Айзек Азимов - Основание и Земля

– Все это ерунда, – нахмурившись, сказала министр. – Если понадобится, мы можем обратиться к самому Основанию. Они знают, как открыть их собственный корабль или же заставят вас сделать это.

– Вы забыли о моем титуле, Министр, – сказал Тревиз, – но вы глубоко взволнованы, и это прощает вас. Вы прекрасно знаете, что обращение к Основанию – это последнее, что вы хотели бы сделать, поскольку у вас и мысли нет возвращать ему корабль.

Улыбка исчезла с лица министра.

– Что за ерунда, Советник?

– Это ерунда, Министр, которую другим, возможно, не следует слушать. Отправьте моего друга и эту молодую женщину в какую-нибудь комнату для гостей, и пусть они отдохнут там. Кроме того, пусть охранники тоже уйдут. Они могут подождать снаружи, а вы оставьте себе бластер. Вы не маленькая женщина, и с бластером вам нечего будет бояться меня. Я не вооружен.

Министр наклонилась к нему через стол.

– В любом случае мне нечего бояться вас.

Не оглядываясь, она подозвала одного из охранников, который тут же подошел и остановился перед ней, щелкнув каблуками.

– Отведите этих людей в комнату 5. Оставьте их там и хорошо охраняйте. Вы несете ответственность за любую грубость, допущенную по отношению к ним, а также за любое нарушение секретности.

Она встала, и решительность Тревиз слегка поколебалась, заставив ее несколько отступить. Министр была высока: не меньше 185 сантиметров Тревиза, а может, даже больше. Талия ее была узкой, а две белые полосы, пересекавшие грудь и продолжавшиеся вокруг талии, делали ее еще уже. В ней была некая массивная грация, и Тревиз мрачно подумал, что ее заявление, будто ей нечего бояться его, может оказаться правдой. Пожалуй, она не затруднилась бы положить его на лопатки.

– Идите за мной, Советник, – сказала она. – Если вы собираетесь говорить ерунду, чем меньше людей ее услышат, тем лучше.

Она направилась к двери, а Тревиз последовал за ней, чувствуя себя так, как никогда прежде не чувствовал с женщиной.

Они вошли в лифт и, когда дверь закрылась, министр сказала:

– Мы сейчас одни, Советник, и если вы питаете иллюзии, что сможете справиться со мной и добиться каких-то целей, забудьте об этом. – Акцент в ее голосе становился более заметным, когда она волновалась. – Вы кажетесь довольно крепким мужчиной, но уверяю вас, мне не составит труда сломать вам руку… или спину, если понадобится. Я вооружена, но не буду пользоваться никаким оружием.

Тревиз поскреб свою щеку, пока глаза его разглядывали ее тело.

– Министр, я мог бы помериться силами с любым мужчиной моего веса, но решил отказаться от схватки с вами. Я знаю, когда противник превосходит меня.

– Хорошо, – сказала министр.

– Куда мы направляемся, Министр? – спросил Тревиз.

– Вниз! Довольно далеко вниз. Однако не расстраивайтесь. Полагаю, в гипердраме вас предварительно посадили бы в темницу, но на Компореллоне нет темниц – только обычные тюрьмы. Мы направляемся в мои личные апартаменты; не такие романтичные, как темница в худшие дни Империи, но гораздо более удобные.

Тревиз прикинул, что они были по крайней мере в 50 метрах от поверхности планеты, когда дверь лифта скользнула в сторону, и они вышли.

Тревиз оглядел комнату с искренним удивлением.

– Вам не нравится моя квартира, Советник? – чопорно спросила министр.

– Дело не в этом, Министр. Я просто удивлен. Это так неожиданно. Впечатление, сложившееся у меня о вашем мире на основе того, что я видел и слышал после того, как прибыл сюда – это умеренность и воздержание.

– Так оно и есть, Советник. Наши ресурсы ограничены, и наша жизнь должна быть такой же суровой, как наш климат.

– Но это, Министр… – и Тревиз поднял руки, как будто обнимая комнату, где впервые в этом мире увидел цвета, где диваны были мягкими, свет, шедший от стен, нерезким а пол был покрыт силовым ковром, так что шаги по нему были упругими и тихими. – Это явная роскошь.

– Мы воздерживаемся, Советник, избегая роскоши. Показной роскоши. Чрезмерной роскоши. Однако эта роскошь – личная. Я много работаю и несу большую ответственность, поэтому мне нужно место, где я могу забыть на время о сложностях своей работы.

– И все компореллонцы живут подобно вам, когда их никто не видит, Министр? – спросил Тревиз.

– Это зависит от их работы и степени ответственности. Немногие могут позволить себе это, добиться этого, или хотя бы, благодаря нашим этическим нормам, желать этого.

– Но вы, Министр, можете себе позволить, добиться и желать этого?

– Ранг имеет и достоинства, и недостатки, – сказала министр. – А теперь садитесь, Советник, и расскажите мне о вашем безумии. – Она села на диван, который прогнулся под ее изрядным весом, и указала на мягкое кресло, в котором Тревиз был бы лицом к ней и не очень далеко.

Тревиз сел.

– Безумии, Министр?

Лизалор заметно расслабилась, положив правый локоть на подушку.

– В частной беседе не обязательно слишком строго соблюдать формальные правила. Вы можете звать меня Лизалор, а я буду называть вас Тревиз… Скажите мне, что у вас на уме, Тревиз, и давайте обсудим это.

Тревиз скрестил ноги и откинулся на спинку кресла.

– Видите ли, Лизалор, вы предложили мне на выбор или отдать корабль добровольно, или быть подвергнутым формальному суду. В обоих случаях вы в конечном итоге получаете корабль… Тем не менее, вы пытаетесь убедить меня принять первое предложение. Вы предлагаете мне взамен другой корабль, так чтобы я с друзьями мог отправиться куда угодно по своему усмотрению. Мы даже можем, если захотим, остаться на Компореллоне и получить гражданство. В более мелких вещах вы даете мне пятнадцать минут на совещание с друзьями. Вы даже привели меня в свою личную квартиру, тогда как мои друзья получили комфортабельный номер. Короче говоря, вы подкупаете меня, Лизалор, чтобы получить корабль по возможности без суда.

– Тревиз, а вы не хотите признать за мной право на человеческие чувства?

– Нет.

– Или решить, что добровольная передача корабля будет быстрее и удобнее, чем суд?

– Нет! Я могу предложить другое решение.

– Какое?

– У суда есть одна нежелательная черта – это дело публичное. Вы несколько раз ссылались на суровую систему законов этого мира, и я подозреваю, что устроить суд без полных записей будет непросто. Если же суд состоится, Основание узнает об этом, и вам придется вернуть корабль, как только суд кончится.

– Конечно, – бесстрастно сказала Лизалор. – Этот корабль принадлежит Основанию.

– Но, – продолжал Тревиз, – частное соглашение со мной не будет фигурировать в официальных записях. Вы получите корабль и, поскольку Основание об этом не узнает – они даже не знают, что мы на этой планете – Компореллон сможет оставить корабль себе. Я уверен, что именно это вы и собираетесь сделать.