Борис Иванов - Диаспора

Кирилл удивленно воззрился на кэпа.

— Эта штука, — Листер похлопал по титановому боку контейнера, — сделана была в свое время на заказ для разведслужбы Фронды. — Как она мне досталась — это отдельная песня. Ты уже на одно то обрати внимание, что сиденье крепится подвижно — смотри, как легко ходит. Так что вверх тормашками тебе сидеть не придется. Выдерживает огонь из пулемета. Имеет систему аварийного выброса пассажира, при этом окружающих глушит звуком, слепит светом и вырубает спецаэрозолью — это на тот случай, если придется вырываться с боем. Но я не про то. В нее вмонтирована система активного взаимодействия со всякого рода контрольной аппаратурой. Так что нейтронный томограф покажет ребятам на экране вовсе не свернутого в три погибели Кирилла Николаева, а плотно уложенные мешочки. Пластиковые. С органикой внутри. Сам понимаешь, что решат эти ребята...

— Ну что ж... — почесал в затылке Кирилл. — Я смотрю, это у вас далеко не экспромт, кэп...

— Не экспромт, — признал Листер. — Я уже давно собираюсь выйти из игры. И выйти с наваром. Но сейчас события резко ускорились...

— Ну а если будет прокол? — уже деловым тоном поинтересовался Кирилл. — Он тут на нескольких стадиях весьма возможен...

— На случай каждого прокола, — спокойно ответил Листер, вынимая из кармана сигареты, — предусмотрен резервный вариант.

В кармане у Рони запел блок связи. Он вытянул аппаратик и приложил его к уху. Потом бросил короткое «о'кей» и вернул блок на место. Рик вопросительно взглянул на него.

— Кэп принимает предложение, — пояснил Рони. — Но ставит свои условия. Думаю, договоримся. — Он скосил глаза на Бобра, ерзающего на кресле по левую руку от него.

— Я выполнил все, что вы от меня хотели... — Алоиз Бибер нервно провел платком по лбу, вытирая крупные — с горошину — капли пота, выступившие на нем. — Мы — на территории Космотерминала. И прямо перед вами ангар, который вы так хотели видеть. Я не спрашиваю, зачем вам это надо. Я не люблю лезть в чужие дела, господа. Я — больной человек, который должен соблюдать режим. Поэтому прошу вас, господа, позвольте мне попрощаться с вами и...

— Знаешь, Бобер, твое общество очень нравится нам... — задушевным тоном отозвался Рик и в открытую уперся стволом «стечкина» в спину Алоиза. — Так что домой не спеши. Лучше помоги нам ангар открыть. Нам кое-что в вашем кораблике проверить надо.

— Господи! — воззвал к своей единственной помощи и защите Бибер. — Каким образом, господа, вы полагаете, я могу отворить вам железный ангар?! У него ворота — обратите внимание — не менее шести тонн весом! Я сделал для вас все, что мог, господа! Но, господа, Алоиз Бибер — не фокусник! Алоиз Бибер не может ничего такого, чего не может сделать никто!..

— Меньше болтай, Алоиз сраный! — невежливо прервал его Рони. — Никто, может быть, и не может ангар этот отпереть, а ты — можешь. Доставай ключик и — вперед!

— Пресвятая Богородица! — снова обратился к религиозным чувствам своих мучителей несчастный владелец рекламного агентства. — Какой может быть ключ от ангара у обыкновенного торгового посредника? Кто доверяет такие вещи посторонним людям? Для того, чтобы иметь этот ключ, вам следует...

— Он меня утомил, — задумчиво бросил Рик. — Прострели ему локоток, Рони...

— Зачем же простреливать живому человеку здоровую руку? — запротестовал Бибер. — Зачем делать из обыкновенного коммерсанта настоящего инвалида?! В конце концов...

— Ты и так инвалид, задница... — снова оборвал его Рони и действительно уперся глушителем своего парабеллума в локоть левой руки «обыкновенного коммерсанта». — Ума нет — считай, калека. Ключа у тебя и в самом деле нет. И быть не может, потому что ангар запирается кодовым замком. А вот код-то ты нам сейчас как раз и скажешь. И к воротам, и к корабельному тамбуру... И в кораблике самом покажешь кое-что... Не вертись, недотепа. Хочешь без руки остаться, так молчи себе... Богородица твоя тебе в помощь. А я считаю до трех. Раз, два...

— П-п-п... — торопливо выдавил из себя Бибер. — П-прошу вас, господа, не торопитесь... В-вы думаете, что у Алоиза Бибера в г-голове к-компьютер, да? Если да, так — нет!.. У м-меня очень п-плохая п-память, г-господа! Н-но сейчас я к-кое-что вспоминаю... М-мне, кажется, действительно довелось слышать — случайно, с-совершенно случайно, господа, — т-то, что вы н-называете к-к-к...

— Можешь не говорить... — Рони толкнул Алоиза вперед. — Не велико удовольствие тебя, заику долбаного, слушать. — Иди, отпирай сам. Если врубишь сигнализацию, умрешь калекой. Настоящим. Пошевеливайся!

Дверь ангара отъехала в сторону почти бесшумно — только еле слышное сипение сервопривода выдавало величину приложенного к стальной плите усилия. Оба бандита ни на шаг не отставали от Бибера, прекрасно понимая, что стоит тому оторваться от них хоть на два шага — и отловить клятого коммерсанта в темноте напичканного сигнализацией и охранной техникой ангара станет задачей трудновыполнимой. Поэтому до самого трапа «Ганимеда» два ствола уверенно упирались под лопатку и в позвоночник злополучного Алоиза. Упирались они туда и когда он, стеная и в подробностях излагая неблагодарным слушателям все свои претензии к злой судьбе, занесшей его на Фронду, где нормальный человек не живет, а мучается, словно в аду, отпирал узковатый люк экипажного отсека.

А вот дальше — в тамбуре — у них вышла осечка.

Услужливо взобравшись по скобам к невысокому потолку переходника, Бибер, поднатужившись, откинул вверх, внутрь корабля, второй, внутренний люк тамбура и, неожиданно проявив проворство, совершенно ему на первый взгляд не свойственное, подтянулся на руках и забросил свою упитанную тушку — вместе с радикулитом, остеохондрозом и другими к ней приписанными хворями — во внутреннее пространство отсека. После чего оттуда — изнутри — все так же проворно крышку люка и захлопнул. Со страшным лязгом и грохотом.

Маховичок гермозапора с размаху пришелся точно по темечку рванувшемуся следом за своей жертвой Рони, и тот, не говоря ни слова, громыхнулся на своего приятеля в кожанке, сметя его вниз и приложив копчиком о замок внешнего люка.

Это дало Бобру фору больше, чем в минуту.

— Проклятый педераст чем-то привалил люк! — зло пробормотал Рик, напрягаясь, чтобы отворить вход в отсек.

Его партнер не счел нужным ответить на это чем-либо, кроме злобного пучения глаз и нечленораздельного мычания. Однако, как только люк-таки подался, он рванулся в открывшийся проход и, крепко навернувшись о ящик с противопожарным инвентарем, которым и была придавлена клятая крышка, загрохотал по кольцевому коридору с явным намерением догнать и прикончить наглого Алоиза.