Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени

Демон нарисовал на окне кладбищенскую березу. Сына Анны хоронили всей деревней, впрочем, как и всех других. Анна заплакала. Джек поднялся на ноги, подошел к окну. Демон зашипел, но Джек не боялся его. Демон попятился. Мимо пробежала собака, облаяв его. Анна услышала лай, попыталась вспомнить, кому принадлежит эта собака, вспомнила соседнюю избу, где муж вернулся с войны, и подумала, что это, наверное, они послали Джека к ней.

Демон забарабанил в дверь. Анна вскочила на ноги, побежала открывать. Демон проскользнул в дом, спрятался на печке и начал тихо кашлять, как кашлял, умирая, сын Анны. Анна задрожала, сдернула занавески. Никого. Отошла. Демон снова начал кашлять, звать ее. Анна закрыла руками уши.

— Ну хватит с меня! — разозлился Джек, снова попытался выкинуть молодого демона из дома. Но демон схватил Анну за подол платья. Хватка его была мертвой. Анна закричала. Джек отступил. Анна смолкла. Яд демона распространялся у нее в крови.

— Давай спать, — тихо сказала Анна. Джек снова сел за стол.

Демон лаял, извиваясь, словно шакал у ног Джека, издеваясь над ним. Анна молчала, доставая постельное белье. «Вот уйдет он, и повешусь, — думала она. — Обязательно повешусь. Не могу больше смотреть на соседей. Не нужна мне их жалость. Не нужна». Анна замерла, услышав, что Джек зовет ее, подошла: покорная, тихая, смиренная и смирившаяся.

Демон снова зашипел, увидев ломтики пейота, которые достал солдат.

— Вот, возьми, это поможет, — сказал Джек Анне.

— Мне не нужна помощь.

— Тогда просто возьми.

Демон спешно метнулся за печку и начал снова кашлять, напоминая об умершем ребенке. Это была ошибка. Анна закрыла глаза и спешно приняла то, что предлагал ей Джек, надеясь, что это яд и жизнь закончится быстро и безболезненно. Нет. Лучше пусть будет боль. Анна не знала почему, но она хотела мучиться перед смертью, словно это не жизнь, не случай, а она была виновата в том, что умер ее ребенок, что не вернулся с войны ее муж, что печка старая и начала разваливаться. Виновата во всем. А соседи знают это и жалеют ее. Осуждают, но жалеют, понимают, но качают головой.

— Не проглатывай сразу. Просто жуй, — сказал Джек. Голос его был ясным и четким. Анна подчинилась.

Ничего не случилось. Она не умирала. Не было адовых мук. Она вздохнула, открыла глаза, услышала, как плачет демон голосом ее сына, умоляя спасти его, не дать умереть, подошла в какой-то прострации к печке.

— Что это? — спросила она Джека, увидев демона. — Это животное пришло с тобой?

— Он уже был здесь, когда я пришел.

— Не может быть, — Анна растерянно смотрела на мохнатое крохотное существо. Демон понял, что она видит его, и потерял от неожиданности голос, захрипел. — Ты можешь выкинуть его на улицу? — спросила Анна солдата.

— С удовольствием, — сказал Джек.

Демон зашипел, начал царапаться, не желая снова оказываться на холодной, прострелянной дождями улице, но Джек был сильнее него. Теперь и Анна была сильнее него.

Джек вынес демона на порог и дал пинка. Демон перелетел через рассохшееся крыльцо, упал в лужу. Дверь закрылась. Джек вернулся к Анне. Она сидела на кровати и смотрела куда-то в пространство перед собой. Джек сел рядом.

— Так тихо, — сказала Анна. — Словно я уже умерла.

— Ты не умерла.

— Тогда почему я ничего не чувствую?

— Это пейот.

— Ты тоже ничего не чувствуешь, когда принимаешь его?

— Я чувствую.

— Значит, ты особенный?

— Я просто другой.

— Это плохо.

— Что?

— Быть другим.

— Почему ты решила, что это плохо?

