Сергей Синякин - Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ

— Шарлатан, — грустно сказал тенор.

— Может, опыта нет? — спросил баритон.

Нечисть принялась переговариваться, оставив жертву в покое.

— Ты какое заведение кончал? — спросил тенор.

— Духовную академию в Гарце, — признался Бергер, от неожиданности опустившись до переговоров с нечистой силой.

— И диплом имеешь? — поинтересовался демон.

— Имею, — с достоинством сказал священник. — А с кем я имею дело?

Нечисть снова зашушукалась. Девочка удивлённо смотрела на священников.

— А пусть предъявит! — сердито сказал тенор.

— Что ему теперь, домой за дипломом бежать? — засмеялся баритон.

Служки попятились. Герман Бергер принялся лихорадочно искать в сумках пузырьки со святой водой.

Вода произвела на демонов странное впечатление. Вместо того чтобы взвыть от испытанных мук, они принялись оживлённо обмениваться впечатлениями.

— Это святая вода? — хихикал баритон. — Моча это, а не святая вода! У-у, шарлатан!

Герман Бергер почувствовал нечто вроде пощёчины.

— Да нет! — с сомнением сказал тенор. — Водичка слабая, но святость чувствуется. Вон смотри, у тебя уже волдырь на ноге вскочил!

— Похоже, что водичка из грешного монастыря, — авторитетно и солидно сказал баритон. — Или неправедный пастырь святил. А скорее всего — разбавленная!

Испуганные служки начали требовать у священника ключи. Им было страшно.

— А эти настоящие, — сказал баритон. — Шарлатаны, они наглее будут, а эти, гляди, прямо обгадились со страху! Священник снова осенил девочку крестным знамением.

— Я тебе окрещу! — хриплым баритоном сказала одержимая. — Ноги оторву!

— Покинь невинную девицу! — неуверенно приказал экзорцист. — Оставь её в покое!

— Заткнись! — сказал тенор. — Заткнись и слушай — и не перебивай. Времени у нас нет! Ты в Бога веришь?

— Верю, — сказал экзорцист.

— Верю! — передразнил тенор. — Если веруешь, так запоминай. Богу грозит опасность!

— Так вот, что ты затеял! — взревел второй демон. Девочка забилась на постели, хватая себя за шейку слабыми ручками.

Герман Бергер тупо смотрел на одержимую. Девочка снова села, свесив с постели ноги.

— Если ты ещё раз сунешься, — с угрозой сказал тенор, — хана тебе, Длиннорыл! Слушай меня! Если мы Ему поможем, то и Он нас выручит! Сиди спокойно, сволота!

— Ты здесь? — Девочка повернулась к священнику.

— Изыди! — слабо махнул тот распятием.

— Придурок! — сказала девочка. — Иди сюда!

Бергер покорно присел на край кровати.

— Богу грозит опасность, — сказала она мужским голосом. — В Его трон заложен ядерный заряд. Покушение намечено на Пасху. Виновных Он знает. Ты все понял?

Герман Бергер судорожно кивнул. Сказать что-либо он был не в силах.

— Молодец! — с некоторой иронией похвалила экзорциста одержимая. — Молись — и Он тебя услышит. С молитвой передашь информацию. В мыслях называй себя Праведником. Он поймёт.

Неожиданно девочка загоготала.

— Нашёл праведника! — баритоном сказала она. — Ты на морду его посмотри, сразу видно, что он все мыслимые заповеди нарушил!

— Заткнись! — Баритон сменился тенором. — А ты, сучок, молись. Бог спасителей любит, сам в Евангелие загляни, там все прописано.

Экзорцист взглянул на служек. Служки стояли на коленях и истово молились.

— Пора! — сказала одержимая тенором, и тут же её голос изменился на баритон.

— Шустёр ты. Смоляк! Нет, не зря ты в разведке работал!

— Уходим! — Священнику показалось, что через комнату пронеслись две рогатые длиннохвостые тени.

— Молиться не забывай! — услышал на прощание хриплый голос Бергер.

Девочка расслабленно вздохнула и опустилась кудрявой головкой на подушку. Ангелочек лежал в постели. И ножки у неё были… Бергер покраснел и перекрестился. «Нет, — подумал он, — на этой работе точно тронешься! Уж лучше в полицию вернуться».

Он повернулся к служкам.

— Хватит отлёживаться, — сказал экзорцист. — Живо доставайте кровь! Демоны оставили свою жертву, но наша победа должна быть зримой!

8

Сатана пристально и нехорошо оглядел понурившихся подчинённых.

— Опять обгадились? — скорее утвердительно, чем вопрошающе сказал он и вздохнул.

Люцифер переступил с лапы на лапу. Видно было, что он явился на вызов прямо с облавы — копыта Люцифера были в земной грязи.

— Они укрылись в большой Пентаграмме, Владыка! Словно гром грянул в кабинете.

— Какая пентаграмма? — грозно спросил Сатана. — Ты не елея обожрался?

Люцифер понуро опустил хвост.

— Так, — с растяжечкой сказал Сатана. — Чем ещё порадуете?

Вельзевул шагнул веред.

— Из Рая эвакуировали Иуду. Был в застенках Гавриила, но клянётся, что все сохранит в тайне.

Сатана промолчал.

— Новость хорошая, — сказал он, посопев. — Но можно ли доверять Иуде? Нет ли с его стороны двойной игры? Предатель всё-таки…

Вельзевул пожал плечами. Перепончатые крылья за его спиной с треском схлопнулись.

— Отправьте Иуду в пыточный отдел для пристрастного допроса! — приказал Сатана. — Мы должны исключить возможность предательства!

Бедный Иуда, угодивший из огня да в полымя! Что он чувствовал, увидев перед собой пыточного беса с испанским сапогом в лапах?

Сатана повернулся к Люциферу.

— Восемь часов у тебя осталось, — хмуро сказал он. — Всего восемь часов!

9

Нина Семёновна Двигун беседовала с любовником.

Актёр, что называется, потерял лицо. Решение, принятое любимой женщиной, выбило Туломина из колеи.

— Ну, котик, — томно сказала Нина Семёновна. — Ты пойми, если он жив, как же я могу выйти замуж за тебя? Ведь он мой законный муж!

— Кто? — вспыхнул актёр. — Эта рогатая образина? Ты воображаешь, что я вновь стану тебя делить с этим хвостатым рогоносцем?

Нина Семёновна взяла в руки фотографию, вгляделась в неё и пожала плечами.

— Он и в прежнем облике красотой не блистал, — сказала она. — Но тогда ты, Митенька, с ним мирился. Что с тобой?

— Со мной? — Актёр театрально рухнул в кресло. — Со мной все в порядке. Что с тобой, Ниночка? У тебя же имеется свидетельство о его смерти. Я сам забирал его тело из морга! У него есть могила, наконец! Почему ты решила, что эта рогатая образина — твой бывший муж? С чего ты это взяла?

Нина Семёновна небрежно бросила фотографию на стол.

— Генерал Кудахтин врать не будет. Кроме того, я сердцем это чувствую, Митя. И не делай, пожалуйста, трагического лица, ты не в театре! Наконец, эта приказ Родины, Митенька! — жарко выдохнула она.