Анна Бильченко - Полет над грозой

— Смотри, — шепнул он, чуть подняв руку и указывая на потолок.

Они стояли под лампой, дарившей коридору выцветший желтый свет. На продолговатом стеклянном футляре едва заметно поблескивала легкая паутина. Ее нити были охвачены почти невидимым движением, тонкие, невесомые… а внутри лампы, под стеклом, ползли и переплетались их черные тени, пульсирующими движениями, словно щупальца мрака, охваченные неумолимым стремлением разбить тонкую стеклянную перегородку.

— Стреляй! — внезапно крикнул Майкл.

Осколки стекла разлетелись в стороны. Свет начал гаснуть, тьма — поглощать безлюдный коридор, расползаясь по стенам и полу, словно разлитая черная краска.

— Поздно… — прошептал Майкл, перехватив руку майора с пистолетом. — Стой… не двигайся… не касайся темноты…

Круг света, их клетка и ловушка, оставил Майкла и Джонсона на грани тьмы, лицом к лицу с тем, что скользило во мраке, едва касаясь их своей тенью. Чувства Майкла были напряжены до предела: он чувствовал, как вдыхали его запах, как предчувствовали его гибель, пробовали на вкус его кровь…

— Что это? — проговорил Джонсон.

— Нереальность… эти тени… так не бывает… это не наш мир…

— Тогда где мы?

— В пространственной ловушке…

— Как выйти?

— Никак… не касайся темноты… там…

— Кто? Майкл, не молчи!

— Тише…

— Я не могу понять, Майк! — напряженно прошептал Джонсон. — Что там?

— Чертов Шонг устроил нам ловушку… У нас это называется "эпилог"… Он выталкивает нас из реального мира в нереальный… но не просто в неизменный мир… а в заранее спланированный "сюжет"… и в этом сюжете мы главные герои… а финал — наша гибель…

— Не буду врать: я ни черта не понимаю… — проговорил Джонсон, вглядываясь в ожившую темноту. Круг света качнулся в сторону, медленным, тягучим движением.

— Когда я скажу, — прошептал Майкл, — будешь бежать. Ты не сможешь выйти из Нереальности. Я смогу, но не успею. Свет — это их единственный шанс словить нас.

— А что в темноте? — едва слышно спросил майор.

— Обычно… — проговорил Майкл, чувствуя, как его сердце бьется все быстрее и быстрее. — Обычно "эпилог" вступает в силу не сразу… но жертва может попробовать скрыться… на этот случай в "темноте" открываются зависшие тоннели, за которыми — мгновенная гибель… путь в сердце ядерного взрыва или под пули на какой-нибудь войне… куда угодно… слишком скучно, слишком просто для толковой мести…

— Так что нам делать?

— Бежать!..

Майкл нырнул в темноту. Коридор… грязно-желтый свет… повороты, резкие и узкие, как трещины… Глухая стена встретила Майкла глыбой из сросшихся кирпичей и отшвырнула на пол, к ногам гибели… Он слышал грохот канонады, за сотни миль — и здесь, прямо над ухом…

И вдруг все стихло. Тишина всегда была фальшивым другом. Майкл замер, прислушиваясь к отдаленным звукам, которые мало-помалу пробивались в нереальный мир. Пятно света медленно плыло по потолку. Джонсона не было. Была лишь призрачная тень человека, с неестественно яркими контурами, похожими на неоновый свет. Она была плоской — и почти бесцветной, как примитивная голограмма. Малиновый галстук приобрел бледно-розовый оттенок, а чернота костюма превратилась в грязно-серый полутон.

— …Сегодня утром, — произнес человек, неестественным голосом, похожим на звук из слабого динамика, — в десять часов… из пистолета… по версии Министерства…

Майкл отшатнулся от голограммы, слова которой съедали постоянные помехи. Это был репортаж о смерти того, в чьем теле он умрет. "Министерство… Шонг был в будущем… проверял архивы…" — эти мысли владели Майклом, когда он отступал, шаг за шагом, вдоль невидимой стены… Конечно, Шонг выбрал незаурядный случай… он просто так не отпустит своего главного врага…

…До этой секунды Майкл не знал, что означает быть обычным человеком. Тот, кем он стал, был старше: тело Майкла больше не было крепким, отлаженным телом седьмого. Глухая, пульсирующая боль в виске и щемящая тревога, разбавленная почти паническим отчаянием, — вот что владело чужой ему душой. Майкл не представлял, что ему делать: единственное, что было хоть чуточку похоже на выход, — разгадать, в чьем теле он находится, пока не будет слишком поздно. Чужие мысли и образы, проникавшие в его сознание, не давали ему сосредоточиться. Майкл не мог шевельнуть рукой, не мог контролировать собственный взгляд; даже мысли изменяли ему, оставляя лишь ожидание и бездействие.

Помещение, в котором оказался Майкл, было похоже на обычный офицерский кабинет. Яркий свет падал откуда-то слева, едва касаясь края стола и сложенных на нем бумаг. Все, что было дальше, оставалось размытым и нечетким.

Взгляд незнакомца медленно перешел на руки. Вблизи он видел чуть лучше, и к Майклу вернулась надежда заметить хотя бы маленькую деталь, которая подсказала бы, кто умрет этим солнечным утром, застреленный или застрелившийся. На мгновение ему улыбнулась удача: фотография, лежавшая на столе, изображала двоих в военной форме, одного выше, другого ниже и моложе… но взгляд незнакомца резко метнулся в сторону, не дав Майклу разглядеть снимок. Следующим, что он увидел, был документ, б?льшую часть которого закрывала ладонь. Тяжелый взгляд незнакомца замер на обрывке фразы, с трудом различимом, но заставившем его сердце сжаться. "Погиб при несении службы", — прочел Майкл. Чужие губы скривились в горькой усмешке, чужие пальцы коснулись телефонной трубки. Голос казался до боли знакомым, но Майкл так и не смог понять, кому он принадлежит.

— Да, Сид? — тихо произнес незнакомец. Майкл почти не слышал голос из трубки: слова доносились откуда-то издалека.

— Да, я помню… — продолжил человек, в чьем теле он оказался. — Я не смогу… знаю, что обещал… скажи ей, что мне очень жаль… жаль, что все так сложилось… Ты не знаешь? Его больше нет. Все кончено. Я узнал сегодня утром.

И снова невыносимая тишина…

— Я видел его, — вдруг сказал незнакомец. — Совсем недавно… мы говорили… разве я мог подумать, что в последний раз?.. Я не верил и не верю до сих пор… все это так бессмысленно, глупо, случайно… Мне показали обломки… а я… я смотрел на них, я двинуться не мог… и мне казалось, что он жив, что это все случилось не с ним… я чуть с ума не сошел… нет, сошел, наверное… Не отговаривай меня. Я уже мертв, Сид. Умер, как только его не стало. Вот и все. Прощай, Сид.

Трубка опустилась на телефонный аппарат с резким щелчком, до боли похожим на звук взведенного курка. На Майкла накатилась волна отчаяния: он знал, что случится через минуту… или пять минут… или час… и не мог остановить эту бессмысленную смерть, не мог спасти себя и незнакомца, чьей невольной жертвой он готовился стать. Боль в чужом виске все усиливалась. Пальцы незнакомца легли на рукоятку пистолета.