Петер Жолдош - Возвращение «Викинга»

— Ну, что будем делать?

Феликс пожал плечами:

— А что делать? Если подолгу торчать в эфире, нас рано или поздно накроет, даже при отключенной антенне. А без антенны, да еще при таком эфире…

— Будем рисковать. Иначе нельзя… Включай, — Тилл взялся за наушники. — Попробую еще приподнять антенну.

Шум атмосферных помех, раздираемый разрядами молний, усилился. Феликс закусил губу.

— Что же могло с ними случиться?

— Я — «Викинг»!.. Я — «Викинг»!.. Прием!..

— Ты о чем? — спрашиваю Феликса.

— О ребятах… Что с ними, собственно говоря? — Феликс старался перекричать акустический шум в кабине. — Мы ведь так удачно приземлились, да и проснулись нормально.

— Скоро все выяснится… Но Марк встревожен, а он по пустякам не тревожится…

— Я — «Викинг»!.. Я — «Викинг»!.. Прием! — Тилл жестом показал Феликсу приглушить акустику. В кабине стало тише, но мы с Феликсом слышали, что творится в наушниках Тилла. Бедный Тилл! Так можно и оглохнуть.

В паузе Тилл попросил Феликса увеличить мощность на антенну.

— А грозовые разряды? Риск увеличится!

— Ладно, включай! — махнул рукой Тилл.

— «Я — «Викинг»!.. Я — «Викинг»!.. Прием!.. — Тилл щелкнул выключателем и повернулся к Феликсу: — Сколько?

— Четыреста киловатт.

— Добавь на усилитель.

— Но ты из-за разрядов ничего не услышишь!

— Давай максимальную! — закричал Тилл. Его нервы, похоже, начали сдавать. Треск в наушниках. Глухо на приеме. Буря в эфире и на море. Раскачивание корабля… Все это раздражало.

Из акустических аппаратов вырвался такой треск и грохот, что нам с Феликсом впору было зажать уши. Но напрасно мы силились услышать отзыв. А Тилл упрям. Минуты две подряд, если не больше, он изводил нас, и себя, конечно, адским шумом.

— Что здесь, оглохли?! — недоумевал он. — Мало того, что наше возвращение проворонили, да еще и не отзываются! Феликс, давай шестьсот!

— Ты с ума сошел! — воскликнул Феликс.

— Я — «Викинг»!.. Я — «Викинг»!..

Удар был такой силы, что вздрогнул корабль. Я почувствовал это ногами, стоя на полу и опершись плечом о переборку. Кабина осветилась легким призрачным сиянием. Тилл отлетел, прикрыв лицо руками. Из радиопередатчика потянулся дым с едким запахом изоляции. Горящей изоляции. Феликс тоже упал.

В коридоре послышались шаги бегущих:

— Что произошло?

Тилл тряс головой, словно пытался вытрясти из нее пепел.

— Вот так нас встречает родная Земля! — ответил радист, дергая голову руками.

— Не беда! — сказал Дэйв. Он прибежал одним из первых, — главное, никто всерьез не пострадал.

— Радиопередатчик разрушен! — сказал Тилл.

— У нас есть резервный.

— П-п-ока продолжается буря и гроза, не советую пробовать! — это сказал Феликс, держась, как и Тилл, обеими руками за голову и поднимаясь с пола.

— Что ж, подождем, ребятки. Гроза через час-другой закончится. Линг обследовал обстановку на местности радиолокатором. Спешу вас обрадовать: наши сони проснулись! — Дэйв был весел. Сообщенная Дэйвом новость — хорошая новость.

— Что же там с гибернаторами?

— Пока не могу сказать. Все механизмы и компьютеры работают нормально. Очень быстро пришел в себя доктор. Проснулся, как будто уснул на часок после обеда… Он считает, что если не произошло временного, не известного науке эффекта, то он отказывается объяснить, почему мы все так легко проснулись и адаптировались к силе притяжения.

— По правде говоря, меня тоже кое-что смутило, — заметил я, — в окрестностях Тау мы очень трудно выходили из гибернации. А сейчас неизмеримо легче. Так, словно действительно спали ночь, а утром проснулись.

В кают-компании все расселись в уютных креслах. Доктор обработал Феликсу небольшие ожоги на руках. Корабль раскачивало так, что пол, как говорится, ходил ходуном. Шторм разыгрался всерьез и надолго. Кое-кого — и меня в том числе посетила «морская болезнь». Доктор вручил каждому баллончики ярко-голубого цвета с приятно пахнущей, освежающей газовой смесью. Стоило вдохнуть — ощущение приятной расслабленности овладевало тобой, улетучивалось дискомфортное чувство подташнивания.

— Нужно бы развернуть корабль, чтобы волны били в другой борт, предложил Андрей, — а то мы как на «американской горке».

— Как ты думаешь это сделать? — Марк повернулся к Андрею. «Викинг»- не морская посудина. Мы обречены болтаться по воле волн.

— Но мы можем уйти отсюда! Можем оставить зону шторма! — воскликнул Андрей. — Это всего лишь несколько сотен километров… У «Викинга» четыре группы двигателей ориентации. Одна из них расположена над уровнем воды. Если включать ее двигатели таким образом, чтобы они толкали нас в одном направлении, мы будем двигаться, как морская посудина, если воспользоваться выражением Марка…

— Неплохая мысль, — сказал Марк. — Возможно, мы ею воспользуемся, если придется оставлять «Викинг» по аварийному варианту…

Я откинулся на мягкую спинку кресла и предался вольному течению своих мыслей. Думалось обо всем: о детстве, о близких, о Лене… Сбоку и позади меня сидели Дэйв, Амар, Валентин, Мишель и Синг. Все, кроме Дэйва, «долгоспящие». Когда мы вышли на орбиту вокруг Тау Кита, они оставались в гибернаторах. До сих пор они знали об этом по отрывочным разговорам, теперь, как я понял из вопросов, задаваемых Дэйву, «пострадавшие» требовали «компенсации», то есть подробной информации обо всем, что прошло мимо их сознания. Без такой информации они чувствовали себя неполноценными членами экспедиции.

Марк хмурился, поглаживая курчавую бородку точно так же, как это делал Тилл. Прежняя догадка, о которой мне не хотелось думать, расстроила меня. Физиономии моих спутников мало-помалу обрели привычное выражение озабоченности…

За долгие годы путешествия мы обросли бородами, волосы на голове рассыпались по плечам. Гибернация, как мы знаем, процентов на 70 замедляет течение биохимических процессов в организме, но не устраняет их полностью, ибо это было бы смертью. Значит, продолжается и рост волос…

— …а потом Грегор принес Линга Тена из обсерватории в бессознательном состоянии, — слышался за моей спиной рассказ Дэйва…

— Минуточку, Дэйв, — в это время Линг подошел и прервал их беседу. — Грегор, (я повернулся к ним лицом), Грегор, когда ты зашел в обсерваторию, вспомни, аппаратура работала?

— Помню, работала интенсивно, в то время как ты без признаков жизни порхал по кабине.

Астроном решительными шагами направился к выходу.

— А что случилось?

— Я же не смотрел еще записи автоматического наблюдения, которое велось уже без меня, — сказал Линг, на секунду задерживаясь в дверях, — там наверняка есть что-нибудь интересное!