Фрэнк Херберт - Зелёный мозг

— Я… ах, да-да, еще бы доля мгновения, и было бы уже поздно, — сказал Маккай. — Что заставило Фурунео ждать так долго? Ему было сказано шесть часов, не более. Разве он, — Маккай посмотрел на Тулука, который лежал тихий, прямой, как часть серой трубки, что являлась подпоркой для Ривов.

— Фурунео мертв, — сказал Билдун.

— Ой, черт возьми, — мягко сказал Маккай. — Как?

Билдун коротко объяснил, а затем спросил:

— Где вы были? Что это там за Паленки с топором?

Маккай, все еще сидя на столе, четко в сжатой форме и в хронологической последовательности изложил суть. Звучало это так, как будто он рассказывал о каком-то третьем лице. А завершил он сообщение таким заявлением:

— Понятия не имею, где я был.

— Они собирались разрубить вас? — спросил Билдун.

— Топор уже опускался, — сказал Маккай. — Он был уже вот здесь.

Он держал руку примерно в шести сантиметрах от своего носа.

Сайкер кашлянул и сказал:

— Что-то случилось с Тулуком.

Все повернулись.

Тулук лежал на своей подпорке, глазная щель была закрыта. Тело его было здесь, но самого не было.

— Он… потерялся? — Билдун резко выдохнул и отвернулся. Если Тулуку не удастся вернуться назад… это было бы подобно потере эго Пан Спечи!

— Кто-нибудь там, тряхните этого Тапризиота, — приказал Маккай.

— Зачем беспокоиться? — это был мужчина из Отдела Права. — Они никогда не дают ответ на прямой вопрос о… вы знаете.

Чувствуя неловкость, он взглянул на Билдуна, который сидел, не поворачивая лица.

— Тулук вошел в контакт с Калебанцем, — сказал Маккай, вспомнив. — Я сказал ему… это был единственный способ, каким он мог выполнить приказ, так как Фурунео был мертв.

Он встал на столе, прошел по нему до его конца и встал, склонившись над Тапризиотом.

— Вы, — закричал он. — Тапризиот!

Молчание.

Маккай провел пальцем по руке с голосовыми иголками. Они защелкали, как линии деревянных трещоток, но никакого вразумительного звука не исходило от Тапризиота.

— Говорят, к ним не надо прикасаться, — сказал кто-то.

— Приведите сюда другого Тапризиота, — приказал Маккай.

Кто-то побежал выполнять приказ.

Маккай вытер пот со лба. Нужны были все его резервы, чтобы сдержать дрожь. Во время опускания топора Паленки он попрощался со вселенной. Прощание было последним и бесповоротным. До сих пор он чувствовал, что не отошел, что следит за ликом кого-то другого, существа в его собственной плоти, похожего существа, но действительно незнакомца. Эта комната и действия вокруг него была какой-то искаженной игрой, очищенной до полной стерильности. В тот момент, когда он принимал собственную смерть, он понял, что осталось несчетное количество того, что он хотел бы пережить. Этой комнаты и его обязанностей агента Бюро Саботажа не было среди тех желаний. Старая реальность была затоплена эгоистическими воспоминаниями.

Второго Тапризиота ввели в комнату, иголки его выражали жалобы. Его водрузили на стол, но он все время возражал:

— У вас уже есть Тапризиот! Почему вы беспокоите? Билдун повернулся к столу, изучая сцену, но продолжал оставаться молчаливым и замкнутым. Никогда еще никого не удавалось вернуть из ловушки вызова с дальнего расстояния.

Маккай взглянул на нового Тапризиота.

— Вы можете войти в контакт с этим Тапризиотом? — потребовал он.

— Путча, путча, — начал второй Тапризиот.

— Я искренен, — взорвался Маккай.

— Ахсида день-день, — просвистал второй Тапризиот.

— Я сложу вас в кучу с чьими-нибудь дровами, если вы не добьетесь этого, — прорычал Маккай. — Можете вы войти в контакт?

— Они вонзились в контакт с Калебанцем, — сказал второй Тапризиот.

— Что вы имеете в виду под «вонзились»? — настаивал на своем Маккай.

— Связаны, — ответил Тапризиот.

— Можно вызвать каждого из них? — спросил Маккай.

— Скорее развязать, чем вызвать, — сказал Тапризиот.

— Смотрите, — сказал Сайнер.

Маккай резко повернулся.

Тулук сжимал свою лицевую щель. Челюстной выпрямитель вышел и задвинулся.

Маккай затаил дыхание.

Лицевая щель Тулука открылась и он сказал:

— Захватывающе.

— Тулук, — сказал Маккай.

Щель расширилась. Глаза Рива выставились.

— Да?

Затем он сказал:

— Ах, это вы Маккай. Вам все-таки удалось.

— Вы делаете вызов сейчас? — спросил второй Тапризиот.

— Уберите его, — приказал Маккай.

Свистящие протесты:

— Если вы не вызываете, зачем беспокоить?

Тапризиота вынесли из комнаты.

— Что с вами случилось, Тулук? — спросил Макай.

— Трудно объяснить, — сказал Рив.

— Попытайтесь.

— Вклинивание, — сказал Тулук. — Это имеет что-то общее с планетарными связями, соединительными связями вызова друг с другом в открытом космосе. С этим вызовом была какая-то проблема, вероятно, расстыковка через звездную массу. А это был контакт с Калебанцем… Кажется, я не нахожу нужных слов.

— Вы понимаете, что случилось?

— Думаю, да. Знаете, я не ощущал, где живу.

Маккай уставился на него:

— Что?

— Что-то здесь не так, — сказал Тулук. — Ах, да: Фурунео.

— Вы сказали что-то о том, где живете, — пытался подойти с другой стороны Маккай.

— Да, какое-то космическое пространство, — сказал Тулук. — Я живу в мире со многими… ах сипоничными? Да, с сипоничными жителями.

— О чем вы говорите? — спросил Маккай.

— Я был действительно в контакте с Калебанцем во время моего вызова к вам, — сказал Тулук. — Очень странно, Маккай. Было такое ощущение, что мой вызов идет через дырочку в черном занавесе, а дырочка эта — Калебанец.

— Итак, вы вошли в контакт с Калебанцем, — подсказал Маккай.

— О, да. Я действительно вошел. — Челюстные выпрямители Тулука двигались таким образом, что выражали эмоциональную обеспокоенность. — Я видел… ах, много кадров параллельных фильмов. Конечно, я не по-настоящему их видел. Это был глаз.

— Глаз? Чей глаз?

— То есть дырочка, — объяснил Тулук. — Естественно, это и наш тоже глаз.

— Вы что-нибудь понимаете из всего этого, Маккай, — спросил Билдун.

— У меня такое впечатление, что он говорит, как Калебанец, — сказал Маккай. Он пожал плечами. — Зараженный, вероятно. Запутанный?

— У меня тоже такое подозрение, — сказал Билдун, — что коммуникацию Калебанца можно понять только будучи в определенной стадии безумия.

Маккай вытер пот вокруг губ. Он чувствовал, что почти может понять, что сказал Тулук. Значение витало где-то на грани понимания.