Рабочий чертеж - Евгений Южин
Кир выбирал дороги подальше от центра, подальше от запруженных мобилями и пешеходами улиц, подальше от гудящих рельс паровиков, но от географии не уйдешь и через великую реку не перепрыгнешь, и вот уже по колесам шлепают булыжники набережной, навстречу несется обезумевший от жары паровик, а по левую руку сверкает золотом вода да маячит северный берег, укрытый зеленью и оттого такой манящий. Кир в который раз порадовался тому, что древние «лорды» имели наполовину деревянный кузов, даже так локоть руки время от времени дергался, касаясь обжигающего жара обшивки. Что бы было, если бы этот мобиль был металлическим, как это стало модно теперь? Что, что? Спекся бы водитель, наполняя улицу запахом жареного мяса. Похоже, он как раз проезжал мимо одного из многочисленных заведений старой набережной, кормивших народ простой и незамысловатой пищей. От мыслей о еде Кира отвлек вид знакомого моста, под которым он прятался не так давно от дождя, поджидая Инге. Что-то шевельнулось под сердцем, но слабо, и парень поспешил отвлечься, не торопясь извлекать на свет едва успевшую порости тонким илом память.
Высоко над рекой, на круто горбящейся спине моста показалось, что зной отступил, что поток теплого ветра с моря продул душное нутро мобиля и высушил взмокшего Кира, но стоило съехать с горбатых пролетов, и Соле навалилось с новой силой. Манящая зелень деревьев, густо затянувшая редко стоящие особняки, не помогала – ни грамма ее тени не доставалось каменной дороге, неширокой лентой уносящей мобиль от реки в пригороды. Котел держал давление удивительно стабильно, стрелки манометров едва дрожали, да и потери воды, судя по датчику уровня накопительного бака, оказались минимальны, если так пойдет и дальше, воду искать точно не придется. Единственное неудобство – жара, но ее можно потерпеть, в отличие от капризной машины, в собственной выносливости Кир не сомневался.
Тем не менее он чувствовал себя вымотанным до предела, когда ближе к вечеру наконец-то добрался каменистым проселком до крохотной деревушки, живущей непостоянными приливами населения недалекой столицы: мелкие баронские служащие, коммерсанты невысокого полета и прочий не сильно обеспеченный люд. В разрывах улиц мелькал далекий горизонт, где-то под обрывом, должно быть, шумел прибой – Кир расслышал его, лишь когда остановился у невысокого домика, едва видневшегося за густыми посадками грибов, вымахавшими трехметровым кирпично-красным лесом.
Тело гудело. Затушил котел, посидел минуту, следя, как утихает дрожь стрелок на приборах, проверил конденсатор и, фыркнув напоследок клапаном осушителя, выбрался из осточертевшего нутра мобиля. Как ни ругал древний «лорд», а он свое дело сделал – доставил-таки пассажира до места, несмотря на жуткие, почти дикие, каменистые даже не дороги – тропы, сожравшие большую часть времени пути и изрядно потрепавшие нервы водителю.
Небо больше не жгло, но раскаленная почва под подошвами легких сандалий не успела остыть, и если бы не бриз с океана, эта сковорода еще долго томила бы выползающих из своих убежищ жителей. Слышались голоса, в соседнем проулке прополз фырчащий непрогретый мобиль, вдали стучал молоток.
Ограды вокруг домика не было. Среди бархатистых стволов виднелась натоптанная тропинка, и Кир осторожно зашагал по ней.
Навстречу выскочил взлохмаченный человечек, что-то буркнул и, не обращая внимания на пришельца, схватил ведро с водой и унесся в глубину зарослей. Кир оторопело застыл, не было никаких сомнений, загорелое до черноты тело под рваной майкой принадлежало господину Ван Геори – маститому ученому, главе и руководителю секретного проекта, финансируемого напрямую Советом баронства.
Не успел он сообразить, как поступить, как последний, уже без ведра, не торопясь появился из-за дома, остановился, рассматривая удивленного Кира, и как ни в чем не бывало заявил:
– Ага. Явился наконец.
– Здравствуйте, господин Ван Геори.
– И тебе не болеть, – странной фразой ответил хозяин и махнул рукой. – Пошли, чего стоять, время терять?
За грибным лесом обнаружился настоящий обрыв, уходящий песчаной осыпью к широкому пляжу, терзаемому океаном. Почти на самом краю среди сухих пней приютилась истертая до блеска длинная кривая лавочка.
– Присаживайся. – кивнул хозяин, и немедленно исчез, так что Кир, увлеченный открывшимся видом, даже не сразу это заметил.
– На, это твоя работа теперь, – заявил вернувшийся минуту спустя Ван Геори Киру, замершему в импровизированной гостиной хозяина, и протянул потертую тетрадь в толстой обложке.
Ван Геори угостил парня заваркой свежайшего гриба, и тому сейчас казалось, что не было долгой утомительной дороги под палящим Соле. Кир взял тетрадь, раскрыл – подробное описание постановки задачи, дальше аккуратно расписанная математическая модель с пояснениями, и большая часть тетради – весьма специфическая математика, касающаяся перевода модели в систему конечных уравнений, которую, в свою очередь, можно было переводить в машинную логику. Ван Геори молча смотрел на океан, попивая горячий напиток и почти не притрагиваясь к ломтикам соленых грибов.
– Господин Ван Геори, я не вполне понимаю, что от меня требуется. Это ведь та модель, которая сейчас установлена на вычислителе? Так?
– Она, Кир. И от тебя требуется разобраться с ней. Ты должен стать экспертом по этой тетрадке и быть способным ответить на любой вопрос техников по модели.
– Рано или поздно я, конечно, разберусь. Но, насколько я вижу, это довольно абстрактная задачка из раздела теории вероятности. Мне бы понимать контекст. Ну хотя бы в общих словах. – Собеседник молчал. – И еще, – на этот раз паузу взял Кир, затем продолжил, не дождавшись реакции хозяина. – Я говорил с Архашем. Он рассказал о результатах вычислений. Мне они показались, – Кир замешкался, подбирая слова, – невероятными! Не могу понять, как это связано?
Молчаливый Ван Геори вздохнул:
– Ладно. Кое-что скажу. Только не надейся, что… – он замолчал, покрутил головой. – Короче, только то, что касается математики, – Ван Геори снова вздохнул. – Представь, что в основе всего, что тебя окружает, лежит очень простой вероятностный процесс. Вся материя – это отражение в нашем сознании результатов этой, в своей основе абсолютно хаотичной выборки.
