Мак Рейнольдс - Зерно богоподобной силы

— Это надо же, стереотип!

Сбрил он, в конце концов, усы или нет?

Поутру Уандер направился на свою автокухню и заказал завтрак. Пора бы уже оправиться от вчерашнего разочарования, но нет, ничуть не бывало. Он не понимал, что с ним творится и ничего не мог с этим поделать. Но суть заключалась в том, что он ощущал в себе решимость куда-то отправиться. Вот только куда? Этого он еще — не знал.

Расправившись с едой, он швырнул посуду в мусоропровод и вернулся в гостиную.

Позвонив в бюро по трудоустройству, он зарегистрировался как временно безработный, желающий получил место режиссера программы на радио или телевидении, и подал прошение о временной компенсации с перечислением на его текущий счет.

Потом позвонил в Управление национального кредита и попросил отсрочку на выплату всех очередных взносов. Попутно Эд размышлял о том, что гениальный экономист, которому пришла в голову идея ввести систему отсрочки платежей, заткнул самую большую дыру, угрожавшую обществу изобилия. Ведь с накоплением массы нераспроданных товаров властям пришлось бы денно и нощно ломать голову о возможных последствиях даже небольшого падения спроса. А только начни они изымать у населения приобретенные в рассрочку товары за неуплату взносов — и все покатится, как лавина: едва подержанные товары наводнят рынок, фабрики начнут закрываться по всей стране, тем самым только усугубляя спад производства. Да, тот кто изобрел отсрочку платежей, ловко обошел ловушку, грозящую классическому капитализму. Разумеется, пока вы числитесь в должниках, вам не светит новый кредит, но даже в государстве всеобщего процветания невозможно иметь все.

Покончив с делами, Эд откинулся в кресле и подвел итог. Итак, он безработный. Если автоматизированная система бюро по трудоустройству подыщет ему подходящее место, его известят. А пока ему делать нечего.

Нет никакого смысла таскаться по студиям и станциям.

Если он начнет сам обивать пороги, его сочтут чокнутым.

Надо же как-то убить время. Уандер потянулся к телевизору и включил его. Он совсем упустил из виду… Экран испугал его своей пустотой. Он поспешно выключил аппарат. Наверное, станции все еще пытаются наладить приемопередачу, все еще не сдаются…

Просто чтобы поразмяться, он спустился в угловую закусочную за газетой. Не тут-то было! К счастью, у хозяина оставался еще собственный экземпляр, и он от широты душевной пожертвовал его Эду. Вокруг киосков с журналами и книгами по-прежнему толпился народ.

— Что, комиксы все еще нарасхват? — спросил Эд хозяина.

— Нет, — улыбаясь, покачал головой тот. — Комиксы давным-давно распроданы. В городе их совсем не осталось. Агенты говорят, что станки работают день и ночь, печатая дополнительные тиражи, но пока все запасы исчерпаны. А народ тем временем скупает журналы и дешевое чтиво. Самые популярные журналы уже распроданы. Ни детективов, ни вестернов тоже не осталось, — улыбка сползла с его лица. — После аварии бизнес пошел в гору, вот только возвращаться вечером домой, к жене — сущий ужас. Нам нечего делать, кроме как орать друг на друга, да и детишки бесятся от того, что им нечего смотреть.

Эд взял газету с собой, чтобы прочитать дома.

Газеты явно праздновали свой час. Теперь, когда радио- и теленовости не доходили до публики, все снова поневоле начали читать.

Заголовки статей гласили: «Радио и телевидение бездействуют по всему миру!», «Президент собирает экстренную пресс-конференцию», «Мэр Смит за распределение билетов в кинотеатры и на стадионы», «Доведенная до крайности мать убивает собственных детей и сама кончает жизнь самоубийством!», «Советский лагерь дает понять: неполадки на телевидении — происки Запада».

Эд принялся было за чтение, чтобы узнать подробности, но почти сразу же его прервал телефонный звонок.

Экран заполнило лицо База де Кемпа, окруженное клубами сигарного дыма.

— Привет, Крошка Эд. Великая тайна разгадана.

На миг Эд подумал, что репортер имеет в виду… но нет, не может быть.

— Что за тайна? — осведомился он.

— Куда исчезли Зик с Нефертити.

— Правда? — Эд подался вперед.

— Да уж, пришлось потрудиться, — тянул Баз. Задействовал все, кроме Фэ Бэ Эр. Проверил…

— Ладно, ладно, — перебил его Эд. — Выкладывай скорее.

— Они поднялись вверх по реке до соседнего городка, Саугерти, и там снова поставили палатки. Старина Зик продолжает свое лекционное турне.

Эд в изнеможении прикрыл глаза. Чего он только не передумал: Иезекииль Джошуа Таббер, тайком пробравшись на пароход, отплывает в Бразилию. Или обращается в советское посольство с просьбой о политическом убежище. А может, уходит в подполье и затаивается.

Оказывается, чудаковатый проповедник находится всего в нескольких милях вверх по реке и продолжает свое дело, как ни в чем не бывало.

Глава шестая

— Вот это да! — воскликнул Эд. — Я за тобой заскочу.

— Не пори горячку, приятель, — репортер вытащил сигару изо рта и наставил ее на собеседника. — Может, старый дуралей на тебя тоже немножко взъелся, но на кого он зол по-настоящему, так это на меня. Ведь это я его критиковал и высмеивал. И в основном из-за меня он стал тогда на передаче говорить во гневе — или как там это называет его дочка. По-моему, будет лучше, если сначала к нему заявишься ты один.

— Здорово придумал. Значит, меня мы используем на затравку, так?

— Но ведь это была твоя идея — его отыскать. Ты сам сказал, что влез в это дело с самого начала. Вот и молодец. Храбрец-удалец.

— Ты тоже, кажется, говорил, будто влез в это с самого начала.

— Не только говорил, но и впредь собираюсь этим делом заниматься. Но издали, дружище, издали. Видишь ли, я даже не посмел обсудить это со Старым Язвенником, редактором отдела городских новостей. Придется тебе подготовить эту сенсационную историю для меня и «Таймс-Трибьюн», а мы уж как-нибудь найдем способ тебя отблагодарить. Мировая статья получится, Крошка Эд. История века!

Только теперь до Эда дошло, что история действительно потрясающая. Мысли его воспарили. Что, если продать статью «Взгляду в жизнь» популярному иллюстрированному журналу? Или, еще лучше, продать ее…

…И тут же мечты камнем рухнули: ничего не получится. Если Баз не смеет обратиться даже к своему редактору — и это в таком городишке, как Кингсбург — то кто станет слушать Эда Уандера в Ультра-НьюЙорке?

Он подозревал: единственные, кто знает, что домотканый стиль и неполадки с радио и телевидением — последствие Табберовых проклятий-это он сам, Баз и Элен. Не считая, разумеется, самого Таббера, Нефертити и нескольких странников — или как там они себя называют.