— Не знаю. Я бы не смогла быть другой. Мне нравится быть как все.

— Пейоту плевать на всех. Он смотрит только в тебя.

— Значит, у меня ничего нет? Только соседи?

— Ты все еще видишь своих соседей?

— Я вижу, что они послали тебя ко мне, чтобы мне не было одиноко. Может быть, чтобы у меня появился еще один ребенок.

— Ты этого хочешь?

— Ребенка? Хочу. — Анна повернулась к Джеку и впервые за вечер заглянула ему в глаза. — Думаешь, он будет таким же, как ты?

— Думаю, он будет таким, каким ты его вырастишь.

— Тогда хорошо. — Анна поднялась с кровати и начала раздеваться.

Демон стучался в двери и окна, выл, плакал, умолял впустить его, но в эту ночь Анна видела его, знала о нем, и он не имел над ней власти. А потом, когда Джек наутро ушел, у Анны уже появилась надежда. Ребенок обещал новую жизнь. С этим демон смерти не мог бороться. По крайней мере, сейчас. Потом, когда снова будет иметь власть над Анной, ему удастся вернуться. Но сейчас она не увидит его. Не увидит сожалений и осуждений своих соседей. Нет, она не станет как Джек, не сможет видеть молодого демона смерти, но за такими, как Джек, приглядывают другие демоны. Демоны их внутренних переживаний. Для Анны, для ее мира они незаметны. Поэтому молодой демон не боялся конкуренции. Он лишь радовался, что Джек ушел. К тому же в деревне Анна была не единственным человеком. Он мог бродить по другим домам, а потом, когда настанет момент, вернуться к Анне. Или не возвращаться. Неважно. Молодому демону было плевать. Он исполнял свою природную роль, как Анна чувствовала, что исполняет свою роль, снова становясь матерью — свою природную и общественную роль.

Она стояла на крыльце и смотрела, как уходит Джек. Странный, не похожий на других Джек. Смотрела и надеялась лишь на то, что соседи не запомнят его, сочтут за одного из своих и таким же будут считать его ребенка. Ее ребенка. Анна подумала, что было бы хорошо, если бы родился мальчик. Он вырастет и станет помогать ей. Женится, приведет в дом жену. У него родятся дети, и она будет нянчить их. Эти жизни заполнят ее собственную пустоту, а она постарается заполнить пустоту, которая будет в них.

Джек обернулся и помахал на прощанье рукой. Она не ответила, зная, что соседи наблюдают за ней. Еще долго они будут вспоминать этот день, но потом забудут. Анна надеялась, что забудут.

Она развернулась и пошла в дом, спеша убрать со стола и постирать белье, пока никто не пришел и не увидел это.

Демон смерти смерил ее прощальным взглядом и поплелся в другой дом, другую избу, другую жизнь. Эту серую, прострелянную дождями жизнь, где в углу стоит двухмерная икона и осудительно смотрит на всех, словно они виновны уже с рождения и обязаны жить с грузом этой вины. Жить под неустанным взором этих всевидящих глаз.

История тринадцатая. Эльдорадо

Пять лет за угон в тюрьме общего режима… И вот не прошло и месяца после того, как Клиф вышел на свободу, угроза заключения снова висит над его головой. Придорожная закусочная, «Кольт» в левой руке, испуганные глаза кассира, посетители молчат. Собрать бумажники, выгрести из кассы наличку. Мэриан улыбается. Клиф не знает, почему вместо револьвера она предпочитает помповое ружье, но ему нравится, как она смотрится с этим ружьем. Замшевые сапоги чуть ниже колен, юбка короткая, белая блузка. Мэриан двадцать пять. Клифу через год тридцать. В карманах фальшивые документы. На границе с Мексикой их ждет сводный брат Мэриан — Мигель. Что касается документов, то Клиф и Мэриан купили их еще пять лет назад, до того, как Клиф сел за угон. Тогда они планировали продать последнюю угнанную машину и убраться из страны, оставив стерильную Калифорнию в прошлом. Но Клиф попался. Мэриан ждала его. Ждала так, как умела.