Эволюция «Андромеды» - Дэниел Уилсон
[Дым | пепел] попал им в глаза. Они кашляли. Я слышал, как они жаловались на обожженные легкие. Дым оказался не священным.
На земле лежали черные камни, и некоторые из них оказались очень острыми. Они подняли их. Камень оказался острее и легче, чем то, что называлось сталью.
Каменные хлопья не вызывали вреда. Дядя сразу заменил наконечники топоров. Он утверждал, что хлопья – это дар богов. Другие же настаивали, что место проклято. Они не хотели касаться камня черной горы. Спустя время они решили вернуться за обезьянами и забрать их мясо.
Я был рад уйти оттуда.
Все заболели? Или только те, кто коснулся камней?
Не знаю. Меня отправили [домой] с черепашьими яйцами. Дядя велел предупредить семью. Я побежал к дому (…), но малока оказалась пустой. Остальные исчезли. Вероятно, их спугнул рев, и они (…) они ушли (…)
Ты заметил что-то необычное?
Да. Камни. В нашей малоке. Я их не трогал, а это значит, что кто-то [тоже] ходил к черной пасти. Я пробыл в хижине две ночи, но никто так и не вернулся.
[плач]
Все хорошо, Тупа. Не торопись.
Тогда я решил пойти и отыскать своих.
Но когда нашел (…), они изменились. Лица их были [раненые | изувеченные]. Все они выглядели сердито, а на коже появилась краска для [битвы]. Я испугался и спрятался в деревьях. Они что-то кричали о [вторженцах]. Они [нашли | отследили] врага. Я тоже раскрасил лицо, но был слишком напуган, чтобы присоединиться.
А потом (…) они [атаковали | начали сражение].
Дядя умер. Все умерли. Они были мирными людьми. Их свела с ума черная гора. Это она их убила.
Мне очень жаль, Тупа. Скажи, тебе известно, откуда взялась черная гора? Как долго она там?
Нет. Думаю, (…) она явилась из [ада | преисподней]. Она дышала огнем и черным дымом, который оказался ядом. Гора причинила вред семье, а теперь поглощает джунгли.
Эти мужчины и женщины хотят остановить черную гору. Хотят убедиться, что она не навредит никому другому. Ты помнишь, где она находится?
Да.
Ты помнишь, как туда добраться?
(…) Да.
[посторонний разговор]
STONE
Если в лагере оказались камни, вероятно, все его жители уже заражены. Парень может быть единственным выжившим.
VEDALA
С этической точки зрения мы не можем подвергать его опасности. И, очевидно, у него нет доступа к «Лесному пожару». Его нельзя брать с собой.
STONE
[фыркает] Аномалия находится у него дома, в эквиваленте его гостиной. Это даже не выбор – это наша ответственность! Он всего лишь ребенок, и мы обязаны его защитить.
VEDALA
Вот именно! Это выбор. Его выбор. Присоединиться к нам или остаться здесь и искать семью.
(…)
STONE
Ладно, Нидхи.
VEDALA
Не забывайте, Джеймс, эти джунгли – его дом. Здесь его место. Предполагать, что мы можем спасти его из собственного дома, – чистое высокомерие.
STONE
Это был его дом (…), пока «Андромеда» его не забрала. Она лишила парня семьи. Теперь ему здесь не место.
[конец разговора]
Тупа, здесь ты не в безопасности. Эти мужчины и женщины – твои друзья. Им нужна твоя помощь. Но ты вправе решать, хочешь ли пойти с ними или нет. Ты останешься здесь, подальше от опасности? Или же приведешь их к черной горе, извергающей дым? Ты поможешь им бороться с этим злом?
(…)
[конец стенограммы]
Слушая последние вопросы дрона, Тупа сидел тихо, не сводя глаз с джунглей. Размышляя о выборе, он гладил пальцами духовое ружье. Сквозь редкие солнечные лучи, струящиеся через высокие колышущиеся кроны, то и дело мелькали насекомые.
