Василий Головачев - Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого

– Уже сообразил. Цзе, «струну» к Солнцу, параметры на сто восемьдесят, узнаем, какой сегодня там год и день.

Ульрих распаковал кокон кресла, глянул на пришедших в себя после хроноинверсии соперников. Они были живы. И они не хотели сдаваться!

«Эй, Посредник, включай программу! Хочу стать всемогущим до того, как мы прибудем в Солнечную систему!»

«Возможна временная рефлексия восприятия реальности».

«Пусть тебя это не волнует».

«Инициация программы включена».

В голову просочилась струя не передаваемых никакими словами ощущений…

Он испытывал такую душевную муку, что хотелось выть по-волчьи либо броситься на Хорста и вцепиться ему зубами в глотку, не обращая внимания на гориллоподобных витсов, бдительно стерегущих любое его движение.

Каждый раз, когда фрегат совершал прыжок во времени или в пространстве, Игнат приходил в себя раньше Ульриха и готовился к схватке, и каждый раз убеждался в том, что он бессилен что-нибудь сделать.

Лилия не подавала признаков жизни, не отвечая на его мысленные призывы. А жуткий многолапый кибер за спинкой её кресла готов был выполнить приказ хозяина и без раздумий разрядить в девушку все излучатели, которыми был вооружён.

Ульрих распорядился агрегатами, которые он называл эцихами, в соответствии с приказом инвазеров.

Первый отправился к иксоидам, подняв среди иксоидских пограничников настоящий переполох.

Второй эцих забрали гиперптериды или их защитники, охранявшие границы империи.

А затем Хорст вдруг застыл в ступоре, выбравшись из кресла командира фрегата, и наступила странная пауза, заставившая Игната снова прикинуть свои возможности.

«Антон, – позвал он мысленно, – что-то происходит».

«Вижу, – отозвался эфаналитик. – Боюсь, ничего хорошего. Хорст получил какое-то известие».

«Скорее, он медитирует… а это означает, что его состояние изменяется».

«Похоже, ты прав, я чую начавшуюся перестройку».

«Инвазеры! Они дали ему какой-то наркотик!»

«Они сами – наркотик, способный укротить кого угодно. Может, в башке Хорста сработал какой-то алгоритм трансформации психики?»

«И энергетики, что гораздо хуже! Но пока он медитирует, у нас есть шанс забрать Лилю и сбежать!»

«Как? Через транспортный отсек?»

«Через метро. Включайся, будем выбираться».

«Этот монстр готов выстрелить…»

«Не выстрелит без команды, Хорст в прострации. Начинаем!»

Игнат напрягся, сосредоточился на инсайте, заставил сердце работать как насос жидкого огня и одним рывком порвал клейкую ленту, стягивающую кисти рук.

Витсы, наблюдавшие за пленниками, бросились к нему, растопыривая лапы, способные дробить камни и гнуть металлические балки.

Одного Игнат остановил выплеском пси-поля, нейтрализуя в голове-компьютере все двигательные программы, второго, ухватив за руку, бросил в стену рубки с такой силой, что витс при ударе потерял человеческую форму.

Антон не смог освободиться сам, поэтому пришлось снимать с него путы, теряя драгоценные доли секунды, и контролировать одновременно действия «гориллопаука»-фотса, пребывающего в нерешительности. К счастью, Игнат оказался прав: не получив от Хорста приказа стрелять и не имея другой команды, сторож Лилии не предпринял ничего, ожидая реакции хозяина. Зато медлительность Ульриха позволила Игнату отбить ещё одну атаку уцелевшего витса и подчинить фотса, изменив состояние его позитронного мозга до полной потери аналитических способностей.

Ульрих не отреагировал и на это, пребывая в непонятной заторможенности: глаза его смотрели в неведомые дали, щёки побледнели, нос заострился, а на лбу собрались бисеринки пота.

– Не трогай его! – посоветовал Антон, когда Игнат шагнул к своему врагу с намерением исполнить решение суда.

– Он… не должен… жить! – выговорил Игнат сквозь стиснутые зубы.

– Мы не судьи и не палачи. И у нас задача поважней. По-моему, Лилия в коме.

– Почему?

– Это похоже на разряд «глушака».

– Тем более надо эту сволочь…

– Не теряй времени.

Игнат вытолкнул застрявший в лёгких воздух, отвернулся от Хорста и бросился к креслу, запеленавшему любимую.

Мысленный приказ раскрыть кокон не подействовал на инка фрегата.

Тогда Игнат начал срывать с неё лепестки биосъёмов и датчиков жизнеобеспечения, пока не освободил девушку, так и не ответившую ни на один его мысленный крик.

– Антон, помоги!

– Быстрее, сейчас он очнётся!

– Её надо вытащить из комы!

– Успеем, сердце бьётся, а это главное, лишь бы добраться до метро.

Игнат поцеловал Лилию в холодные губы, вытащил из кресла.

– Пошли!

– Давай, лучше я понесу.

– Нет!

– Я не комбатант, если нас встретят, я не отобьюсь.

Размышлять было некогда.

– Держись в кильватере! – Игнат передал девушку спутнику.

Люк открылся.

Инк фрегата тоже не получил от кормчего никаких указаний насчёт гостей, поэтому не препятствовал им никоим образом даже после того, как они расправились с техниками корабля, призванными не сражаться с людьми, а помогать им.

На пороге рубки Игнат оглянулся.

Тело Ульриха сотрясали конвульсии, глаза его превратились в чёрные ямы, и стыла в них такая жуткая враждебность, такая сила, что мороз продрал по коже.

Игнат сглотнул, метнулся в коридор, где исчез Антон с драгоценной ношей.

– Ходу!

Ожидавший их «обезьянопаук» дёрнул лапами, словно хотел отдать честь.

– За мной! – скомандовал Игнат. – Прикрывай тылы!

В коридоре им встретился черепаховидный «мустанг», но и он не стал преграждать путь беглецам, не получив соответствующего приказа.

Прозрачный стакан пронизывающего лифта вместил всех, в том числе монстроподобного фотса.

До транспортного отсека добрались за полторы минуты.

Вспыхнул свет, открылся люк: Игнат сосредоточием мыслеволи попросил инка пропустить их в отсек.

Впереди выросли ряды летательных аппаратов, закреплённых в специальных стойлах.

Игнат свернул к трём цилиндрам ТФ-портала.

Дверь крайней справа кабины открылась.

– Быстрей!

Антон мелкими шажками побежал к кабине.

И в этот момент пол, стены отсека, аппараты, весь корабль качнуло из стороны в сторону как утлую лодчонку на гигантской волне!

Антон не удержался на ногах, упал.

Игнат бросился к нему, поднял на руки Лилию, устремился к стартовой кабине метро.

Антон, спотыкаясь, последовал за ним.

В отсеке появился Ульрих Хорст!