Мак Рейнольдс - Зерно богоподобной силы

— Значит, ты полагаешь, что я — всего лишь обычный стереотип?

— Да.

Он сам на это напросился, и все же, пока здоровяк-инженер развивал свою мысль, Уандер почувствовал, как в нем постепенно закипает злость.

— А ты сам, разумеется, — нет? — язвительно осведомился он.

Уэстбрук насмешливо хохотнул.

— Боюсь, назвать человека стереотипом — все равно, что обвинить его в том, будто у нет чувства юмора, что он плохо водит машину или никудышный любовник.

— Давай оставим в покое избитые шутки. Лучше скажи, почему это ты, такой умник, и не богат? — продолжал наседать Эд.

Инженер оставил насмешливый тон, и в том, как он произнес следующие слова, послышалось нечто похожее на сострадание.

— Я богат. Можно сказать, богаче не бывает: ведь я делаю только то, что хочу и добился или добиваюсь того, что считаю нужным, или ты про деньги? Если ты имел в виду деньги, то мне вполне хватает. Наверное, посвяти я больше времени, а тем более, все свое время их добыванию, то смог бы иметь и больше. Да только у меня не хватает времени делать даже то, что мне нравится — так не глупо ли тратить его на добывание лишних денег?

— Эти песни я уже слыхал и раньше, — заявил Эд. — Только всегда замечал, тот, кто не зевает и у кого котелок варит как следует, всегда пробьется на самый верх.

— Я ведь не спорю, дружище, — мягко ответил Уэстбрук. — Только что считать верхом — вот в чем вопрос. Один парень по имени Лайл Спенсер, который в свое время был членом-корреспондентом Академии наук, занимался исследованиями коэффициента умственного развития. Так вот, он обнаружил, что у инженеров и ученых средний показатель коэффициента превышает сто тридцать пять, тогда как у ведущих бизнесменов он около ста двадцати. Спенсер отметил, что большинство президентов компаний уступают по интеллекту сотрудникам, которые работают у них в научно-исследовательских подразделениях. Фактически предприниматели в среднем следуют за представителями столь заурядных профессий, как фармацевты, преподаватели, бухгалтеры… Так что, по-видимому, интеллект — отнюдь не главное качество, позволяющее человеку пробиться наверх, как ты это называешь.

— Отлично, — усмехнулся Эд. — Значит, если бы к тебе, пришел человек и предложил полмиллиона, ты бы ему сказал: «Нет, благодарю покорно, я для этого слишком умен. Лучше уж я буду продолжать возиться у себя в подвале, забавляясь в фотолаборатории и электронной мастерской».

Джим рассмеялся.

— Крошка Эд, я ведь не говорил, что отказался бы от лишних денег, если бы они сами приплыли в руки. Я понимаю преимущества, которые дают деньги. Просто не хочу тратить остаток жизни на погоню за ними, забросив то, что для меня по-настоящему дорого, — он поднялся. — Что-то у нас с тобой сегодня разговор не особенно клеится, дружище. Почему бы нам не отложить его на другой раз?

Это был от ворот поворот, хоть и не слишком грубый. Недовольный больше собой, чем собеседником, Уандер встал и направился к двери. Уэстбрук шел следом. Судя по всему, слова Эда ничуть его не обескуражили.

Уже у дверей Уандер обернулся и сказал:

— Купи газету или дойди до ближайших соседей, у которых есть радио или телевизор, и поговори с ними. Может быть, я еще к тебе обращусь…

— Ладно, — безропотно согласился Уэстбрук.

Как и накануне, бары были набиты битком, а время пребывания в них строго ограничено. Уандер распростился с надеждой посидеть где-то и надраться как следует, пока не пройдет ощущение от того, что наговорил ему Узстбрук. Да, ощущеньице не из приятных.

Забиты были не только бары, но и улицы. Эд не помнил, чтобы за всю свою жизнь когда-нибудь видел улицы, настолько запруженные пешеходами. Казалось, всем им некуда идти, и они просто бесцельно слоняются взад-вперед. Очереди перед кинотеатрами достигли такой длины, что становиться в них не имело никакого смысла. Последним, скорее всего, не удастся попасть внутрь до завтрашнего дня.

Эд вернулся домой и рухнул в кресло. Он презрительно фыркнул, вспомнив чересчур мягкую рухлядь, украшавшую аппартаменты Уэстбрука. Может быть, конечно, сидеть в ней и удобно, но разве можно доходить до такого чудачества? Так, значит, он — Эд Уандер — стереотип! Это же надо иметь наглость сказать такое! Уандеру стоило немалого труда пробиться наверх. Школу он окончил со вполне приличными результатами — а по физкультуре и драматическому искусству так и вовсе с хорошими оценками, так что поступить в колледж ему не составило труда. Только ждали его там отнюдь не розы. Государственная субсидия едва покрывала расходы на обучение, и потому приходилось пользоваться подержанной машиной, питаться исключительно в университетском кафетерии и таскать один и тот же костюм до тех пор, пока он не приобретал уж совсем потрепанный вид. Да, образование далось Эду совсем не легко. Четыре года осваивал он такие крутые предметы, как драматическое искусство, полемика, танец, искусство секса и духовное единение.

Потом пришлось долгие годы пробиваться наверх.

Сразу после колледжа сесть на пособие по безработице? Нет, такое не для Эда Уандера. Он получил временную компенсацию и принялся искать работу. За десять лет он потолкался во многих театрах, кино- и телестудиях, пытаясь получить хоть какую-нибудь роль.

Конечно, было выгоднее получить временную компенсацию, чем откровенную страховку по безработице. Это значило, что человек всерьез пытается найти работу, что подтверждает: Эд Уандер — отнюдь не стереотип.

Одно то, что он искал работу, делало его в глазах некоторых чудаком.

Наконец он переключился на радио и телевидение.

Немного удачи, минимальная взятка и флирт с толстой женой одного из студийных боссов обеспечили ему место в эфирном шоу-бизнесе.

Стереотип, говорите? Как же тогда ему удалось получить собственную программу, его «Потусторонний час»? Он еще покажет им всем, какой он стереотип!

— Это надо же, стереотип!

Сбрил он, в конце концов, усы или нет?

Поутру Уандер направился на свою автокухню и заказал завтрак. Пора бы уже оправиться от вчерашнего разочарования, но нет, ничуть не бывало. Он не понимал, что с ним творится и ничего не мог с этим поделать. Но суть заключалась в том, что он ощущал в себе решимость куда-то отправиться. Вот только куда? Этого он еще — не знал.

Расправившись с едой, он швырнул посуду в мусоропровод и вернулся в гостиную.

Позвонив в бюро по трудоустройству, он зарегистрировался как временно безработный, желающий получил место режиссера программы на радио или телевидении, и подал прошение о временной компенсации с перечислением на его текущий счет.