Ирина Ванка - Фантастические тетради

Не дожидаясь положительного ответа, Али вскарабкался в «пряник», и они все втроем молча, как положено после похорон, двинулись на корабль.

— О чем он болтает? — спросил Суф. — Переведи.

— С нами хочет.

— Он мне надоел.

Али притих, но не надолго и вместо того, чтобы заткнуться навсегда, перешел с русского на язык Ареала.

— Я сам себе надоел! Клянусь! Я сам от себя не знаю куда деться!

— Можно, я вышвырну его за борт? — спросил Матлин.

— Нет! Нет! Нет! Нет! — закричал Али и в следующий момент уже полетел вверх тормашками в пояс туманного поля, опоясывающего стратосферу планеты.

Как только Перра зашла на корабль, Суф кинулся к управлению и рванул вслепую, не разбирая дороги, пока не вонзился в сеть КМ-транзита и далее по сети тем же самым маневром.

— Допрыгался! Доигрался! Теперь думай, как от него отделаться.

Отмахав приличное расстояние, они прозондировали отсеки корабля — Али-Латина не наблюдалось.

— Собственно, я видел, как он полетел вниз, — успокаивал его Матлин.

— Естественно, куда ж ему еще было лететь? Мы не вышли за гравитацию.

— Может, лучше было оставить его в космосе?

— Ему без разницы. Главное, чтоб сразу на хвост не сел.

Как только полет перестал напоминать траекторию консервной банки, спущенную по ступенькам небоскреба, на пульте появилось сразу несколько запросов «навигатора»: «Не случилось ли чего? От кого можно было удирать таким способом и стоило ли засорять своим тарантасом сразу несколько каналов КМ-транзита?»

Суф сел оправдываться, а Матлин взял курс на ЦИФ и еще раз, для верности, обошел все отсеки.

Глава 10

— Не знаю, как быть! — признался Ксарес, выслушав подробные объяснения и, просмотрев записи, — считайте, что вы его приручили. Мне попадалось много желающих мадисту «поймать». Ничего удивительного, что он привязался именно к вам, — вы оба нонсенс в Ареале! Нонсенс! Когда вы, наконец, начнете умнеть?

— Матлин — никогда, — объяснил Суф, — он сейчас умный, а Латина увидит — все: «Свой, родненький» и слушать ничего не желает.

— Матлина я могу понять, но зачем ты полез в эту авантюру? Ты понимаешь, что вы посадили его себе на хвост! Ты знаешь, чем это может кончиться?

— Вот я и спрашиваю, чем это может кончиться?

— Я не мадистолог, — ответил Ксар, — но предчувствия у меня самые нехорошие.

Все это время Матлин с Суфом не расставались: «Одна глупая голова — хорошо, — говорил Ксар, — но две — безопаснее». Они сидели в павильонном особняке, совершая обходы по поводу любого шороха. Али не появлялся. Они так заждались, что чуть не напали на Ксареса, который плелся в сумерках по саду и был, как минимум, на четыре головы выше и раза в два пошире Али в плечах. Но Матлин вышел ему навстречу во всеоружии…

— Идите-ка сюда оба, — подозвал их Ксар и отвел подальше от особняка, — вот что, дорогие мои авантюристы, — начал он полушепотом, — компьютерными и КМ-сетями не пользоваться, «навигатором» тоже, на связь ни с кем не выходить, даже со мной. Берите скоростной болф и отправляйтесь. Программу полета, Суф, возьмешь в лаборатории и никакой самодеятельности по дороге, что бы ни произошло.

— Что должно произойти, Ксар? — испугался Матлин.

— Если кто и знает управу на мадисту — только мадистологи. А тебя, лягушонок Маугли, — он притянул Матлина еще ближе, — я отпускаю, но следи за собой. Имей в виду, им общаться с тобой будет тяжелей, чем тебе с ними.

Не прошло и четверти часа, как они стартовали из парка ЦИФа. Суф пилотировал сам, отослав своего ученика и предоставив ему изнывать от тоски в полном одиночестве. Тот покорно принял этот тяжкий крест. В конце концов, благодаря удивительной кротости одного и титанической работоспособности другого, они кое-как уложились в график полета. И, по истечении расчетной недели, влетели в плотную полосу, состоящую из множества близкорасположенных обломков небесных тел. Вся эта система хаотически бродила по одной из «пустошных» зон ареала на громадных для естественных тел скоростях, не привязываясь к существующим в зоне астрофизическим закономерностям. Матлину это напомнило шлейф кометы. Впрочем, в шлейфах комет ему пока бывать не доводилось, поэтому сравнивать было не с чем.

Суф затормозил до появления естественной панорамы и бросил управление.

— Приехали. Эта система называется Кальта. Запомни, может пригодится. Постоянных координат такие штуки все равно не имеют.

Приглашающая сторона не заставила себя ждать, и скоро болф пошел парковым автопилотом, зашел на орбиту одного из обломков и благополучно ввалился в шахтоприемник.

В болф проникло существо трехметрового роста, абсолютно безлицее, чернокожее с сильно вытянутой головой, на нижнюю часть которой была натянута «маска», закрывающая шею, которая, очевидно, позволяла ему говорить. Все тело было завернуто в плазматический кокон, под которым ничего не возможно было разглядеть.

Матлин от этого зрелища съежился в кресле и абсолютно не нашелся, как себя повести. И это после более-менее прилично выглядевшего Суфа, к которому он давно привык, симпатяшки Ксареса, имеющего вполне человекоподобное лицо, если абстрагироваться от слишком «греческой» переносицы; не говоря уже о дамском угоднике Али…

Суф поприветствовал вошедего жестом, будто они сто лет были знакомы и слез со своего сидения.

— Фактуриал? — спросил «черный», указывая на Матлина.

— Да.

— Подождите здесь. Я не рассчитывал на визит фактуриала, — он также внезапно удалился при помощи своего мигающего лифта в нижней части костюма, а Матлин протер глаза и помотал головой.

— Что это было?

— Знаешь что, лягушонок, ты ведешь себя нетактично. Вляпался — терпи, это не самое страшное, что тебе предстоит.

— А если б я не был фактуриалом?

— Черт тебя возьми! Мы бы уже давно стартовали домой. Ему надо три секунды, чтоб считать с тебя и переработать информацию. А теперь мы будем долго смотреть друг на друга, произносить медленные слова, чтоб в твоей голове все разложилось по полочкам. Возможно, мне еще придется переводчиком поработать, чего я терпеть не могу.

Хозяин Кальты вскоре пригласил их следовать за ними и повел через темный туннель, подведенный прямо к пульту управления болфа. Туннель извивался как американские горки, терял гравитацию и, если б Суф не вел Матлина за ремень, тот непременно бы уже раз десять упал и раз двадцать потерялся. Когда туннель посветлел, Матлину удалось разглядеть руки хозяина: от каждого локтевого сустава у него отходило по три предплечья, каждое предплечье заканчивалось кистью из шести длинных пальцев, расположенных симметрично три на три, как челюсть. За ними из темноты вылетела «муха» размером с перепелиное яйцо — точка, светящаяся черным светом, как лампочка в негативе. Матлинова павильонно-тепличного воспитания оказалось маловато для столь неожиданного наплыва новшеств. Он чувствовал себя почти как в первый день в технопарке с одной существенной разницей — теперь с ним был Суф, и никакие черные «мухи» его не волновали, пока Суф не обращал на них внимания.