Евгений Панаско - Десант из прошлого

Это, конечно, ничего конкретно не даст той группе, которая здесь, на Земле-1, разработала проект внедрения своего человека в отряд темпонавтов. Но, может быть, сам этот человек оказался достаточно силен, чтобы привлечь сообщников и добиться поставленной перед собой личной цели. Склоняюсь к этой версии. Есть и другая. Потеряв надежду на успех контрреволюции в наше время и в нашем мире, ее сторонники непременно должны использовать даже эту, фантастическую возможность для продолжения борьбы. Не себе, так своему! Возникла, если хотите, новая партия, поставившая своей целью - или одной из целей - засылку в прошлое ее членов, создание миров по своим планам и идеалам...

Видит бог, я не подозревал, как близко в этот момент подошел к истине, и как одновременно был при этом слеп!

- Итак, книга Гонсалеса - это мечтания одержимых идеей власти над миром, где последняя часть - проникновение в прошлое - стала реальной целью заговорщиков, - закончил я.

- Почему же книга оказалась изъята? - гнул свое шеф.

- Видимо, для того, чтобы не оставить никаких следов...

Конечно, это было слабым местом в моей гипотезе. Я не понимал, для чего нужно было проделывать довольно существенную операцию, лишь бы изъять никому, в принципе, не нужную книгу. Не заметь пропажи книги профессор Компотов, этого не заметил бы никто и по сей день, и еще неопределенно долгое время.

- Видимо, - промямлил я, - здесь скрыты какие-то личные мотивы автора...

- Неважно, неважно, - пробормотал шеф. - Что-то здесь нами недопонято... Или понято не так, - заключил он.

Вот так.

Короче - идите и работайте.

8

Рано утром, едва я вошел в свой кабинет и сосредоточился, чтобы еще раз продумать план дальнейшей работы, позвонил дежурный сержант и сообщил, что меня хочет видеть некий Умберто Лаччини. Я распорядился выписать ему пропуск.

Он ввалился в кабинет - огромный, толстый и нахальный.

- Все, - доложил он, - чист как стеклышко. - Задрал голову и почесал подбородок, хитро глянув на меня прищуренным глазом. - Пришлось дать расписку. Все по всей форме. Однако, начальник, контора работает без бюрократизма... быстро, ничего не скажешь... Даже не верится. Теперь я свободен, дел нет. - Он осклабился. - Может, какое задание дашь, начальник?

- Ах, да, - сказал я, вспомнив. Достал бланк, заполнил заявку. Позвонил в финансовый отдел и вызвал кассира. Забыл доложить шефу, что Умберто требовал денег... Черт, теперь придется как-то оправдываться. Неприятно. Вот паразит, однако. Я подумал, какую сумму вписать в бланк. Без предварительной согласованности с шефом я мог единовременно выдать сумму, примерно равную трем моим месячным окладам. Конечно, это было бы много. Я вписал свой месячный оклад. Вошел кассир с денежной сумкой, сел, поправив при этом мешавшую ему кобуру с торчащей ручкой револьвера, изучил бланк заявки, оглядел жирного Умберто - ухмыляющегося и нагло развалившегося в кресле, отсчитал деньги и молча же удалился, вновь поправляя кобуру. Я подвинул пачку кредиток, и Умберто тотчас сунул их во внутренний карман.

- Спасибо, начальник. Отец родной! - запаясничал он. - Уважаю... Просто сил нет, как хочется работать с таким начальником. И в морду даст, когда надо, и поблагодарит...

Он замолчал и опять стал хитровато поглядывать на меня.

- Что еще? - спросил я.

- Может, задание какое дашь, инспектор?

Я пожал плечами:

- Найду, когда понадобишься.

- Значит, вас больше ничего не интересует, - разочарованно констатировал Умберто, и не думая вставать. - А я вот старался... Зря, значит. Ну, что ж, не судьба. Думал, раз порвал с преступным миром, может, полиции пригожусь...

Что-то он разузнал и пришел сообщить, догадался я.

- Проявил инициативу... - бубнил Умберто. - Возьми в помощники, инспектор, я способный...

- Что там у вас? - сухо спросил я.

- Ничего особенного, - живо отозвался он. - Вот бумажечка только... Не заинтересует ли? Прихватил... Удружить благодетелю...

Он протянул мне бумажку. Это был снимок телеграммы следующего содержания: "Гонсалес известным сдвигом действуйте Гонсалес".

- Откуда? - тотчас спросил я.

- Со стола у продюсера. Тут же копировалка, на всякий случай я и... Когда К. П. вернулся, я сидел заплаканный и рвал носовой платок. А копия уже лежала в кармане...

Оказалось, что Умберто, не стерпев любопытства, отправился поглядеть на К. П. после принудительной дачи показаний. Так как увезли его неожиданно и так как Умберто, по-видимому, быстро находил общий язык с секретаршами - несмотря на внешнюю непривлекательность, он проник в кабинет К. П. и дождался его возвращения. К. П., по его словам, вернулся злой, но выглядел скорее удовлетворенным, чем сильно расстроенным. "Извиняюсь, начальник, но удар вы ему нанесли не тот. В нокдауне он не был..." К. П. хотел выгнать Умберто, однако тот сразу привлек внимание продюсера рассказом о своих злоключениях. Видимо, для того не были секретом занятия Умберто Лаччини. Умберто, сетуя на лишение заработка, стал предлагать К. П. свои услуги в любом качестве. "С работой у нас сейчас, сами понимаете, не очень", - пояснил Умберто. Я отметил, что вновь слышу о пошатнувшихся делах могущественной кинокомпании, и вновь не придал этому особого значения. Гораздо более я был озадачен реакцией К. П. О том, что он собирался жаловаться комиссару Плугаржу, я доложил вчера вечером шефу, и тот только хмыкнул. Почему же К. П. выглядел скорее довольным, чем расстроенным? И что значит эта телеграмма? Гонсалес с известным сдвигом... Ну, тут не поспоришь, это, конечно, факт... Однако зачем об этом телеграфировать? И подпись та же. Что за черт! Умберто поставил мне задачку!

- Я пойду, начальник, - громко сказал он, опять же и не думая вставать. - Так как: может, чего понадобится?

Он сопел, он чавкал, он ковырял в носу, а разок даже испортил с громким звуком воздух в кабинете, пробормотав: "Пардон!", он чесался, гримасничал, и вместе с тем я вдруг увидел в нем веселого и хитрого малого, которому, в общем-то, было почти все равно чем заниматься: сбывать ли наркотики, информировать полицию... Ему было интересно что-то делать, в чем-то участвовать, и вот он, признав проигрыш в одной партии, тотчас с азартом ринулся в незнакомую ему другую игру и предлагал свои услуги потому, что сама по себе игра ему была не интересна, он должен был обязательно иметь партнера... Деньги, которые я буду ему выписывать, он конечно возьмет! Но это, пожалуй, не главное.

- Что тебе поручил К. П.?

- Пока ничего. Но я у него в доверии. Начальник, будь спок. Сдается мне, что дело у него связано не только с ИАВ...

* * *

Я решил, что полученная информация может иметь какое-то значение и вне разработанной мною версии, и потому доложил о телеграмме Гонсалеса и об инициативе Умберто немедленно, не дожидаясь следующего доклада.