Наконец, взглянув мимо парящей «птицы» и группы ученых, Тупа сосредоточился на Джеймсе Стоуне. В тот же миг ребенок коснулся груди и, не моргая, быстро заговорил с беспилотником.
Через полсекунды ноутбук озвучил перевод:
– Как ваше имя?
На лице Стоуна появилось облегчение. Поднявшись на затекшие ноги, он сделал неловкий шаг вперед, после чего коснулся собственной груди и хриплым голосом произнес первые слова:
– Джеймс. Меня зовут Джеймс. Рад знакомству, Тупа.
Видя, как мужчина и ребенок приближались друг к другу, Ведала нахмурилась. Она услышала в голосе Стоуна искренние эмоции. Робототехника как никого другого волновала судьба юного выжившего. Вот уж действительно неожиданная реакция бездетного холостяка. Сильнейшие эмоции, которые она увидела на его лице, будут преследовать Ведалу до конца миссии.
План «B»
Щелкнув выключателем, генерал Рэнд Стерн наблюдал, как ряд за рядом вспыхивали флуоресцентные лампы, освещая массивную лабораторию «Эмброуз Хай Бей». Комплекс размером со стадион скрывался под крепкими гранитными породами горы Шайенн[51].
Еще до того, как штаб переместился на авиационную базу Петерсон, в оперативном центре горы Шайенн располагался пункт командования воздушно-космической обороны Северной Америки. Последнее десятилетие он находился в резерве и приступал к работе только при необходимости. Всем этим подземным комплексом площадью в пять акров управлял основной костяк персонала.
Но сегодня Стерна не интересовали сотрудники.
В гордом одиночестве генерал шагал в тени возвышающейся аппаратурной стойки. Громкий шум и холодный воздух, что струился от кондиционера, не могли не вызывать дрожь. Ботинки лязгали по металлической решетке, внизу которой толстые оплетки кабеля тянулись к лабораторному оборудованию, выстроенному по правой стороне коридора. И в каждой капсуле этого модуля размещались те или иные роботизированные фигуры.
Гудящие флуоресцентные лампы включились специально для Стерна.
Немногим из этих машин требовался свет для проведения экспериментов. Генерала тотчас охватило тошнотворное ощущение – здесь, в темноте, без человеческого присмотра неустанно трудились высокотехнологичные устройства.
Переступив с решетки на прочный бетон, окрашенный желтыми линиями безопасности, Стерн остановился перед стеклянно-металлической клеткой, которая всегда напоминала ему вольер для хищников. В действительности модифицированный корпус BSL‐4 был разработан для содержания крайне опасных организмов микроскопических размеров.
За тройным стеклом двойник «Робонавта R3A4» неуклюже проводил эксперимент. Двигаясь медленно, прерывисто, он не обращал внимания на присутствие генерала. Стерн постучал по сенсорному монитору, установленному снаружи клетки, и робот мгновенно отреагировал мерцающим светом. На дисплее указывалось, что с R3A4 дистанционно работал студент Королевского технологического института Мельбурна (Австралия).
Стерн провел через терминал карточку-ключ, набрал код и посмотрел прямо в камеру, чтобы та установила его личность. Обмен данными с Австралией в один миг прекратился. Без лишних команд «Робонавт» принял стандартную позу: повернулся к Стерну, расправил плечи, уставился вперед.
Набрав номер контакта, Стерн сложил руки за спиной. Покачиваясь на пятках, он внимательно наблюдал, как устанавливалась спутниковая связь с МКС. Генерал все больше беспокоился о миссии – в особенности о том, что от Клайн не было должной пользы. Теперь он желал послушать, что она скажет без протокола в свое оправдание.
Однако робот оставался неподвижным, точно статуя.
Стерн всегда находил оживление робота весьма захватывающим зрелищем. Наблюдать за удаленным управлением – это почти как засвидетельствовать вселение души в тело. Тем не менее после нескольких минут ожидания генералу стало не по себе. Связь, безусловно, установилась, вот
