Андрей Кадник - Новый Рим

Хотя в целом город произвёл довольно приличное впечатление - ухоженные газоны, подстриженные деревья, аккуратные домики в центре и современные спальные районы с интересной архитектурой. Вопреки ожиданиям Александра, все знаки на дороге и надписи вдоль неё оказались написаны на русском. Проникновение культур оказалось довольно глубоким.

Довольно сложно было поверить, что еще пару десятилетий назад это была небольшая деревенька с населением в несколько тысяч человек, с деревянными домами, без водопровода и канализации.

Российско-китайская торговля подняла эту деревеньку буквально из грязи. Торговцы со всех городов Китая стремились открыть здесь офисы и магазины, а русские барышни-коммерсантки (те самые, которые и коней останавливали и избы тушили пару веков назад, пока мужики в картишки дулись) привезли сюда столько русских рублей, что и на строительство этого города денег хватило и в другие города было увезено немало.

– Ну неужели нельзя было создать условия, чтобы всё то же самое развивалось с российской стороны? Почему с нашей стороны разруха, а здесь всё развивается? Ведь на наши ведь деньги всё отстроилось. - Возмущался Саша.

– Да ладно, - усмехнулась Света, - сейчас-то ты чего убиваешься, уже никто всем этим не воспользуется похоже никогда.

– Да, наверное мы будем последними жителями этого города…

Довольно быстро отыскали гостиницу, в которой и разместились, найдя несколько номеров с закрытыми окнами, что, хотя бы частично, спасло от уличных миазмов.

К утру обоняние уже перевело запах гниения в разряд естественного фона и он практически никем не воспринимался. Исключение составляли только особо ароматные места, над которыми роилось бессчетное количество мух.

– Наверное господь бог почистил эту планету для насекомых, высказал предположение Семён, глядя на деловитых муравьев, снующих вдоль ручейка с грушевым сиропом, вытекающим из просевшей под весом фруктов повозки.

– А вдруг мухи, комары, муравьи все сейчас размножатся - их ведь теперь никто не травит, птицы не едят. Они заселят всю планету. Где мы тогда будем жить? - Испугалась Ольга.

Жанну передёрнуло при мысли о земле и деревьях, кишащими тараканами, жуками и муравьями.

– Сомнительно, - сказал Саша. - У насекомых и так естественных врагов почти не было. По крайней мере таких врагов, которые могли бы сдержать рост какого-либо вида. Например, комарам лягушки приносят гораздо больше вреда, чем птицы, но и этот вред совершенно мизерен. Скорее их число здорово сократиться от отсутствия теплокровных, которые им нужны для размножения…

– Это какой же будет спрос на нашу кровь, раз мы им всем нужны для размножения, - ужаснулась Жанна.

– А возможно они все мутируют, - заметил Сергей. - И тогда нам не поздоровится.

– Мутация - процесс тысячелетий, - сказал Саша. - Мы не доживём.

Проехав напоследок по городу, все порадовались вывескам на корявом русском языке. Особенно запомнились 'Собирать мёд инструмента магазин' и 'Утка с биологически-активными добавками', а для того, чтобы понять смысл вывески 'Гонконгская женская лепёшка' даже пришлось остановить кортеж и выйти из машины, что, впрочем, ясности не добавило.

Выехав из города, все наконец-то вдохнули полной грудью.

– Если и дальше будет так вонять, давайте лучше селиться в палатках, - предложила Света. - Еще одного такого города я не выдержу.

– Дальше такого быть не должно, - ответил Саша. - В более крупных городах нет лоточной торговли, а из магазинов много вони наружу не выйдет. А к тому времени, как мы приедем на юг Китая, уже всё должно сгнить окончательно и перестать вонять. Тем более что там сейчас жарко, а жара значительно ускоряет процессы гниения и разложения.

– Спасибо, успокоил, - хмыкнул Семён. - Сегодня-то куда едем, какие планы?

Саша достал атлас мира и, повертев его, сообщил:

– Хорошая трасса отсюда идёт только в сторону Харбина. Это немного в сторону от нашего пути, но другой дороги похоже нет. К обеду доберемся до Муданцзяна, к позднему вечеру, если повезёт и не будет сильных заторов, доберёмся до окраин Харбина. В него бы я заезжать не рискнул, памятуя о пробках, переночевал бы на окраине и повернул бы на юг.

– Давайте не будем ехать допоздна, - попросила Света. - Дети сильно устают в машине, да и я тоже не железная.

– Правда, Саша, - сказала Жанна, - ну куда нам торопиться? Я тоже вчера вечером единственное что успела - это умылась и спать легла. Давайте решим, что в 5 вечера где бы мы не оказались - начинаем искать место для ночлега.

– Глупые Вы, - рассердился Саша. - Я же для Вас стараюсь - нужно подальше уехать от зоны радиоактивного заражения, вот дунет ветер в эту сторону, сюда кучу радиоактивной пыли нанесёт.

– Пока радиация в норме, - сообщил Семён. - А торопиться действительно не стоит - кто знает, сколько у нас еще впереди выбросов радиации. Да и в Харбин бы я заехал, если помните, мы договаривались во всех крупных городах ставить знаки на Центральной площади.

– А кто-нибудь знает, где в Харбине центральная площадь? - Спросил Сергей. - Я знаю там несколько площадей, каждая из которых может претендовать на статус центральной - на набережной, возле мэрии, возле выставочного комплекса…

– Я думаю, что нужно поставить везде по знаку, - почесал Саша отрастающую бороду, которую он перестал брить с момента катастрофы. - Как мне кажется, Харбин и Пекин это те два китайских города, которые никто из русских не пропустит, если поедет на юг.

– Кстати, мы не подумали, а надо было прихватить хороший радиоприёмник - вдруг кто добрался до передатчика, может какие-нибудь новости бы узнали, - сказал Семён.

– У меня в машине довольно мощный приёмник, - сказал Олег. - Довольно широкие диапазоны всех волн - и коротких, и длинных. Мы его с Ольгой по 2-3 раза на день прокручиваем по всей полосе и ничего не слышим кроме редкого пипикания.

– Эх, - огорчился Семён, - нам бы сюда радиолюбителя, да со знанием азбуки Морзе - может что-нибудь и выжали бы из этого радиописка.

– Я взял с собой справочник по радиопередатчикам с азбукой Морзе, - сообщил Олег. - Можно будет попробовать расшифровать на досуге.

Пустынность трассы на Муданцзян озадачивала. Довольно редко у обочины валялись грузовики или автобусы. Жанна со скуки принялась считать разбитые машины и за две сотни километров дороги до Муданцзяна смогла насчитать только сотню.

К тому времени, как появились трущобные окраины Муданцзяна, желудки у ребят уже очень настойчиво напоминали о своём существовании. С ходу проехав бедную окраину, не обещавшую никакой еды кроме как с огородов, добрались до центра, который выглядел побогаче.