Михаил Грешнов - Эхо (Сборник фантастических рассказов)

— Как там у тебя, Бин? — обернулась она к своему спутнику.

— Кажется, нашел, — буркнул Бин, не разгибая спины.

— Вот видите! — сказала Лола, лицо ее просияло. — Неудобно задерживаться в цивилизованном прошлом, — чистосердечно признавалась она. — Встречи с аборигенами всегда нежелательны. Рождаются толки, мифы… Другое дело, когда изучаешь эпоху Ренессанса или этрусков. Тогда учишь язык, манеры. Это дело историков… А вы расскажите о себе, Николай Иванович.

Николай Иванович рассказывал о себе неохотно. Что он мог рассказать? О школе, где четыре класса помещаются в одной комнате? О деревушке, из которой он лет двадцать не выезжал? Ему хотелось больше узнать от Лолы.

— Зачем у вас обручи вокруг головы? — спрашивал он.

— Барраж, — отвечала Лола. — Мезонный барраждля обеззараживания воздуха.

— Как движется машина?

— Энергия передвижения — магнитное поле Земли. Источник неисчерпаемый…

— Лола! — позвал от машины Бин.

— Вот и все, Николай Иванович. Будем прощаться.

Они подошли к машине, Бин уже держал дверцу открытой.

— Спасибо вам, — протянул он руку учителю.

Лола тоже пожала ему руку своей слабой и нежной рукой:

— Спасибо, Николай Иванович. Что бы вам оставить на память?

— Лола… — предостерегающе сказал Бин.

— Ах, Бин! — воскликнула она. — Давай хоть раз нарушим инструкцию! Все эти запреты, правила…

— Будь благоразумной, Лола.

Лола порылась в небольшом саквояже.

— Вот вам, Николай Иванович. От меня с Бином, — протянула учителю очки с крупными стеклами.

Николай Иванович взял очки из ее рук.

— Для вас и для дочери, — кивнула из кабины Лола: под березой Николай Иванович рассказал ей об Ольге. — И никому… — Лола хотела что-то сказать еще, но Бин включил моторы. Машина качнулась и на какуюто долю секунды, показалось Николаю Ивановичу, затуманилась, будто ему застлало глаза.

— Прощайте… — услышал он голос Лолы.

— Прощайте, — Бин присоединился к ней.

— Прощайте, — сказал Николай Иванович, но не был уверен, слышали ли его. Контур машины размылся, исчез — у ног Николая Ивановича осталась помятая и затоптанная трава, рядом — сломанный куст.

Пели птицы, вдали погромыхивало — надвигалась гроза. Николай Иванович повертел очки в руках и надел их. Очки не увеличивали, стекла казались обыкновенными.

II

Придя домой, Николай Иванович ничего не рассказал дочери. Не показал ей очки. Ему было совестно, что он не принес для гербария горицвет. За горицветом он сходит завтра. Николай Иванович был потрясен встречей в лесу и ни о чем, кроме как о встрече, думать не мог. Плохо обедал, рассеянно отвечал на вопросы.

— Тебе нездоровится, папа? — спросила Ольга.

Он ушел в свою комнату, сославшись на ломоту в ногах, что у него обычно бывало в непогоду. За окном лил обложной дождь.

У себя Николай Иванович прилег на кровать и опять начал думать о встрече — рассказать дочери или нет? Прослыть лгуном в глазах дочери Николаю Ивановичу не хотелось. «Какое может быть приключение за речкой Зеленой?..» — спросит Ольга. Рехнулся старик. Вслух, конечно, не скажет, а может подумать. Но дочь увидит очки!.. Николай Иванович вынул из кармана очки, осмотрел их. Пришел к выводу, что очки обыкновенные: с чистыми стеклами, с утолщенными дужками из темной пластмассы. Николай Иванович надел их, но, кроме потолка и окна перед собою, ничего не увидел. Обыкновеннейшие очки… Однако Ольга спросит, откуда у него очки. Скажу — нашел, решил Николай Иванович. Но тут же сообразил, что найти такие очки за речкой Зеленой никоим образом невозможно. Ладно, переменил он решение, скажу, купил в Бийске и до поры не показывал, хранил в чемодане. Это звучало правдоподобно, и старик успокоился.

Утром Николай Иванович провожал Ольгу в Бийск. Она ехала с отчетом за прошедший учебный год.

— Деньги не забудь, — заботился Николай Иванович.

— Взяла, папа.

— Плащ.

— Тоже взяла.

Ольга металась по комнате, совала в сумку носовые платки, туфли, чтобы переобуться в городе, — обычная суета перед отъездом. Этот момент и выбрал Николай Иванович, чтобы надеть очки. В суете Ольга не будет приставать к нему с расспросами.

— О, папа! — воскликнула она, увидя его в очках. — Откуда они у тебя?

— Да вот, — пустился в объяснения Николай Иванович, — купил в Бийске, приберегал.

— А они идут тебе! — похвалила Ольга.

Николай Иванович не ответил. Ощупью он присел на стул — будто не видел его рядом с собой — и продолжал смотреть сквозь стекла на Ольгу. Видел он вещи необыкновенные, которые заставили его забыть обо всем и лишили речи. Видел он Ольгу на бригадной машине, которая мчалась в лесу. Лес и дорогу Николай Иванович отлично знал — дорога вела на железнодорожную станцию. Но вот машина с разбега влетела в лужу, забуксовала. Вот шофер Матвиенко бросает под скаты ветки, и пассажиры, которые ехали в кузове, бросают ветки, и Ольга тоже бросает под скаты ветки. А машина продолжает буксовать, трястись и по-прежнему сидит в луже. Ольга посматривает на часы — как бы не опоздать к поезду. С машиной плохо совсем. Шофер действует лопатой, высвобождая скаты из образовавшейся рытвины… К одиннадцатичасовому поезду пассажиры опаздывают. Берут билеты на двухчасовой.

— Папа, — говорит Ольга, — пойдем!

Николай Иванович прячет очки в карман и идет с дочерью, не чувствуя под собой ног. Что это он видел? Что это ему пригрезилось?.. Старик еле плетется за дочерью.

— Папа, ты чего такой странный? — спрашивает Ольга.

— Ничего, Оленька, ничего. Кружится голова что-то…

— Обязательно ляг в постель, — советует дочь. — Наверное, простудился. Видишь, после дождя похолодало. Возвращайся и ляг в постель!

Николай Иванович все же провожает Ольгу на бригадный двор, усаживает в машину. Рядом с ней молодая румяная Маша Седельникова.

— Осторожно, — говорит она, когда Николай Иванович подает ей корзину. — Здесь яйца, еду продавать.

Николай Иванович немного оправился после видения, которое наблюдал через очки дома. Что, если опять надеть очки, поглядеть на Машу?

Дрожащими руками Николай Иванович надел очки. Он увидел Машу на той же дороге, бросавшую под скаты хворост. Потом увидел Машу у кассы на железнодорожной станции. Она взяла билет, небрежно сунула его в карман пиджака. Через некоторое время полезла в карман за платком, и билет упал на пол. Подошел поезд, пассажиры устремились к вагонам. Но Машу в вагон не пустили, у нее не оказалось билета. Передав корзину с яйцами Ольге, Маша метнулась в кассу.