было ясно, что Чарли, миссис Саймонс и я не были единственными людьми в Грейнитхед, которых посещали мигающие призраки умерших родственников.

По неизвестным причинам казалось, что в этом году такие явления происходят сильнее, чем обычно, хотя я и не жил в Грейнитхед достаточно долго, чтобы знать, что значит "обычно". Миссис Саймонс упоминала, что эти явления сильно зависят от времени года, что летом они случаются чаще и они более сильны, чем зимой. Один Бог знает, почему: может, летом воздух более заряжен электричеством, которое естественным образом усиливает призраков?

- Мистер Бедфорд вытащит вас из этого болота, - заговорил Том Уоткинс. - Вы должны только немного подождать. Он уже разговаривал с окружным прокурором, а завтра у него встреча с начальником полиции. По сути дела, полиция также не верит в вашу вину. Она не имеет понятия, как миссис Саймонс была надета на эту цепь, и вообще не считает, что это вы ее на эту цепь засадили. Вас же арестовали по формальным причинам, ну и просто, чтобы успокоить прессу.

- Значит, об этом пишут? Я еще не читал сегодняшних газет.

Том Уоткинс кивнул головой в сторону заднего сиденья.

- Там лежат местные ежедневные газеты. Смотрите сами.

Я потянулся за себя и взял "Ведомости Грейнитхеда". Заголовок гласил:

"Ужасное убийство в Грейнитхед. Вдова пробита цепью. Арестован местный торговец".

Ниже была траурная фотография миссис Саймонс десятилетней давности и моя фотография, сделанная перед лавкой "Морские сувениры" в день открытия.

- Неплохая реклама, - заявил я. Я сложил газету и бросил ее назад, на заднее сидение.

Том Уоткинс въехал в Аллею Квакеров, завернул перед моим домом и остановил машину.

- Мистер Бедфорд сказал, что позвонит вам позже вечером. Он должен договориться о визите.

- Да, - подтвердил я.

- Вам нужно что-нибудь еще? Мистер Бедфорд сказал, чтобы я доставил вам все, чего вы себе пожелаете.

- Нет, это наверное все, крайне благодарен. Сейчас мне наверно больше всего нужно выпить.

- Ну, с этим наверно вы справитесь сами.

- Конечно. Благодарю, что подвезли. И прошу поблагодарить мистера Бедфорда.

Том Уоткинс уехал, и я снова стоял перед домом в одиночестве с руками в карманах, не имея понятия, что в нем меня ожидает, какие удивительные явления, источника которых я не знал и о которых мог только догадываться, будет меня беспокоить. Откуда появляются эти призраки? С неба или из ада? Или, может быть, из какой-то неизвестной области возмущений, из мира перепутавшейся психической энергии, где души умерших мигают и растекаются, как искаженные радиосигналы, которые иногда можно перехватить ночью?

Дом наблюдал за мной равнодушными, прикрытыми глазами. Я пересек садовую тропинку, вынул ключи и открыл передние двери.

Все выглядело точно так же, как и вчера вечером. По крайней мере, у меня еще хватило ума выключить печь, прежде чем я вылетел из дома. Полуприготовленная лазанья лежала на средней полке. Я вошел в салон. Огонь погас, вытяжка из камина выдула пепел на ковер. Мои книги лежали разбросанными по полу, а изображение "Дэвида Дарка" стояло, горделиво опираясь о ножку кресла.

Я прошел через комнату и выглянул через квадратные стекла окна в сад. Отсюда я видел часть кресла качелей сзади и кусок сада справа от тропинки. Вдали, над заливом Салем, клубились серебристо-серые тучи. Чайки, размахивая крыльями, кружили над водой, как обрывки газет, несомые ветром. Я прижался лбом к холодному стеклу. Впервые в жизни я чувствовал себя побежденным.

Может, я должен навсегда уехать из Салема? Продать дело и переехать в Сент-Луке? Может, у меня был бы шанс получить то же место в Мид-Вестерн Кемикал Билдинг. Действительно, я потерял два года и должен был бы стараться вернуться к квалификации, но что это значит в сравнении с теми ужасами, какие творятся в Грейнитхед? Особенно меня беспокоит реакция энтузиазма Уолтера Бедфорда при сообщении, что я видел Джейн, какое-то нездоровое, опасное возбуждение.

Я как раз собирался налить себе выпить, когда от передних дверей донесся звонок. Не Джордж ли Маркхем? Может, Кейт Рид? Лучше, чтобы это был не Кейт Рид. Вот уж я натру ему уши за то, что он болтал полиции, что я был "беспокоен и взволнован".

- Уже иду, - закричал я и поспешил к двери.

За дверью стоял Эдвард Уордвелл, дрожа на вечернем ветру, одетый в плащ в шотландскую клетку и вельветовую шляпу с козырьком.

- Извиняюсь за набег, - сказал он. - Но я слышал, что случилось, и просто должен был с вами поговорить.

Честно говоря, его вид доставил мне удивительное облегчение. В этом свихнувшемся доме любое общество было лучше, чем одиночество. А к тому же я еще хотел поговорить с ним об изображении "Дэвида Дарка".

- Войдите, - пригласил я его. - Я еще не разжег камин. Я только что появился дома. Меня недавно выпустили.

- Вы думаете, что ваш адвокат вытянет вас из этого? - спросил Эдвард Уордвелл, снимая шляпу и входя в холл.

- Надеюсь. Это мой тесть. Собственно, мой бывший тесть, раз моей жены уже нет. Уолтер Бедфорд, из фирмы "Бедфорд и Биббер". У него широкие знакомства. Даже очень. Он играет в карты с судьей и в гольф с прокурором округа.

- Я знаю его, - ответил Эдвард Уордвелл. - Вы наверное забыли, что я знал вашу жену. Мы ходили вместе с ней на семинар по морской истории. Это было в Рокпорте, три или четыре года тому назад. Ваша жена была очень красива. Все ребята хотели ходить с ней. Красивая и способная девушка. Меня очень огорчило известие о ее смерти.

- Что ж, благодарю и за это, - ответил я. - Что-нибудь выпьете?

- Лично я предпочитаю пиво.

- В холодильнике есть Хейнекен.

Эдвард Уордвелл вошел за мной в кухню. Я открыл бутылку, а он внимательно присматривался ко мне, когда я наливал пиво.

- Вы же не убивали эту бабулю, не так ли? - спросил он.

Я поднял на него взгляд. Потом медленно покачал головой.

- Откуда вы это знаете? - спросил я.